состоит в ситуационной связанности их представлений, в большой трудности

выделения зрительных образов и в неспособности животных к мысленному

связыванию этих образов, к мысленному оперированию ими. Вследствие этого

все сложные ассоциативные связи, осуществляемые даже высшими животными,

носят характер пространственно - временных связей, которые воспроизводятся

только в том виде, в котором они были закреплены, оказываясь бессмысленными

при воспроизведении их в измененной ситуации. Эти пространственно –

временные связи принципиально отличаются от причинно – следственных,

смысловых связей, которые являются основой подлинного понимания соотношения

вещей, связанного со способностью к мысленному оперированию

представлениями, понятиями и к видоизменению поведения в новой ситуации на

основе этих операций. М.П. Штодин на основании проведенных опытов делает

вывод, что в решении новых задач обезьяна использует ранее выработанные

навыки вне зависимости от смыслового содержания ситуации, то есть при

изменении условий опытов, обезьяна использует привычный путь решения,

вопреки его бессмысленности.

Огромное преимущество человека над животными заключается в возможности

иметь общие понятия, которые образовались при помощи слова (понятие о

времени, о пространстве)… Понятие о причинности повело дальше, дало

возможность устанавливать связь между событиями». /29/. Необходимо

отметить, что в период после 1960 года и до наших дней так же рядом ученых

/С.Л.Новоселовой, Г.Ф.Хрустовым и др./ были проведены опыты, подтверждающие

исследования Н.Н.Ладыгиной-Котс. Как пишет Г.Ф.Хрустов, по результатам

проведенных исследований /60гг/: «Ситуация орудийности никакую орудийность

деятельности шимпанзе не порождала; ситуация орудийности в деятельности

шимпанзе порождает только проявление активного нейролимитирования». /63/.

Исследования поведения и психики антропоидов, помимо специального

значения, имеют исключительный интерес в связи с эволюционным изучением

феномена предусмотрительности и механизмов его развития от животного к

человеку.

Как уже упоминалось выше, существуют две точки зрения. Одни, примыкая

к Келеру и Иерксу, утверждают, что шимпанзе приближается к человеку и по

развитию психики. «Некоторые последователи Иеркса (Коулз, Вольф) настолько

очеловечивают шимпанзе, что приписывают им такие сложные формы

интеллектуального и социального поведения, как взаимопомощь, труд и

т.д.»./48/. Другие исследователи расценивают поведение обезьян с точки

зрения теории «проб и ошибок» и утверждают, что интеллектуальные действия

шимпанзе сводятся к навыкам, а навыки формируются после многих неправильных

проб, при которых случайные правильные действия подкрепляются

положительными для животных стимулами. Г.З. Рогинский поставил задачей

своего исследования изучение навыков и интеллектуальных действий шимпанзе.

Автор пишет: «Наши опыты и наблюдения над обезьянами доказывают, что их

действия совершенно не зависят от оптических структур. Шимпанзе решают

более сложные задачи, чем в опытах Келера и Иеркса, но все же их

интеллектуальные способности вовсе не такого же рода, как человеческие

способности. Шимпанзе быстро решают сложные задачи, требующие действий,

обычных для обезьян в их природной обстановке. Вместе с этим они вовсе не

справляются, или справляются после многих «проб и ошибок» с легкими

задачами, но не адекватными их природным условиям. Например, шимпанзе сразу

пользуются палками для овладения приманками, обходят препятствия к цели,

выбирают один правильный путь, ведущий к приманке, из ряда ложных путей и

т.п… Такие действия они производят и в условиях свободной жизни в природе.

Открывание же простейших запоров, подтягивание близкой приманки сразу за

два конца тесемки, составление пирамиды из ящиков и другие несложные

задачи, не встречающиеся в природной обстановке, оказываются для шимпанзе

труднейшими и зачастую неисполнимыми задачами. Манипулируя палками, метлой,

тряпкой и другими предметами, обезьяны производят действия, сходные с

трудовыми процессами. Подавляющее большинство авторов, наблюдавших обезьян,

описывают такие действия, как пользование орудиями. Наши опыты показывают,

что подобные манипуляции обезьян только внешне сходны с человеческими

действиями. В действительности, шимпанзе не пользуются орудиями, и к

трудовой деятельности они не способны. Вместе с этим выявляется, что

сложные манипуляции обезьян оказываются предпосылками к возникновению и

развитию интеллекта». /48/. Выявляя сходства и различия в поведении между

шимпанзе, низшими обезьянами и другими животными, Г.З.Рогинский приходит к

выводу, что между психикой шимпанзе и низших обезьян нет того разрыва,

который отмечен Келером, и что вместе с этим шимпанзе возвышаются над всеми

животными. Психика шимпанзе отличается от человеческой психики, так как

человек и шимпанзе прошли длительный путь эволюции в разных условиях.

Интеллектуальные действия обезьян лимитированы биологическими факторами.

Обезьяны легко справляются с трудными задачами, но соответствующими их

натуральным условиям, и не справляются с легкими задачами, не свойственными

их природной обстановке. Огромное значение в поведении обезьян имеет

индивидуальный опыт. Г.З.Рогинский говорит: «мы отвергаем антропоморфизм

первой теории и механицизм второй. Наше исследование выявляет качественные

особенности психики шимпанзе по сравнению с другими животными и

одновременно показывает, что биологически обусловленная психика обезьян по

своей сущности отличается от психики человека, происхождение и развитие

которого обусловлено трудовой деятельностью, недоступной для обезьян. В

трудовой деятельности развилась социальная жизнь людей, возникла речь и

сознание – высшая форма психики, свойственная только человеку и открывшая

ему безграничные возможности интеллектуального совершенствования

творческого воздействия на мир. Изучение психики шимпанзе дает только

некоторый материал к пониманию и анализу предистории человеческого

сознания». /48/.

Но чтобы проникнуть в эволюционный процесс развития такой особенности

психики как предусмотрительность нам приходится пользоваться этим немногим

материалом, который имеется. Ведь только благодаря этому мы можем

попробовать выявить истоки и проследить эволюционный путь феномена

предусмотрительности. Оба направления изучения психики животных имеют право

на свое существование пока не доказано противоположное, и они и существуют

до сих пор так как каждая из них успешно доказывает свою правоту, но при

этом и не опровергает другое направление. Нам же важно то, что мы можем

использовать результаты опытов обоих направлений для исследования нашей

проблемы. Как Ф. Кликс: «Если сопоставлять знание о направлении

естественного отбора с данными о функции процессов научения на пороге

перехода от животных к человеку, то возможно, это позволит выделить

условия, которые лежали в основе эволюционного развития когнитивных

способностей». /23/.

Описанные в литературе экспериментальные данные и наблюдения за

животными позволяют нам сделать вывод, что становление феномена

предусмотрительности происходит в деятельности, следовательно, чем сложнее

деятельность, тем вероятнее проявление предусмотрительности. Таким образом,

если рассматривать эволюцию самой деятельности, можно проследить и

эволюционное развитие феномена предусмотрительности, то есть, чем проще

деятельность животного, тем меньше вероятности проявления

предусмотрительности даже в самой элементарной форме.

Однако филогенез – это один из путей исследования феномена

предусмотрительности, одна из стадий развития данного феномена. Другая же,

в соответствии с нашим подходом исследования проблемы, - это линия

антропогенеза, где эволюционное развитие феномена предусмотрительности

можно рассмотреть в процессе эволюционного становления трудовой

деятельности человечества.

Основываясь на рассмотренных исследованиях, мы можем выделить разные

уровни предусмотрительности.

Экстрополяционный уровень, инстинктивный. Способность к экстраполяции

является врожденной и, чем выше уровень филогенетического развития, тем

большей способностью к экстраполяции обладает животное.

Уровень наглядно-действенного мышления. Наглядно-действенное мышление

проявляется в решении задач, требующих преодаления препятствий,

обследования и употребления предметов природы с учетом их физических

свойств. Опыты Н.Н.Ладыгиной-Котс, Г.Ф.Хрустова, С.Л.Новоселовой и др.

показывают, что животные, находящиеся на высшей ступени филогенетического

развития, способны к наглядно-действенному мышлению, что является

подосновой для развития предусмотрительного мышления.

Уровень предусмотрительного мышления. В сложной орудийной деятельности

антропоидов можно усматреть отражение причинно-следственных связей в

элементарной форме. «Анализ конструктивной деятельности шимпанзе привел

Н.Н.Ладыгину-Котс к выводу, что уже в психике антрапоидов возникает

способность мысленно оперировать образами»./20/.

Конечно, такое мышление антрапоидов нельзя назвать в полной мере

предусмотрительным мышлением, однако, можно рассматривать это, как

тенденции к развитию предусмотрительного мышление, что нашло свою

реализацию у человека.

1.2 Данные, позволяющие реконструировать развитие явления

предусмотрительности в антропогенезе.

Современная антропология выявила близкое родство человека и

антропоидов. Это обосновано сотнями доказательств из сравнительной

анатомии, эмбриологии, генетики, палеонтологии и др. наук. Установлено, что

все люди, живущие и жившие в разные времена и в различных местах земного

шара, имеют общее происхождение с современными антропоидами от ископаемых

обезьян типа дриопитеков (гипотеза). Наиболее близкий и достоверный

предшествиник гоминид, то есть формирующихся людей является австралопитек

(по данным Дарта). Большинство исследователей сходятся во мнении, что

наиболее близкими к человеку из ныне живущих антропоидов являются горилла и

шимпанзе. Многочисленные классификации исходят из положения о связи

гориллы, шимпанзе и человека общей филогенией. Учение об антропогенезе

установило множество морфологических признаков родства человека и обезьян.

Еще Э.Геккель перечислил 613 признаков, общих высшим обезьянам и человеку.

В дальнейшем Видерсгейм сделал сводки всех анатомических данных,

определяющих отношение человека к животным. Он насчитывал 150 таких черт

организации, которые общи человеку и высшим млекопитающим и 15 –

свойственные только человеку /48/.

Прежде чем рассматривать развитие феномена предусмотрительности в

онтогенезе человека в соответствии с избранным нами методом исследования,

необходимо рассматреть эволюционное развитие человека и соответствующее

эволюционное развитие предусмотрительности. Так палеоневрология пытается

найти грань и приемственность между животным и человеком, сравнивая

строение мозга и изменение его строения в процессе эволюции. По отношению к

мозгу это рассматривается в целях изучения морфологически нового качества

мозга человек, связанного с общественно - трудовой деятельностью и

понятийным мышлением.

В.И.Кочеткова в книге «Палеоневрология» /1973/ отмечает, что в связи

с реконструкцией предмета и средств труда представляется возможной попытка

увязать особенности материала, над которыми трудились древние люди, с

формированием у них таких функций, как познание свойств предметов путем

зрения, осязания, исследование объема, формы, рельефа предмета, его

тяжести, консистенции, температура, а также некоторых новых функций,

связанных с трудовыми процессами. Эти процессы связаны с освоением новых

механических приемов действия, усложнением цепи действий, появлением

сложной координации движений в пространстве, сложной временной

последовательности и причинной взаимообусловленности при выполнении

трудовых операций. Многостороннее раскрытие строения и функции специфически

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17