общественного производства (реальной экономики) и повышения на этой основе

жизненного уровня населения.

Преобразование реальной экономики в период рыночной трансформации,

конкретнее говоря, осуществляется ради качественного улучшения производства

и повышения эффективности использования всех видов ресурсов, для

обеспечения максимально возможного соответствия объемов и структуры

предложения динамично меняющимся общественным потребностям, в целях

последовательной социальной ориентации производства товаров и услуг. Это —

наиболее долгосрочная часть реформационных преобразований. Так, радикальное

преобразование структуры сложившегося на этапе планово-распределительной

экономики многопрофильного многофункционального производственного комплекса

требует нескольких пятилеток.

Трансформация социально-экономической системы предполагает

последовательное решение комплекса задач. Это:

1) преодоление экономического кризиса, который обычно предшествует

активной фазе трансформационных процессов и может в какой-то период

углубляться под их воздействием;

2) финансовая, а затем и в целом макроэкономическая стабилизация;

3) обеспечение экономического роста, повышение эффективности

воспроизводственного процесса и глобальное изменение структуры производства

товаров и услуг;

4) включение национальной экономики в международное разделение

труда, определение своей ниши на мировом рынке и утверждение в ней;

5) создание условий для экологически безопасного и устойчивого на

длительную перспективу развития;

6) формирование научно-технических и социальных предпосылок

перехода к постиндустриальной (информационной) стадии развития.

Описанные выше общие закономерности трансформации реализуются в

специфических условиях каждой из стран, а потому в той или иной мере

модифицируются. Реалистическая позиция в данной связи такова: учет

национально-страновых особенностей и сложившихся, органичных для данной

страны, традиций в сфере хозяйственной жизни - тоже закономерность

трансформационных процессов. Каковы же этого рода особенности, которые

важно принимать во внимание в ходе экономических реформ?

Прежде всего, это мера социально-экономической зрелости общества.

Тут надо учитывать степень развития производства, его масштабность и

сложность состава. Что преобладает, является базовым - индустрия, сельское

хозяйство, отрасли обслуживания (например, туристический бизнес). Конечно,

программы рыночных преобразований должны различаться в странах с развитой,

вполне сложившейся инерционной производственной структурой и в

государствах, где реальный сектор, по сути, находится в фазе становления, а

решающее значение имеют внешняя торговля и сфера обслуживания. В этом

отношении ситуации, скажем, в какой-либо из малых стран Латинской Америки и

в России различаются принципиально.

Страны, далее, неодинаковы по уровню развития рыночных элементов.

Для одних стран реформы могут означать развитие рыночных форм, уже

существовавших ранее или наличествующих, но в большей или меньшей мере

«задавленных» государственным регулированием, а для других - по сути,

создание рыночных структур и отношений.

Для послевоенной Германии рыночные реформы - это возврат к рынку, в

довоенные годы развитому и эффективному. Для современной России - решение

проблем зачастую «с чистого листа». В дореформенной Польше даже в

социалистический ее период сохранялись такие важные «плацдармы» рыночных

отношений, как повсеместная частная торговля и крестьянское мелкотоварное

сельское хозяйство (в стране не проводилась коллективизация). Венгрия стала

проводить рыночные реформы с конца 60-х годов, и к началу 90-х, когда во

всех социалистических странах Восточной Европы наступил пик радикализации

рыночных преобразований, уже существенно продвинулась по этому пути:

удалось в основном выровнять внутренние цены с мировыми; экономика

«открылась» мировому рынку; была широко развернута частная торговля;

акционировались крупные предприятия.

По-разному выглядят позиции стран, вступающих на путь рыночной

трансформации, и по наличию либо отсутствию источников внешней поддержки

реформ. Для послевоенной Германии это была экономическая поддержка со

стороны США по «плану Маршалла» (хотя решающее значение все же имели

внутренние источники). Реформы в ГДР опирались на мощный потенциал ФРГ.

Применительно к ряду стран существенно инвестиционное участие в

реформационном процессе их зарубежной диаспоры. А в некоторых случаях

ситуация может складываться так, что на внешнюю помощь рассчитывать или

вообще не приходится (яркий пример в этом смысле дает Белоруссия), или ее

можно ожидать в масштабах, способствующих решению лишь некоторых текущих (в

основном финансового характера) задач, но не задач стратегических (именно

так обстоит дело в России)[13].

Различаются по странам характер и глубина экономического кризиса,

который обычно предшествует периоду реформ, и может усиливаться на

начальном, либерализационно-стабилизационном их этапе: неодинаковыми

оказываются возможности и наборы мер его преодоления, а также время,

которое на это требуется. Интересен в этом смысле опыт Японии и Южной Кореи

в период финансового кризиса 1998 г. в Юго-Восточной Азии — самого острого

со времени второй мировой войны. При схожести антикризисных задач в этих

странах были применены различные меры. В Японии произошли концентрация и

повышение роли государства: разорившиеся банки ликвидировались, а для

работы с той частью их клиентуры, которой грозило разорение, создавались

особые государственные структуры, выполнявшие роль «мостов», связывающих

этих клиентов с сильными, устоявшими в ходе кризиса финансовыми компаниями.

А в Южной Корее осуществлялось нечто противоположное — имели место

деконцентрация и декартелизация, ослаблялись государственные позиции в

экономике: были выставлены на торги 11 крупнейших фирм, составляющих основу

собственности государства и мощно поддерживаемых им (строительная,

химическая, газовая, телекоммуникационная, табачные и иные корпорации).

Объектом реформаторского внимания, наконец, должны быть особенности

национального менталитета, традиционные черты национального характера,

воплощающие соответствующую историко-генетическую память народа.

Все эти разнокачественные обстоятельства надлежит учитывать при

проведении реформ, и в зависимости от этого процесс трансформации экономики

получает определенную национальную окраску. Иначе (и на этот счет уже

имеется достаточно реальных примеров) замыслы и планы рыночных реформ

вступают в противоречие с реальностями социально-экономического развития

страны, трудно воспринимаются или прямо отвергаются населением и потому

оказываются малоэффективными.

Обобщение опыта трансформаций в различных странах подводит к

выводу относительно еще одной закономерности: для успешного социально-

экономического реформирования необходима политическая стабильность. Ее

обеспечение при прочих равных условиях - важнейшая гарантия того, что,

начавшись, реформы не будут заблокированы и дадут запроектированный или

максимально приближенный к этому результат. Лучше всего, если политическая

стабильность достигается до начала развертывания хозяйственной реформы, и

уж во всяком случае, необходимо добиться ее в первой фазе радикальных

экономических преобразований. Острота этого вопроса обусловливается тем,

что в ходе исторического процесса экономика и политика тесно взаимосвязаны

и взаимообусловлены, причем причины и следствия могут меняться своими

местами.

Так, недостатки и противоречия дореформенной экономики, порождаемые

ими социальные конфликты, создают почву для формирования новых

(оппозиционных) политических движений, которые выдвигают требования и

программы экономического переустройства; в этой фазе экономика определяет

политику оппозиционных сил. В фазе же активной борьбы старых и новых

политических сил на первое место выходит вопрос о власти; в этот период

первенствует политика, а экономика становится ее заложницей (экономические

забастовки, нарушения налоговой и бюджетной дисциплины, игнорирование

хозяйственных указаний и решений власти, негативно сказываясь на состоянии

народного хозяйства, являются сильными средствами политической борьбы).

Далее, на этапе, когда позиции новых политических сил и всех сторонников

глубоких экономических реформ упрочиваются, они начинают перестраивать

экономику в соответствии со своими целями, идеологическими установками,

теоретическими представлениями и опытом. Экономическая реформа в этом

контексте демонстрирует еще одну свою грань: имеет место процесс

переподчинения экономики (собственности, финансовых потоков, хозяйственного

управления) интересам социальных групп, обретающих политическое господство.

Формируется именно такая социально-экономическая структура, которая

способна составить устойчивую опору новой власти. Приоритет политических,

властных задач опасен тем, что он отодвигает на второй план истинные задачи

рыночной трансформации экономики, связанные с созданием более эффективного

хозяйственного механизма.

В отдельных странах политическая стабильность, на которую опирались

реформаторские силы применительно к сфере экономики, достигалась по-

разному. Скажем, послевоенные Германия и Япония начали свои экономические

реформы при оккупационном режиме, установленном победившими во Второй

мировой войне державами. Коридор возможных политических изменений (в смысле

шагов «вправо» или «влево») поэтому был в этих странах весьма узким.

Политическая борьба, порой очень острая (скажем, в ФРГ - между

христианскими демократами и социал-демократами) могла проходить только в

парламентских рамках. В Чили политическая стабильность как предпосылка

крупных экономических изменений достигалась с помощью репрессивной военной

диктатуры, а Чехословакия решала вопрос о стабильной политической власти на

путях возврата к своему довоенному демократическому прошлому - кризис

правления компартии возник задолго до начала радикальных экономических

реформ. Это касается и истории других ныне экс-социалистических стран (в

том числе Венгрии и Польши), где демократическая альтернатива являлась

предпочтительной для подавляющего большинства общества и где была

официально введена многопартийность, прошли свободные выборы.

В Китае же ситуация оказалась альтернативной: политическая

стабильность в ходе радикальных и весьма результативных для большинства

населения экономических преобразований обеспечивалась путем сохранения

монопольного положения одной - коммунистической - партии в качестве ядра

политической системы при консервации квазидемократических форм

государственного правления.

Политическая консолидация общества в прибалтийских республиках,

способствовавшая относительно успешному рыночному реформированию, была

достигнута на основе националистических, сепаратистских идеологических

установок на обретение государственной независимости и выход из состава

СССР. Чрезвычайная острота политического противостояния (вплоть до

вооруженной борьбы) задержала на несколько лет рыночные преобразования в

ряде стран-участниц СНГ — бывших республик СССР (Таджикистане, Грузии и

Армении).

Весьма сложным оказалось решение проблемы политической стабильности

в России. Здесь ярко проявился феномен упомянутой обратной связи, С одной

стороны, политическая нестабильность, кроме всего прочего, провоцировалась

изъянами самих реформ, их многочисленными негативными последствиями,

особенно в социальной сфере. А с другой, приоритеты политической борьбы,

властные императивы становились главенствующими, оттесняя на второй план и

прямо подавляя интересы экономической эффективности, задачи стратегического

народнохозяйственного развития и обеспечения социальной справедливости.

Таким образом, политический фактор ни в коем случае нельзя

сбрасывать со счетов социально-экономического реформирования. При этом

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22