По данным польского исследования, проведенного в 70-е по вопросу о социальной роли женщины, 36% респондентов отводили женщине традиционную роль матери и жены (39). Большинство ответивших мужчин и женщин полагали, что воспитание детей и забота о них входят исключительно в компетенцию матери. А по данным томского опроса, половина мужчин (54%) и70% женщин считают, что не только женщина, но оба родителя должны заниматься воспитанием детей. Конечно, когда мы приводим результаты опроса в Польше, то должны принимать во внимание, что не можем сравнивать их с результатами томского опроса напрямую: разное время, разные страны. Но принять“информацию к размышлению”мы, безусловно, можем, как можем и поразмышлять над тем, усиливается или ослабевает сегодня влияние традиционных полоролевых стереотипов. Исследователь Й. Блумсма из Амстердамского университета, проводившая опросы в нашей стране в 1986-1991 годы, считант, что в России наблюдается тенденция перехода к традиционному разделению труда, когда мужчина зарабатывает деньги, а жена занимается семьей и семейными делами(40)

Этот вопрос, конечно, сложный и неоднозначный. С одной стороны, такая тенденция действительно фиксируется исследователями. В конце 80-х годов опросы в нашей стране показывали, что только 3, 5 женщин оставили бы свою работу, если бы их их мужья зарабатывали достаточно, чтобы содержать семью(40). В 1991 году, по даннм опроса Блумсма, 7, 4% женщин высказывали такое желание. Наш опрос весной 1995 года показал, что уже 19% опршенных женщин оставить работу повлияли такие факторы, как род занятий, образование; наличие детей на подобном выборе не сказалось. Так, среди женщин-руководителей 7% стали бы домохозяйками, среди женщин, занятых бизнесом, -10% среди женщин ИТР и работающих в области здравоохранения, просвещения, образования, культуры, науки- соответственно, 10% и 12%, а среди женщин-рабочих-30%.

С другой стороны, в условиях экономического кризиса, падения жизненного уровня подавляющего числа россиян женщины вынужденя работать, и работа является важной жизненой ценностью наряду с традиционной для них ценностью-семьей (впрочем, как и для мужчин, что подтвердили результаты опроса в Томске). Респондентам был задан вопрос: “Что для вас важнее всего? ”. Ответы отражены в таблице. Категории

    опрошенных
    Варианты ответов
    Работа
    и карьера
    Семья
    Работа и семья
    одновременно
    Все мужчины
    Все женщины
    Мужчины
    руководители
    Мужчины-рабочие
    Женщины-рабочие
    Мужчины ИТР
    Женщины-ИТР
    Мужчины, занятые в
    сфере
    просвещения,
    образования, науки,
    культуры, здравоохра
    нения
    Женщины, занятые в
    сфере просвещения,
    образования,
    науки, культуры,
    здравоохранения
    Мужчины
    Предприниматели
    Женщины
    предприниматели
    13
    5
    16
    11
    9
    4
    11
    4
    2
    14
    10
    10
    26
    7
    13
    11
    21
    7
    36
    26
    9
    16
    77
    69
    77
    76
    80
    5
    82
    60
    72
    77
    74

В обыденном сознании существует негативные стереотипы относительно работающей женщины (якобы занятость женщин оказывает отрицательное влияние на детей, на отношение в семье и т. д. ). Такие представления в определенной мере формируют чувство вины у работающей женщины, препятствуют ее профессиональной самореализации. Мы решили узнать, насколько эти стереотипы распространены, живучи сегодня.

    Стереотип 1.

Если женщина работает, это оказывает негативное влияние на ее детей. 51% опрошенных мужчин и 37% женщин разделяют это мнение. Причем мужчины –руководители выражали свое согласие с подобным мнением в 2 раза чаще, чем женщины-руководители (58% и 29%).

Между тем, как отмечает Б. Фридан, результаты разных исследований показали, что дети работающих матерей в меньшей степени впадают в крайности (они не так агрессивны и не слишком заторможены), лучше успевают в школе и обладают более развитым чувством собственного достоинства, чем дети домохозяек. Другое исследование, в ходе которого изучались матери с высшим образованием, показало, что их работа не оказывает неблагоприятного воздействия на семейные отношения, ни на психологический климат в семье, ни на количество и серьезность детских проблем(42)

Исследование А. Гарина выявило скрытую проблему: роль домохозяйки в семье среднего американца заставляет многих матерей подавлять и растворять в себе личность как своих сыновей, так и дочерей, формируя у них инфантилизм(43) Таким образом, данные разных исследований опровергают стереотипное мнение, что работа женщины оказывает негативное влияние на ее детей.

    Стереотип 2.

Женщина, работающая ради карьеры, заслуживает неодобрения. С этим стереотипным представлением согласны каждый второй мужчина и каждая четвертая женщина. Что влияет на степень согласия с данным мнением? Прежде всего возраст, так как молодые люди в меньшей степени подвержены влиянию данног стереотипа, и образование: чем выше уровень образования, тем меньше людей придерживаются этого мнения. Интересно, что среди ужчин- руководителей подобную точку зрения разделяют 51%, а среди женщин-руководителей-только 18%.

    Стереотип 3.

Существует прямая связь между занятостью женщин на работе и ростом преступности в обществе.

В этом случае мужчины и женщины были единогласны (38% женщин и 39% мужчин). Данный стереотип распространен в значительной степени среди людей среднего и пожилого возраста. Согласны с этим утверждением среди респондентов 16-25 лет-16%, 26-35 лет-32%, 36-45 лет-53%, 46-55 лет-60%, 56-65-66%. Стереотип 4.

    Женщина не может быть хорошим руководителем.

Этого стереотипа придерживается наименьшее количество опрошенных: так считают 24% мужчин и 17% женщин, а среди женщин-руководителей-всего 7%. Причем чем старше человек, тем в большей степени он разделяет это мнение. Если среди 16-25-летних 18% согласны с утверждением, что женщина не может быть хорошим руководителем, то среди 56-65 летних таких уже 36%.

В целом одинаковое число мужчин и женщин относятся отрицательно к тому, чтобы их начальником на работе была женщина (более ј опрошенных), и больше женщин, чем мужчин, высказали положительное отношение к этому (почти каждая треья женщина и каждый пятый мужчина). По данным Санк-Петербургского центра“Женщины в управлении”, на вопрос, сформулированный в режиме дихотомического выбора “Кого вы хотели бы видеть руководителем: мужчину или женщину? ”, 84% респондентом ответили, что мужчину (43). А результаты опроса 1988 года, проведенного в США институтом Гэллапа, покахали, что почти 50% работников не придают значения тому, кто ими руководит: мужчина или женщина. Но зато другая половина предпочитает находиться под руководством мужчин(44)

Существует также мнение, что многие женщины даже при наличии способностей к управлению не имеют внутренней установки на занятие руководящей должности. Но когда томичкам был задан вопрос : ”Если бы вам предложили стать руководителем, то согласились бы вы? ”, каждая третья выразила свое согласие(среди мужчин- каждый второй). Причем на степень согласия у представителей обоего пола повлиял уровень образования, а у женщин- еще и наличие детей. Если среди женщин, имеющих детей, были согласны стать руководителем 23%, то среди женщин, не имеющих детей, -38%. В целом же можно отметить, что установки на руководящую должность существуют и у женщин. Правда, в реальности число женщин-руководителей невелико: из 60 млн занятых женщин лишь 1, 5 млн руководителей(881)

На такое положение дел влияет множество факторов, в том числе и осознание неравенства шансов в отношении профессионального роста у мужчин и женщин. Когда томичам был задан вопрос, имеют ли мужчины и женщины в реальности одинаковые шансы для профессиональглго роста и продвижения, то 56% мужчин и 64% женщин констатировали, чтошансы равны (а среди женщин-руководителей такого мнения придерживаются 82%.

Так, характеризуя изучение женских проблем в рамках позитивистской парадигмы, О. Маслова отмечает: “.... сложившаяся концепция, как решетка, накладывалась на живую текучую эмпирическую реальность, и мы говорили: Да, она действительно в клеточку, как мы и предполагали". Если наша гипотетическая система была выстроена в виде решетки. ” [ 58]. Помимо прочего смерть является и испытанием, пройдя через которое, герои сказок обретают мудрость.

Если вернуться к проблеме “должного” и “недолжного”, мы увидим, что и в матриархатной культуре, и ныне в патриархатном христианстве существует связь между понятиями“женщина” и “смерть”. Но смерть: В матриархате

    1) не окончательна

2) божественна (являет собой третью ипостась Великой Богини) 3) явление должное, естественное

4) испытание, нередко вознаграждаемое (обретением мудрости) 1) окончательна (длямногих)

    2) антибожественна, являет собой отпадение от Бога

3) явление недолжное, появившееся в результате первородного греха (т. е. порчи естества)

    4) наказание.

Так что в мужецентрической культуре (и атеистической, и современной христианской) отношение к смерти является для сознания стрессогенным. Это еще раз подтверждает, что фрагментаризация, мышление оппозициями оборачивается агрессивизацией бытия. Уже упоминавшаяся Р. Айслер отмечает: “в отличие от позднего искусства, в неолитическом.... отсутствует воспевание мощи оружия, жестокости и грубой силы. Здесь нет ни „благородных воителей", ни батальных сцен” [ 8, с. 48]. Зато мы находим здесь другие символы. Это “вода и солнце, например геометрический орнамент в виде волнистой линии, так называемый меандр (символ текущей воды).... Это змеи и бабочки (символ превращений), которые и в исторические времена все еще связывались с силой перерождения Богини.... ”. Добавлю от себя, что в иудео-христианстве они не только связывались, но и (например змея) отрицательно маркировались, т. е. мы имеем дело с патриархатной перекодировкой мифов методом “перевертыша”.

И все же целью нашего исследования является не доказа гельство “преимуществ”матриархатной религии перед патриархатной, а указание на то, какие последствия для культуры имеет пренебрежение так называемыми женскими качествами. Как мы уже говорили, это качества неопределенности, неизвестности, текучести, призванные характеризовать не только “женщину как таковую”, но и целый ряд других явлений. Например, св. Григорий Нисский, характеризуя нынешний способ размножения человеческого рода, говорит, что Бог “промышляет для естества способ размножения, сообразный для поползнувшихся в грех.... Ибо подлинно стал ско-тен.... этоттекучий (курсив мой. — Н. Г. ) способ размножения” ... Нет, не дает покоя этой культуре мысль о “текучести” мира! Английская исследовательница Р. Тэннэхилл подчеркивает “общее для отцов церкви полусознательное отношение к половому акту как к чему-то отвратительному. Арнобий называет его мерзостным и низким, Мефодий— непристойным, Иероним — нечистым, Тертуллиан—постыдным, Амброзии—скверным. Фактически существовало негласное соглашение, что Богу следовало бы изобрести более подходящее решение проблемы размножения” ]. И если в матриархатный период эротика была божественна, относясь ко второй ипостаси Великой Богини, то патриархатная христианская церковь лишь терпит ее, находя для нее оправдание в том, что“лучше вступить в брак, нежели разжигаться” . Так, по мнению Блаженного Августина, в раю размножение должно бы совершаться иным способом, нежели у падшего человечества: “Тогда половые члены приводились бы в движение мановением воли.... и тогда супруг прильнул бы клону супруги без страстного волнения, с сохранением полного спокойствия души и тела и при полном сохранении целомудрия” ]. И хотя Бердяев, говоря о воззрениях Августина, подчеркивает, что “Трактат Блаж. Августина невозможно читать, таким духом мещанства от него разит”, тем не менее и самому русскому философу не импонирует идея размножения как таковая, поскольку она есть, по его мнению, бессмысленная смена рождений и смертей, пародия на истинное бессмертие, а носительницей родового начала, отдающего человека“во власть дурной бесконечности полового влечения” , является именно женщина, ибо “сам по себе мужчина менее сексуален, чем женщина”]. Интересным образом и у русского, вроде бы вполне “либерального”философа мы вынуждены отметить ненависть к репродуктивной функции женщины, неприятие бесконечности (наряду с деторождением он расценивал как“дурную бесконечность” и теорию реинкаркации, которая вызывала у него не меньший ужас, чем стихия “женственности”) и оценку “женских” качеств как иерархически более низких, нежели качества “мужские”. Английский поэт и романист Р. Грейвс, исследуя архаические пласты греческой мифологии, пришел к выводу, что “количество ипостасей богини.... доходит до девяти, когда каждая из ее персонификаций— девственница, нимфа и старуха —представлена триадой, чтобы еще больше подчеркнуть ее божественность. Одна-ко поклонявшиеся богине.... ни на миг не забывали, что имеются в виду не три богини, а всего одна.... ”. Патриархатное христианство рассекло некогда единое тело Великой Богини на фрагменты, грубо разорвав их взаимоперетекае-мость, оценочно акцентировало каждую из частей, положительно маркировав девство, расценив как допустимое материнство, презрительно терпя эротику, если она оправдана деторождением (“неоправданная” эротика отныне именуется блудом), и вынеся полностью за пределы божества смерть как фрагмент абсолютно “антибожественный”. Конечно, этот процесс начался еще раньше, задолго до христианства, но свое логическое завершение обрел именно в этой религии.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11