|
совещаниях СНБ. Эксперты Совета: специалист по Латинской Америке К. Менгес,
посол США в организации Американских государств В. Миддендорф, заместитель
госсекретаря по межамериканским вопросам Л. Моутли - считали момент кризиса
удобным для захвата Гренады и устранения в ней советско-кубинского влияния,
хотя госсекретарь Дж. Шульц, вице-президент Дж. Буш, министр обороны К.
Уайнбергер и глава КНШ генерал Дж. Весси придерживались более умеренных
позиций.
Идея захвата Гренады и основные моменты официальной позиции
Вашингтона были предложены и разработаны К. Менгесом, пришедшим в СНБ из
ЦРУ в октябре 1983 г. по рекомендации директора У. Кейси. К. Менгес был
известен как правый консерватор и приверженец силовых методов, причем даже
больший, чем сам Кейси. Именно К. Менгес убедил в необходимости решительных
действий советника президента по национальной безопасности Р. Макфарлайна и
советника вице-президента по международным отношениям Ф. Хьюга, которые
готовили документы для участия первых лиц в работе СНБ. Вместе с Ф. Икле
(заместитель министра обороны по планированию политики), Т. Моутли
(госдепартамент), О. Нортом (СНБ) и Дж. Пойндекстером (советник президента)
К. Менгес координировал действия МО, ЦРУ и госдепартамента по подготовке
операции и готовил черновики официальных меморандумов Р. Рейгана как по
линии СНБ, так и для средств массовой информации.
4 октября была подписана директива СНБ за номером 105, по которой К.
Менгес получил от президента полномочия на форсирование кампании по
дестабилизации режима М. Бишопа экономическими, политическими и военными
средствами. Через две недели М. Бишоп был убит в результате разногласий
внутри политического руководства Гренады, в стране начался хаос. План
вторжения К. Менгеса обсуждался 20 октября на заседании Группы
предварительного планирования кризисов (ГППК), ее рекомендации легли в
основу дальнейших решений на более высоком уровне - в Группе по особым
ситуациям (ГОС). В тот же день ГОС поручила К. Менгесу подготовить для Р.
Рейгана черновик директивы СНБ 110 о санкции на вторжение.37
Формальным основанием интервенции США послужил запрос
проамериканского премьера Доминиканской Республики, хотя представители двух
стран ОВКС воздержались, а четверо соседних государств, членов Карибского
общего рынка, были против военного вмешательства. Группа американских
военных кораблей во главе с авианосцем «Индепенденс», направлявшихся в
Бейрут, получила от Р. Рейгана приказ сменить курс на Гренаду.
На другой же день на заседании ГОС было утверждено решение о военном
вторжении и определены следующие цели: спасение студентов - граждан США;
восстановление демократии на Гренаде; устранение советско-кубинского
влияния. Официально вопрос об эвакуации ставился на первое место. По
оценкам дипломатов, которые позже были подтверждены на слушаниях конгресса,
опасность для студентов возникла как раз с началом высадки американского
десанта.
Конгресс вообще не участвовал в процессе подготовки решения по
вторжению на Гренаду, который проходил в обстановке особой секретности.
Лишь за сутки до операции Р. Макфарлайн сообщил об этом пяти лидерам
конгресса. Официальное письмо Р. Рейгана конгрессу о вторжении было
направлено в день проведения операции. В нем не были упомянуты конкретные
пункты Закона о военных полномочиях (ЗВП), что не давало возможности
конгрессу вмешаться, поскольку ЗВП не вводился в действие. В послании
президент отметил, что войска США находятся на Гренаде по просьбе стран
ОВКС и «будут оставаться столько, сколько потребуется» для «восстановления
порядка, защиты и эвакуации граждан США». В то же время ЗВП предписывает
президенту в подобном докладе четко определить необходимость введения ВС
США, представить этому законное обоснование, оценить масштаб и сроки боевых
действий.38
Вторжение потерпело фиаско, так как морские пехотинцы, армия и
морское руководство не смогли координировать действия друг с другом.
Солдатам дали устаревшие туристские карты для обследования острова.
Потребовалось две недели, чтобы обнаружить последних кубинцев.
Американскими самолетами была уничтожена психиатрическая больница,
множество гражданских жителей были убиты и ранены.39
Часть демократов (П. Костмайер, Г. Уолп, Д. Бонкер) выступила с
откровенной критикой действий Р. Рейгана,отметив:
• незаконность его действий, поскольку опасность для граждан США не
очевидна, как и угроза национальной безопасности;
• нарушение США международных норм и отсутствие моральных и
иных оправданий вторжения;
• нарушение статьи 4 договора Организации американских государств, которая
предписывает «воздерживаться от угрозы или использования силы против
территориальной целостности или политической независимости любого
государства и любых других действий, противоречащих целям ООН».
Идея и инициатива оккупации Гренады созрела в недрах «разведывательного
сообщества», которое имело в администрации Р. Рейгана возросшее влияние на
внешнюю политику. Оно обеспечивалось участием руководства ЦРУ в работе СНБ
и его неформальных рабочих групп по планированию политики. Планы
интервенции были поддержаны в госдепартаменте и в меньшей степени в МО.
В условиях нарушения со стороны США норм международного права,
полного неодобрения оккупации Гренады в СБ ООН, конгресс голосовал за вывод
войск, но его позиция, как и мнение мирового сообщества, не влияли на
реальную политику Вашингтона. Часть конгрессменов усмотрела в действиях
администрации опасный прецедент, когда США взяли на себя миссию силового
решения внутренних проблем другого государства. В принятии резолюции о
выводе войск свою роль сыграли военный провал в Ливане накануне вторжения
на Гренаду, полное игнорирование администрацией мнения конгресса, а также
произвольное толкование Р. Рейганом ЗВП, что нашло отражение в докладе
конгрессу: информирование Капитолия постфактум вместо «совета и согласия»,
отсутствие законных обоснований интервенции, указание на неопределенность
сроков военных действий.40
“Иран-контрас”
После свержения в Иране в январе 1979 г. шахского режима, который был
надежным проводником американского влияния на Среднем Востоке и послушным
военным союзником США, американо-иранские отношения стали исключительно
напряженными. В ноябре 1979 г., когда сотрудников посольства США в Тегеране
захватили в качестве заложников, Соединенные Штаты заморозили иранские
авуары в своих банках, ввели эмбарго на торговлю с Ираном и разорвали с ним
дипломатические отношения. 19 января 1981 г. было достигнуто соглашение об
освобождении заложников, и США отказались от мер по бойкоту Ирана, но
сохранили в силе запрет на продажу ему оружия.
Определенную роль в налаживании контактов США с Ираном сыграли
надежды администрации добиться освобождения нескольких американских
заложников, которые были захвачены в Ливане экстремистской шиитской
группировкой «Хизбалла», находящейся под политическим контролем Тегерана.
При рассмотрении побудительных мотивов, приведших администрацию к сделке с
Ираном, нельзя обойти вниманием роль Израиля, который настойчиво советовал
Рейгану начать этот торг.
Новым помощником президента стал Роберт Макфарлайн, одна из ключевых
фигур в «ирангейтских» событиях.
Комиссия Тауэра в своем отчете выделила семь основных этапов в процессе
американо-иранского «сближения» в 80-е годы.
На первом этапе, который приходится на 1984 г., в Вашингтоне
развернулась аналитическая работа по пересмотру иранской политики США. В
начале года Макфарлайн получил от директора отдела СНБ по проблемам
Ближнего Востока и Южной Азии Джоффри Кемпа меморандум, где содержалась
рекомендация изменить подход Соединенных Штатов к Ирану. Кемп писал, что
«правительство Хомейни представляет угрозу американским интересам» и
необходима активизация против него тайных операций. В этой связи он
сообщал, что иранские эмигранты, с которыми он имел дело, надеются «с
иностранной помощью посадить прозападное правительство» в Иране. Вдобавок
выяснилось, что Соединенные Штаты не имеют контактов с влиятельными лицами
в Тегеране, через которых можно было бы воздействовать на политику
иранского руководства, но имелась возможность возобновления поставок оружия
Ирану, если со стороны последнего будет выражено желание нормализовать
отношения с США.
В 1984 г. попытки установить контакт с иранскими «умеренными»
элементами предпринимались Центральным разведывательным управлением. В
ноябре сотрудник ЦРУ Теодор Шекли встретился в Гамбурге с бывшим
начальником контрразведки в шахской охранке «Савак» М. Хашеми, и тот
представил ему М. Горбанифара, которому впоследствии выпало сыграть
немаловажную роль в «ирангейтской» истории. Горбанифар, бывший офицер
«Савак», одно время сотрудничавший с ЦРУ, являлся международным торговцем
оружием, сохранившим связи в официальном Тегеране. Горбанифар дал понять,
что он готов взять на себя роль посредника на переговорах об обмене
американских заложников на оружие. Шекли доложил о беседах в Гамбурге
своему руководству, но оно сочло тогда фигуру Горбанифара не внушающей
особого доверия.
На втором этапе развития событий, в первой половине 1985 г., Совет
национальной безопасности продолжил попытки в рамках легальных каналов
государственного механизма принятия внешнеполитических решений добиться
сдвигов в подходе США к Ирану. Сотрудники СНБ Дональд Фортиер и Говард
Тичер в тесном контакте с ЦРУ готовили очередные документы для обоснования
необходимости «сближения» с Ираном. В июне 1985 г. они предложили
Макфарлайну развернутый проект директивы СНБ, который должен был пойти на
подпись президенту. В нем в качестве долговременных целей политики США в
отношении Ирана фигурировали следующие:
«1) восстановить умеренную и конструктивную роль Ирана в
некоммунистическом политическом сообществе, в регионе Персидского залива и
в мировой нефтяной экономике;
2) обеспечить сопротивление Ирана советской экспансии».
Главным средством достижения поставленных в проекте директивы целей
было названо поощрение «западных союзников и друзей оказывать помощь
Ирану... Это включает в себя поставку определенных военных материалов».
Проект директивы так и не лег на стол президента. Протолкнуть планы военных
поставок Ирану через формальный вашингтонский процесс принятия решений
оказалось невозможно, и чиновники из Совета национальной безопасности и ЦРУ
начали искать обходные «неформальные» пути. Направление этих поисков
подсказал Израиль, ставший главным каналом, через который начали
осуществляться американские сделки с Ираном на третьем этапе аферы.
В самом Израиле крайнюю заинтересованность в налаживании контактов с
Ираном путем поставок ему вооружений проявлял тогдашний премьер-министр Ш.
Перес. С января 1985 г. он неоднократно собирал на «военный совет»
генерального директора МИД Израиля Д. Кимхе, своего помощника по вопросам
борьбы с терроризмом А. Нира, торговцев оружием А. Швиммера и Я. Нимроди.
Последние были прекрасно осведомлены о том, какое именно оружие нужно Ирану
— противотанковые ракеты ТОУ и зенитные ракеты «Хок» американского
производства», но по соображениям политическим и чисто правовым Израиль не
мог переправлять это вооружение третьей стране, не получив предварительного
разрешения правительства Соединенных Штатов. Кроме того, Перес хотел иметь
твердые гарантии, что США пополнят Израилю арсенал этих ракет после того,
как часть из них окажется в Иране.
Подготовка операции по доставке оружия в Иран велась Израилем
одновременно в нескольких направлениях. Швиммер связался с миллиардером из
Саудовской Аравии Д. Хашогги, предложив ему выступить ведущим маклером-
финансистом. На роль посредника между Тель-Авивом и Тегераном был приглашен
Горбанифар. Вскоре он привез в Израиль список оружия, которое требовалось
предоставить в обмен на Бакли и, возможно, других заложников. В начале мая
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10
|
