Однако практика деятельности ваххабитов на Северном Кавка-зе показывает, что их «реформаторство» в современных условиях - безусловный откат назад, в мрачное средневековье, со всеми вытека-ющими последствиями. Радикализм ваххабитов оказался неприемлем для северокавказского исламского традиционализма, формировав-шегося на базе этнокультурных особенностей региона, прошедшего длительную историю социальной и духовной адаптации в царской России, в советский и постсоветский периоды. Конфликт между вах-хабитами и их противниками на Северном Кавказе - не только кон-фликт теологический, политический, но и социокультурный. Здесь столкнулись не столько два ответвления «ислама», сколько кавказская культура с «бедуинизированной» (этот термин присутствует в общественном мнении чеченцев) культурой. В целом можно считать, что ваххабизм - навязанная мусульманам Северного Кавказа форма понимания ислама и соответствующего поведения, вступила в проти-воречие с традиционной культурой его народов. Радикализм ваххаби-тов и неприятие его местными традиционалистами приводил не про-сто к идейным разногласиям, но к столкновениям между их сторон-никами, часто завершавшимися кровопролитием. По мере укрепле-ния позиций ваххабитов, активного вовлечения их в политический процесс, предъявляемые ими требования все более носили экстре-мистский характер, что вызывало негативную реакцию со стороны традиционного духовенства, предпринявшего идейную и политичес-кую борьбу со сторонниками «чистого ислама» [5, С. 63].

Важнейшим фактором, резко политизировавшим и военизиро-вавшим ваххабизм, стала война в Чечне 1994-1996 гг., в которой принимали участие как дагестанские, так и чеченские ваххабиты. Ряд успешных операций, проведенных ваххабитами, и так называемая «победа Чечни» создали им ореол защитников мусульман, укрепили их религиозно-политические позиции среди верующих. Воспользо-вавшись благоприятной для них послевоенной политической ситуа-цией, ваххабиты и их лидеры навязывали народам Дагестана, Чечни новые стандарты социального и духовного поведения. Под их воздей-ствием к Чечне, а затем и в «кадарской зоне» Дагестана вводится в действие шариат, на основе норм которого предпринимались попыт-ки регулировать быт, образ жизни и мышление мусульман. Ваххабиты высказывали идеи создания «кавказского халифата», установления «исламского порядка», «исламизации всего мира» (подобные нере-альные, более того - провокационные для чеченского народа идеи, часто озвучивались в местных средствах информации М. Удуговым и его «ведомством»). Под воздействием ваххабитов в 1996 г. и.о. прези-дента Чечни 3. Яндарбиев отменяет светские законы, распускает суды и вводит Уголовный кодекс - шариат. Взамен светским судам повсе-местно создаются суды шариатские, укомплектованные исключи-тельно ваххабитами или их сторонниками, на практике широко ис-пользуется шариатская форма наказания: казни, бичевание винов-ных.

Укрепление ваххабизма в Дагестане проявилось в образовании исламского анклава в кадарской зоне - в селениях Карамахи, Чабан-махи в 1998 г., где также отменяется действие федеральных законов и провозглашается шариат. В Дагестане образуется новая религиозная структура - объединение ваххабитов Дагестана под названием «Исламский Джамаат Дагестана», которое имело тесную связь с по-левым командиром эмиром Хаттабом. Часто в СМИ и даже о специ-альной литературе, последнего до сих пор считают иорданцем, этни-ческим чеченцем. Так, В.Бобровников и А.Ярлыкапов пишут, что Хаттаб - «потомок кавказских махаджиров из Чечни, обосновавших-ся в Иордании (по другим сведениям - в Саудовской Аравии)». Дан-ное пропагандистское клише, к тому же не соответствующее действительности, - из серии античеченских. Хаттаб не является потомком тех чеченцев, которые от преследований царизма вынуждены были покинуть свою родину и обосноваться в странах мусульманского Вос-тока. На самом деле он араб, бывший гражданин Саудовской Аравии, но не Иордании (по некоторым сведениям две его родные сестры проживают в США и являются владельцами крупных магазинов по торговле оружием). По сообщениям средств массовой информации, Хаттаб имел и имеет тесные контакты с террористом №1 - Усамой бен Ладеном.

«Исламский Джамаат Дагестана» важнейшей своей целью объ-являл свержение пророссийского дагестанского правительства и ос-вобождение Дагестана от присутствия российских войск. Этому пла-ну предшествовали ряд кровавых столкновений между сторонниками тарикатов и ваххабизма, нападения ваххабитов на федеральные воен-ные подразделения в Дагестане. Некоторые эксперты полагают, что действия дагестанских ваххабитов были продиктованы стремлением защитить себя от коррумпированной местной, республиканской вла-сти и поддерживающего их федерального центра. Не отрицая этого, за-метим, что деятельность ваххабитов была более обширной и разно-плановой, их замыслы имели не только локальный, но глобальный акцент.

Руководство Дагестана в начале 1998 г. от вербальных методов борьбы с ваххабитами перешло к физическому насилию. Правоохра-нительные органы разгромили ваххабитские центры в Махачкале, подвергли избиению и аресту молодых ваххабитов. В ответ разгромленные дагестанские ваххабиты совершают «хиджру» - переселение во главе со своим лидером, зачинателем ваххабизма в Дагестане Багаутдином Мухаммадом (Кебедовым), в Чечню. Багаутдин Кебедов принимал непосредственное участие в формировании ваххабитского центра в Гудермесе и организации шариатских судов в Чечне. Его ак-тивная религиозно-политическая деятельность временно была пре-рвана в результате военного конфликта между ваххабитами и тарикатистами, происшедшего 14 июня 1998 г. в Гудермесе. Ваххабиты Кебедова были разгромлены боевиками полевого командира Сулимы Ямадаева. Указом А.Масхадова ваххабизм в Чечне был запрещен, объявлены персонами нон грата Хаттаб, Багаутдин Кебедов, Гариб Шашани (член Верховного Шариатского суда ЧРИ) и эмир ваххаби-тов Урус-Мартана Абдурахман. Однако ваххабиты в Чечне не были полностью разгромлены из-за вмешательства В.Арсенова и Ш.Басаева, которые практически стали на их защиту. На базах Хатта-ба и Басаева в Чечне дагестанские ваххабиты совместно с чеченскими проходили военную и «идейно-политическую» подготовку. Также существовали школы подготовки ваххабитов в Буйнакском районе под руководством эмира Джураллы Раджабова. Некоторые ваххабиты были замешаны в насилии над людьми, террористических актах и в похищениях людей. В 1999 г. деятельность исламистов (в данном слу-чае мы имеем в виду ваххабитов) приобретает угрожающий общест-венный характер. На президента Чечни А.Масхадова, муфтия му-сульман Чечни А.-Х.Кадырова и на ряд чеченских чиновников, бо-ровшихся с террористами, совершаются покушения, часто заверша-ющиеся их гибелью. Когда на муфтия Кадырова было совершено чет-вертое по счету покушение, унесшее жизнь четверых его племянни-ков, он по чеченскому телевидению заявил, что «у него нет иных врагов, кроме ваххабитов» [1, С. 118].

Так называемое полное шариатское правление в Чечне на деле оказалось полной дискредитацией шариата, самого президента Чечни и Конституции, на которой зиждилась его власть. А.Масхадов ничего не смог противопоставить экстремистам, начавшим открытое наступ-ление на законную власть, традиционный образ жизни чеченцев. Не-смотря на введенное шариатское правление, ничего не делалось по пресечению деятельности преступных групп, похитителей людей, краж и грабежей, совершавшихся на территории Чечни, по элемен-тарному улучшению условий жизни людей и обеспечению безопасности их существования. Шариатские суды оправдывали преступников за взятки. Известны случаи, когда преступников, совершивших изна-силование женщин и убийство людей, осуждали на условные сроки, мотивируя тем, что преступники - мусульмане, а пострадавшие - иноверцы. Подобная «справедливость» формировала в чеченском народе резко негативное отношение к сторонникам «чистого исла-ма», коими считают себя ваххабиты, укрепляла в общественном мне-нии точку зрения, что осуществляется намеренный подрыв основ ис-лама.

Радикализм и экстремизм ваххабитов породили непримиримые религиозные противоречия между мусульманами Северного Кавказа и всей России, которые долго еще будут сохраняться. Политизиро-ванный ислам, в том числе его ваххабитская разновидность, - свер-шившийся факт и на Северном Кавказе, и в России в целом. Несмотря на разгром ваххабизма в Дагестане, он не сошел с политической сцены. Принятый дагестанским парламентом указ о запрете ваххабизма как исламского экстремизма, конечно же, будет способствовать пресечению деятельности ваххабитов, но в условиях возможного углубления демократических процессов в России подобные запрети-тельные меры, можно предположить, подвергнутся отмене. Ваххабизм вновь зай-мет свою нишу в религиозной и политической жизни Дагестана.

Экономическая и политическая стабилизация на Семерном Кавказе, равно как и во всей стране, также может привести к «возрождению» ваххабизма, но в специфической форме. Это будет ваххабизм, извлекший уроки из своего нынешнего поражения. В ус-ловиях кризиса общества политический радикализм ваххабитов оста-ется привлекательным для бедных людей, маргинальной части му-сульманской молодежи, оппозиционных местной пли федеральной власти сил. Современные модернизационные процессы в России не снижают рост недовольства людей своей жизнью, а, наоборот, заметно его увеличивают. Преследования сто-ронников ваххабизма, запретительные меры заведомо провальны и могут иметь негативные последствия. Свой внутренний мобилизационный ресурс ваххабизм не исчерпал, его демонтаж не состоялся, по-этому его активизация в несколько иной форме и иными методами вполне допустима. Кроме того, внутри российского мусульманства возможно возобновление дискуссии по фундаментальным проблемам ислама, которую могут навязать «ваххабиты», что усилит тенденцию к расколу среди мусульман.

Заключение

В мире живет около миллиарда исповедующих ислам. Общины этой религии есть более чем в ста странах мира, а в двадцати восьми ислам - государственная религия. В числе традиционных мусульманских стран или стран с подавляющим влиянием ислама - Иран, Ирак, Афганистан, Саудовская Аравия, Кувейт, Бахрейн, Катар, Оман, Бруней, Объединенные Арабские Эмираты, Пакистан, Бангладеш, Марокко, Египет, Тунис, Ли-вия, Алжир, Мавритания, Сомали, Судан, Иордания, Сирия, Турция, Ин-донезия, автономная Палестина в составе Израиля и др. На территории бывшего СССР ислам исповедует большинство коренного населения го-сударств Средней Азии, Азербайджана. В России огромно его влияние в Татарстане, Башкортостане, Дагестане, Чечне, Ингушетии, в других рай-онах и республиках. Ислам имеет немалое распространение в Европе на Балканском полуострове (Албания, некоторые республики бывшей Юго-славии). В последние годы исламский (мусульманский) фактор в мире зна-чительно усилился. Часто, не без некоторой опаски, в Европе и Америке говорят об исламском фундаментализме (т.е. наиболее строгом и ортодок-сальном исламе). Последние события в Чечне и на Северном Кавказе не-редко также связывают с исламским фактором, видя в них следствие ре-лигиозной розни. С такой точкой зрения трудно согласиться.

Дело в том, что религии мира не делятся на «плохие» и «хорошие», на «агрессивные» и «мирные» и т.п. Можно утверждать, что ни одна тради-ционная религия не учит злу. Зло в мире происходит не от религии, а от людей, которые отходят от идеалов этих религий, пользуются ими для достижения своих земных целей. Столкновения между людьми порож-даются политическими разногласиями, экономическими противоречиями, недостатками воспитания и др. Говорят, что ислам - воинственная рели-гия, призывающая к войне с неверными - газавату (с ар. набеги). Но, вероятно, нет религии, которая не стремилась бы охватить своим влияни-ем весь мир, которая не делила бы людей на своих и чужих... Воинствен-ные черты в учении ислама безусловно существуют, но они образовались исторически и отнюдь не являются главной, ключевой его характеристикой.

Ислам - это одна из великих мировых религий, сложнейший мир неповторимой (и подчас непонятной христианам-европейцам) культуры, философии, удивительного жизненного уклада и быта, своеобразного мироощущения.

Возрождение интереса к средневековой мусульманской философии, к традициям рационализма произошло во второй половине XIX в., озна-меновавшейся коренной ломкой традиционных структур восточного об-щества. Арабская общественность ознакомилась с публикациями тру-дов виднейших философов и теологов Средневековья. Представители различных идейных направлений на мусульманском Востоке, обратив-шиеся к изучению духовного наследия, придавали большое значение критике европоцентристских толкований значимости арабской культу-ры, философии и религии, попыток отрицать самобытность арабомусульманской мысли.

Интерпретация духовного наследия мусульманского мира в настоя-щее время является предметом идейной полемики и острых дискуссий.

Многие мусульманские теологи и религиозные деятели традициона-листской направленности отстаивают безусловный приоритет религиоз-ной и культурной самобытности арабов. Они сводят понятие духовных ценностей прошлого к исламской религии и призывают к возрождению «подлинного» ислама времен его основателя - пророка Мухаммеда, исходя из тезиса, что «наследие повторяет себя». Наследие ислама, по мнению традиционалистов, не может являться предметом научно-исто-рических исследований. Они настаивают на строгом следовании выра-ботанным в эпоху Средневековья традиционным подходам к сакраль-ным текстам, подчеркивают незыблемость традиции прошлого и непре-рекаемость мнения религиозных авторитетов. Для их позиции характер-но резко критическое отношение к рационалистическому анализу рели-гиозных догматов. Традиционалисты отвергают учения средневековых арабо-мусульманских мыслителей, ориентировавшихся на античные мо-дели философствования, как явление, коренным образом чуждое исла-му, или дают этим учениям религиозно-теологическое толкование.

Оппоненты теологов традиционалистского толка, в том числе свет-ские, видят в наследии прошлого - и в религиозном, и в философ-ском- действенный фактор, положительно влияющий на эволюцию общественно-политической мысли и сознание людей. Они стремятся выявить в средневековой арабо-мусульманской мысли те рационалисти-ческие тенденции, которые, по их убеждению, наиболее созвучны со-временности. В качестве выдающихся достижений мутазилитской традиции отмечаются признание решающей роли разума в процессе по-знания, оценка разума как высшей инстанции при решении мировоззренческих, в том числе религиозных, вопросов, утверждение свободы человеческой воли, призыв к активной созидательной деятельности.

Созданная законодательная база позволила несколько ограни-чить агрессивность зарубежных проповедников и доморощенных экстремистов в навязывании населению своих взглядов, вовлечении граждан в противоправную деятельность, включая призывы к неподчинению законным властям, а также вербовку в бандформирования, действующие на территории Чеченской Республики. В то же время, учитывая серьезность проблемы, ее тесную связь с такой весьма дели-катной сферой, как права человека, вероятно, есть смысл внести соответствующие дополнения и коррективы в федеральное законодательство. С такого рода инициативой выступало, в частности, руководство Ингушетии.

Кроме того, ясно, что одними запретами проблемы не решить. Необходим комплекс мер, которые, не затрагивая прав верующих, позволили бы кардинальным образом изменить ситуацию. Среди таких мер - преодоление раздробленности и узконациональной ориентированности духовных объединений, вплоть до воссоздания единого Духовного управления мусульман Северного Кавказа; упорядочение государственно-церковных отношений, включая создание для этих целей соответствующего государственного органа по примеру многих зарубежных государств, в том числе и ближневосточных, (нелишне обратиться и к опыту деятельности в советский период Совета по делам религий); оказание разумной государственной поддержки в восстановлении и строительстве культовых сооружений [1, С. 67].

Федеральной и региональным властям, а также официальному мусульманскому духовенству объективно нужно будет считаться с процессом ревивализма в исламе и сопровождающим его радикализ-мом, прилагать значительные усилия по нейтрализации экстремизма. Сегодня, как никогда, необходима программа включения молодых мусульманских сил в созидательный процесс. В противном случае молодые российские мусульмане легко могут пополнить ряды воюющих ваххабитов. Без взаимной толерантности, постоянно действующего диалога как внутри мусульман, так и между разными конфесси-ями, между властью и верующими никак не обойтись. Выработка и осуществление соответствующей политики отношения к верующим, причем разных конфессий, различимых внутри конфессиональных ориентаций, могли бы способствовать миру и стабильности в России.

Литература

1. Ахмедов А. Ислам в современной идейно-политической борьбе.- М., 1985. - 129 с.

2. Акаев В. «Северокавказский ваххабизм» - разновидность исламского радикализма.// Научная мысль Кавказа. - Ростов-на-Дону. - 2000. - № 3.- 130 с.

3. Баранов А. Ваххабиты как концептуальная угроза.// Правда. - 1999. - № 5. - 8 с.

4. Бартольд В.В. Ислам. - М., 1966.- 228 с.

5. Богдасаров С. Две стороны исламского фактора. - М., 2003. - 112 с.

6. Большаков О.Г. История халифата. Ислам в Аравии. - М., 1969. - 380 с.

7. Бородай А. Исламские угрозы - мифы, реальность. - Ростов-на-Дону, 2004.- 224 с.

8. Васильев Л.С. Религии Востока. - М., 1999. - 390 с.

9. Газизов О. Звон колоколов и призыв к намазу. - М., 2001.- 214 с.

10. Ибн Хишим. Жизнеописание посланника Аллаха. - М., 1994. - 360 с.

11. Ирвинг В. Жизнь пророка. - М., 2002. -314 с.

12. История религий Востока. - М., 1983. - 365 с.

13. Ислам в современных республиках Северного Кавказа. - Ростов-на- Дону., 2002. - 167 с.

14. Климович Л.И. Ислам. - М., 1965. - 319 с.

15. Климович Л.И. Книга о Коране, его происхождении и мифологии. - М., 1986. - 315 с.

16. Корнева Т.Р. Исламский фактор в межнациональных конфликтах. - М., 2004.- 118 с.

17. Кудрявцев Л.В. Ислам на Северном Кавказе. - М., 2001. - 204 с.

18. Лайпанов Б. Ислам в истории. - М., 2001. - 177 с.

19. Максуд Р. Ислам. - М., 2000. - 296 с.

20. Массе А. Ислам (пер. с франц.). - М., 1982. - 225 с.

21. Михайлов П. Ислам в России. - М., 2993. - 164 с.

22. Панова В. Жизнь Магомета. - М., 2003. - 516 с.

23. Пиатровский Б.М. Коранические сказания. - М., 1997. - 318 с.

24. Поликарпов В.С. История религий. - М., 1994. - 230 с.

25. Сандбаев П.С. Ислам и общество. - М., 1975. - 185 с.

26. Смирнов Н.А. Мюридизм на Кавказе. - М., 1963. - 224 с.

27. Смирнов Н.А. Пятьдесят лет исламоведения .Т. 4. - М., 1973. - 516 с.

28. Тишков В.А. О природе этнического конфликта.- М., 2003. -246 с.

29. Токарев С.А. Религии в истории народов мира. - М., 1976. - 414 с.

30. Хапаху П.А. Религия и Кавказская война. - М., 1996. - 214 с.

31. Шидфар Б.Я. Очерки арабо-мусульманской культуры. - М., 1971. - 614 с.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8