заключенные до 7 ноября 1917 г., подлежат пересмотру и могут быть изменены

или отменены с учетом обстоятельств. Однако, несмотря на это положение,

договор 1875 г. не пересматривался в последующее время. Позднее, в

советско-японском Пакте о нейтралитете от 13 апреля 1941 г. обе стороны

обязались взаимно уважать территориальную целостность и неприкосновенность

друг друга.

Оспариваемые ныне Японией острова были захвачены советской армией в ходе

военной операции 28 августа — 1 сентября 1945 г. во время второй мировой

войны. Эта операция, по мнению Москвы, была проведена в соответствия с

Ялтинскими соглашениями (Соглашение трех великих держав от 11 февраля

1945г. по вопросам Дальнего Востока), согласно которым от Японии

отторгались в пользу СССР южная часть Сахалина и Курильские острова. Кроме

того, в Потсдамской декларации (Заявление правительств Соединенных Штатов,

Соединенного Королевства и Китая от 26 июля 1945 г.) было декларировано

намерение ограничить японский суверенитет «островами Хонсю, Хоккайдо, Кюсю,

Сикоку и теми менее крупными островами, которые мы укажем». СССР

присоединился к Потсдамской декларации 8 августа 1945 г. В Акте о

капитуляции Японии от 2 сентября 1945 г. сказано, что японское

правительство и его преемники будут честно выполнять условия Потсдамской

декларации.

Южные Курилы были объявлены советской территорией по Указу Президиума

Верховного Совета СССР от 2 февраля 1946 г. Вся земля с ее недрами, лесами

и водами, а также банки, промышленные и коммунальные предприятия,

железнодорожный и водный транспорт и средства связи на территория южной

части острова Сахалин и Курильских островов были национализированы и на

упомянутой территории была образована Южно-Сахалинская область в составе

Хабаровского края РСФСР.

Едва ли можно сомневаться, что территориальная принадлежность Южных Курил

СССР была бы юридически закреплена в мирном договоре с Японией, если бы

Москва в нем участвовала. Однако, как известно, мирный договор готовился в

условиях обострения отношений между двумя сверхдержавами. Это

обстоятельство непосредственно сказалось на советском участии в Сан-

Францисской конференции. Так, в период подготовки Сан-Францисского мирного

договора СССР предлагал внести в него ряд поправок (в общей сложности 13

пунктов), которые включали, в частности, признание суверенитета Советского

Союза на южную часть Сахалина и Курильские острова. Но советские

предложения не были даже поставлены на голосование. Соединенные Штаты как

хозяин конференции отказались пригласить на нее Китайскую Народную

Республику и Корейскую Народно-Демократическую Республику. (Это было время

войны в Корее и трудно было ожидать от Вашингтона иного подхода). СССР

также был откровенно недоволен тем, что в тексте мирного договора не было

указано, к кому именно переходят Курильские острова[5]. В результате Москва

отказалась подписать Сан-Францисский договор. Она пропустила также

возможность присоединиться к договору в течение трех предусмотренных

положениями договора лет.

Между тем в 1955 г. между СССР и Японией начались в Лондоне переговоры о

заключении мирного договора. Японская сторона выдвинула требование о

передаче ей островов Кунашир, Итуруп, Шикотан и гряды Хабомаи, а вопрос о

принадлежности южной части острова Сахалин и остальных Курильских островов

предлагала решать путем переговоров между союзными во второй мировой войне

державами, включая СССР, и Японией. Финальная стадия переговоров прошла в

Москве с 13 по 19 октября 1956 г. и завершилась подписанием «Совместной

Декларации Союза Советских Социалистических Республик и Японии» от 19

октября 1956 г. В декларации было констатировано прекращение состояния

войны между двумя державами и восстановление мира и добрососедских

дружественных отношений. Кроме того, были восстановлены дипломатические

отношения. Москва объявила о намерении освободить осужденных в СССР

японских граждан. СССР отказался от всех репарационных претензий к Японии.

Декларация была ратифицирована парламентами обеих стран и депонирована в

ООН.

Ключевое значение для истории российско-японского диспута вокруг Южных

Курил имеет 9-я ст. декларации. В ней указывалось, что обе стороны

согласились на то, чтобы после восстановления нормальных дипломатических

отношений продолжить переговоры о заключении мирного договора. При этом

Союз Советских Социалистических Республик, идя навстречу пожеланиям

Японии и учитывая интересы японского государства, соглашается, на передачу

Японии островов Хабомаи и острова Сикотан (Обычное написание острова —

Шикотан) с тем, однако, что фактическая передача этих островов Японии будет

произведена после заключения Мирного Договора между Союзом Советских

Социалистических Республик и Японией». На следующий день газета

«Известия» в редакционной статье, отражающей позицию советского

руководства, подчеркнула, что согласие Москвы на передачу островов должно

рассматриваться как «яркое проявление доброй воли».

Однако в 1960 г. после заключения японо-американского договора

безопасности Москва заявила, что меняет свою позицию. По мнению Москвы,

договор между Вашингтоном и Токио серьезно затрагивал интересы безопасности

СССР на Дальнем Востоке и в бассейне Тихого океана. В памятной записке

советского правительства от 28 января 1960 г. указывалось, что в результате

подписания договора безопасности с США Токио способствовал созданию нового

положения, при котором невозможно осуществление советского обещания о

передаче островов Малой Курильской гряды, поскольку Москва не может

содействовать тому, чтобы передача указанных островов Японии привела к

расширению территории, используемой иностранными войсками. В документе

указывалось, что Хабомаи и Шикотан будут переданы «только при условии

вывода всех иностранных войск с территории Японии и подписания мирного

договора между СССР и Японией... ». Японское правительство отреагировало

заявлением, что намерено неотступно добиваться возвращения не только

островов Хабомаи и острова Шикотан, но и других исконных японских

территорий. В ответ советское правительство в памятной записке от 22 апреля

1960 г. заявило, что «территориальный вопрос между СССР и Японией решен и

закреплен соответствующими международными соглашениями, которые должны

соблюдаться».

С тех пор СССР вплоть до 1991 г. официально придерживался позиции,

согласно которой территориальной проблемы в советско-японских отношениях не

существует. Между тем известно, что в начале 1970-х годов Кремль в

зондажном порядке предложил Токио заключить мирный договор на основе

Совместной декларации 1956 г. Однако японское правительство отклонило этот

вариант.

Сомневаться в подлинности данного эпизода дипломатической истории нет

оснований, так как в российском МИДе имеются соответствующие документы,

подтверждающие точность этой информации. Другое дело — вопрос о деталях. По

одной из версий, в январе 1972 г. во время визита в Японию министр

иностранных дел А. Громыко в ходе встречи один на один со своим японским

коллегой Т. Фукудой предложил заключить мирный договор на основе

последующей передачи Японии Шикотана и Хабомаи. Фукуда обещал

рассмотреть такой вариант. Официально Япония тогда требовала вернуть ей все

острова сразу. Однако вскоре после получения предложения Громыко

официальный Токио дал понять, что все-таки согласен на промежуточное

решение проблемы островов. Вариант с последующим подписанием мирного

договора стал активно прорабатываться в высшем советском руководстве. В

предварительном порядке его завизировали Громыко, председатель КГБ Ю.

Андропов и министр обороны А. Гречко. Однако затем Гречко снял свою

подпись. Вероятно, изменение его позиции было связано с нажимом военного

руководства.

По другой версии, изложенной на этот раз директором Института

востоковедения РАН М. Капицей[6], это предложение было сделано Громыко

премьер-министру Японии Э. Сато в Токио 28 января 1972 г. Беседа

проходила в конфиденциальной обстановке, других лиц с японской стороны не

было, даже министра иностранных дел. Капица утверждает, что Сато,

вероятно, не поставил в известность японское руководство о сделанном ему

предложении и МИД СССР так и не получил на него ответ.

Характерно, что ни одни глава Советского государства, правительства и КПСС

ни разу не был с визитом в Токио. Единственным исключением оказался

советский президент М. Горбачев. Итогом его визита в Японию 16—19 апреля

1991 г. стало официальное признание наличия разногласий по

территориальному вопросу.

Новым фактором в развитии советско-японских отношений явилась

внутриполитическая борьба в СССР. Усиливающаяся демократическая оппозиция

искала новые подходы к курильской проблеме. В январе 1990 г. Б. Ельцин во

время посещения Токио предложил пятиэтапный план решения судьбы Южных

Курил. План предусматривал следующие этапы:

1 Официальное признание Советским Союзом существования территориальной

проблемы в советско-японских отношениях.

2. Демилитаризация островов Кунашир, Итуруп, Шикотан и Хабомаи.

3. Объявление этих островов зоной свободного предпринимательства с

соответствующим льготным режимом для Японии. Заключение договора между

РСФСР и Японией по вопросам развития сотрудничества в торгово-

экономической, научно-технической, культурной и гуманитарной сферах.

4. Заключение мирного договора между СССР и Японией.

5. Решение территориального вопроса с новым поколением политиков через

15—20 лет. При этом среди возможных вариантов решения названы

«совместный протекторат СССР и Японии», придание островам статуса

«свободной территории», передача островов Японии.

В свою очередь, Токио начал пытаться балансировать между советскими и

новыми российскими властями. Отметим здесь, что 24 августа 1991 г., то есть

сразу после августовского путча, некий японский дипломат явился к

высокопоставленному представителю МИДа РСФСР с предложением, чтобы

президент Ельцин незамедлительно выступил с заявлением, что советский режим

виновен во многих преступлениях и демократическая Россия отрекается от них

и готова в отношениях с Японией руководствоваться Симодским трактатом 1855

г. в той его части, которая касается Курильских островов. Представитель

Токио заявил, что предлагаемое им заявление от лица российского президента

трактовалось бы японской стороной как подлинный жест доброй воли со стороны

демократического руководства РСФСР. Сущность японского предложения может

быть понята через контекст вакуума власти в СССР, который существовал в это

время. Также данная японская инициатива должна рассматриваться

как черта, характеризующая и степень давления со стороны Токио на власти

РСФСР с тем, чтобы добиться решающего прорыва в курильской проблеме.

Общепринятое мнение, существующее в настоящее время в Российской

Федерации, сводится к тому, что это государство является

государством—правопреемником СССР. Следовательно, делают отсюда вывод

политики и ученые, Россия наследует не только права, но и обязательства

государства—предшественника. По словам С. Филатова, в рамках именно этого

понимания к России перешли место постоянного члена Совета Безопасности ООН,

а также иные права и обязательства по целому ряду основополагающих

международных договоров, заключенных Советским Союзом.

Распад СССР в принципе мог привести к радикальным изменениям в подходе

Москвы к отношениям с Токио. По некоторым косвенным данным мы можем

прийти к заключению, что российское руководство в первой половине 1992 г.

серьезно рассматривало возможность разрешения курильского вопроса на

условиях, которые удовлетворяли бы основные претензии японской стороны.

Так, 22 и 29 мая 1992 г. заместитель министра иностранных дел Российской

Федерации Кунадзе представил Государственной комиссии по подготовке визита

президента Ельцина в Японию (визит был назначен на сентябрь 1992 г.)

предложение МИДа передать Японии Хабомаи и Шикотан, как это было

предусмотрено советско-японской декларацией 1956 г., а также продолжить

переговоры относительно судьбы Кунашира и Итурупа[7].

23 июля 1992 г. Кунадзе сообщил прессе, что текст мирного договора с

Японией в целом подготовлен. По словам этого высокопоставленного дипломата,

«остается совсем немного договориться о проблеме территориального

размежевания». Мирный договор Россия была готова подписать в рамках тех

существующих договоренностей, правовых и политических реалий, которые

сложились в настоящее время. Кунадзе высказал мнение, что «нет другого

пути, кроме реализации совместной советско-японской декларации от 1956

г.», согласно которой предусматривалось возвращение Японии двух из четырех

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8