мере, в какой это совместимо с состоянием вооруженных сил и с учётом её

географического положения. Поставленный германской делегацией колониальный

вопрос, не нашел своего разрешения в Локарно.

16 октября 1925 года на Локарнской конференции был парафирован

Рейнский гарантийный пакт, который урегулировал спорные вопросы,

относительно состояния западных границ Германии[55]. Таким образом, была

произведена широчайшая ревизия Версальских соглашений, однако Германия не

смогла решить данный вопрос в той мере, как она этого хотела. Вместе с тем

Германия добилась своего признания как великая и равноправная держава, была

допущена в Лигу Наций и ей было предоставлено в Совете Лиги.

В Локарно были определены многие положения, носящие антисоветский

характер. Германии была предоставлена свобода действий в отношении её

восточных границ: Польши и Чехословакии. Не гарантированные никакими

соглашениями эти границы должны были стать воротами для агрессии против

Советского Союза.

Локарнская конференция во многом способствовала образованию

экономических и политических блоков, которые, прикрываясь, якобы

пацифистской Лигой Наций, означали по сути дела, ни что иное, как

расстановку сил в новой войне.

Правящие круги изображали итоги Локарнской конференции как серьезный

успех дела «умиротворения Европы». Штреземан, Чемберлен и Бриан были

награждены Нобелевскими премиями мира. Локарнские договоры вслед за

Версальским договором и «планом Дауэса» были объявлены «инструментом мира».

В действительности, Локарнские соглашения не только не оздоровили

обстановку в Европе, но, напротив, привели к ухудшению международных

отношений, организация новых блоков и группировок в конечном счёте явились

шагом на пути к новой мировой войне. В итоге от Локарнских соглашений

выиграла лишь Германия, которая ещё настойчивее стала требовать ревизии

Версальского договора. Германские правящие круги, по-своему, толковали

Локарнские соглашения. Выступая 24 ноября 1925 года на заседании рейхстага,

Штреземан уверял германскую буржуазию, что так называемый «дух Локарно»

означает для Германии новую фазу борьбы за возрождение экономической и

военной мощи Германии[56]. Известная роль в этом процессе отводилась и

Советской России.

§2. Проблемы военного сотрудничества РККА и рейхсвера.

В эти трудные годы советская дипломатия всеми силами пыталась

остановить разлад во взаимоотношении и добиться определенного сближения с

Германией. Как известно, ещё во время Локарнских переговоров. Германия

заключила с Советским Союзом широкий экономический договор, регулировавший

ряд хозяйственных важнейших и юридических вопросов; одновременно Германский

Государственный Дейтче Банк подписал с нашим торговым представительством в

Берлине соглашение о предоставлении СССР краткосрочных кредитов. В апреле

1926 года было подписано соглашение о гарантировании германским

правительством долгосрочного кредита на сумму триста миллионов марок[57].

Это был самый большой кредит, когда-либо до этого предоставлявшийся

Советскому Союзу, иностранным государствам.

Наиболее тесные отношения между Германией и Россией наблюдаются в

сфере военного сотрудничества. Разоблачение этого сотрудничества было

произведено английской и германской прессой в 1926 году[58]. В частности,

из содержания этих статей видно изменение внешнеполитического курса

Германии. Не совсем верно было бы думать, что с ослаблением

непосредственной политической зависимости Германии от стран Антанты,

приобретением некоторого права голоса в Лиге Наций всё меньше оставалось

места и желания для нелегального вооружения. Германия продолжала вести

двойную игру и не собиралась отказываться от нелегальной возможности

поднятия своей обороноспособности. Советская сторона, в свою очередь,

пыталась убедить Германию в доминировании интересов материальной поддержки,

на самом деле планы Советского руководства по использованию Германии

изменились. Теперь сотрудничество РККА и Рейхсвера исходило из положения

использования тактического и оперативного опыта Мировой войны и дальнейшие

разработки этого опыта (участие советских специалистов на военных играх,

маневрах), а также важнейшие технические новшества немцев по связи,

артиллерии, авиации, танковому делу как в чисто техническом, так и

тактическом отношениях. Однако, не смотря на заинтересованность, советское

руководство оставляло возможным отказаться от совместной работы, если

Германия в дальнейшем будет придерживаться взятой ими за последнее время

линии (усиление курса западной ориентации, разоблачение совместной работы).

Таким образом, если до конца 1925-1926 года сотрудничество между

Рейхсвером и РККА было больше теоретическим, чем практическим, то к данному

времени ситуация значительно изменилась.

С 25 по 30 марта 1926 года в Берлине состоялась строго секретная

встреча руководителей военных ведомств. Они обсуждали меры, направленные на

усиление сотрудничества между Германией и СССР в военной области.

Ответственными лицами в деле решения всех вопросов военного сотрудничества

были назначены: в Берлине – генерал-полковник Сект, в Москве – заместитель

председателя ОГПУ И.С. Уншлихт. Непосредственная организация контактов

между двумя сторонами возлагалась в Берлине на советского военного атташе

Лунева, в Москве – на представителя рейхсвера полковника Томсена[59].

После этой встречи советско-германское сотрудничество приобрело более

широкие формы. Оно охватило как чисто военные, так и военно-промышленные

сферы деятельности. Для налаживания деловых контактов с Красной Армией Сект

организовал в генеральном штабе отделение, известное как Зондергруппа R –

«специальная группа по России». На взаимной основе было решено осуществить:

- знакомство с состоянием и методикой учебно-боевой подготовки армий

двух стран, для чего стороны должны были направлять своих представителей на

учения и маневры;

- развернуть более тесное взаимодействие в вопросах разработки проблем

военной науки, посылать представителей командного состава на обучение в

военные учебные заведения сторон;

- направлять в Германию представителей советских военных управлений

для изучения немецкого опыта;

- организовать и проводить опыты с химическим оружием;

- развернуть в СССР три центра боевого применения: авиации – «Липецк»,

бронетанковых войск – «Кама», химических войск – «Томка»[60].

По программе развития «люфтваффе», разработанной германским военным

командованием, ежегодно отбирались 60 человек и направлялись на 18-месячные

курсы летчиков. Курсы были разбиты на два этапа: сначала, в течение года,

обучающиеся проходили теоретическую подготовку в Германии. Затем их

направляли на полугодовую практику в Липецкую авиационную школу. Это летное

училище стало первым настоящим центром летной подготовки пилотов для

германской военной авиации после окончания войны и входило в

организационную структуру германских ВВС, которых официально не

существовало. Правительство дружественных стран, Германии и СССР –

позаботилось и о том, чтобы немецким летчиком было на чем летать и

совершенствовать свое летное мастерство. Авиационный завод в Филях получил

германский заказ на производство самолетов «Юнкерс»; только в это

предприятие, выпускавшее разведывательные самолеты для советских ВВС, было

вложено более 100 млн. немецких марок. В строительстве самолетов в

Советском Союзе активное участие принимал немецкий инженерно-технический

персонал. Кроме того Германия тайно закупила у Антони Фоккера в Амстердаме

50 истребителей, переправив их затем в Липецк.

Принятые решения первой половины 20-х годов оперативно приводились в

жизнь. С мая 1925 года начала своё существование авиашкола в Липецке[61]. В

глубокой тайне от всего мира ненемецкие летчики совершенствовали приёмы

высшего пилотажа, осваивали полеты на больших высотах, производили учебные

стрельбы из пулеметов по движущимся мишеням и наземным целям, бомбометания

с больших высот и с пикирования, штурмовали наземные объекты. Секретность

данной школы была крайне чрезвычайная: 3 человека погибшие на базе в

результате несчастного случая, были отправлены домой в ящиках, помеченных

как запасные части. Около 220 немецких летчиков и другой летный персонал

закончили шестимесячные учебные курсы, действующие в течение восьми лет.

Среди них были многие, ставшие позже известными ассами – В. Блуме, В.

Макротски, Г. Фусс и другие. Повышали в Липецке свое летное мастерство

Герман Геринг и другие представители командного состава ВВС Германии. Здесь

же прошли обучение 750 человек наземного персонала. Многие немецкие пилоты

принимали участие в маневрах Красной Армии, развивая тактику тесной

воздушной поддержки сухопутных операций, которую лювтваффе применят в

дальнейшем с опустошительным эффектом. Все расходы по организации,

оборудованию и содержанию школы несла германская сторона[62].

На декабрь 1926 года с Советской стороны прошли тренировку на

истребителях 16 военлетов, техническую подготовку по детальному изучению,

уходу и эксплуатации мотора Нэпир-Лайон – 25 постоянных механиков и 20

переменных. В мастерских при школе была создана группа рабочих до 40

человек высокой квалификации, которые под руководством немецких инженеров

производили различные работы по дереву и металлу. Происходило, что являлось

наиболее ценным изучение тактических новшеств, привезенных немецкими

инструкторами из Америки, Англии и Франции. Кроме того, Советское

руководство отмечало, что совместное обучение дает возможность, для

советских пилотов овладеть методами работы с использованием радио, фото и

других вспомогательных служб. Всё это делало дальнейшее сотрудничество для

одной и другой стороны крайне важным и плодотворным.

Сверхсекретной научно-технической базой была «Томка», находившаяся

близ города Вольск. Здесь немецкие специалисты проводили опыты по

применению отравляющих веществ артиллерией и авиацией. На основании

договора о проведении аэрохимических испытаний было произведено более 40

полетов, сопровождающихся выливанием жидкости с различных высот. Для опытов

применялась жидкость, обладающая физическими свойствами, аналогичными

иприту. Были отработаны способы дегазации и действий на зараженной

местности. На этой же базе проводились испытания отравляющих веществ, новых

противогазов, защитной одежды и других способов химической защиты. Все эти

мероприятия проходили под пристальным контролем начальника химического

управления РККА Фишмана, который делал регулярные доклады о ходе работ

наркому обороны К.Е. Ворошилову. В докладах отмечалось, что в результате

советские специалисты получили сразу весь, вполне проработанный материал и

методику работы в процессе совместных учений. Одновременно подчёркивалось,

что советские материальные затраты по сравнению с немцами были

незначительны[63].

Одним из объектов германо-советского сотрудничества в этой области

стал построенный в 1927 году в Куйбышевской области завод «Берсоль»,

производивший шесть тонн отравляющих веществ в сутки[64].

2 декабря 1926 года было заключено соглашение об организации,

объединенной танковой школы – «КМА» - сокращенное название от города Казани

и фамилии первого начальника школы полковника Мальбранта. В ней также

прошли обучение сотни немецких военных. В их числе будущие командующие

танковыми группами Гейнц Гудериан и Эрих Хепнер, многие известные командиры

нацистской Германии. В регулярных сводках Разведупра на имя Ворошилова

немецкие стажеры именовались «друзьями» и «арендаторами», а осваиваемая ими

техника – «тракторами». С 1928 школа работала под вывеской «Технические

курсы ОСОАВИАХИМа».

Таким образом, начиная с 1925 года, немецкие солдаты и офицеры, в

штатской одежде пребывали в Советский Союз, чтобы учиться летать на

самолетах и водить танки. Высокопоставленные генералы рейхсвера совершали

инспекционные поездки в учебные центры под видом членом мнимых делегаций

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13