первую очередь) выступает как мощный ускоритель форм ' протестного
реагирования' в различных областях общественной практике, в том числе и
национальных взаимосвязях. Неудачи и провалы экономического реформирования
усиливают неприятие проводимой Центром политики и обуславливают низкий
рейтинг принимаемых правительством решений. Это стимулирует в конечном счете
центробежные процессы, национальный и региональный сепаратизм, создающий
угрозу единству и целостности российского национального федеративного
государства ( 16 ).
При возникновении межнационального конфликта внутри одного государства, судя
по горькому опыту стран, образованных на территории бывшего СССР, есть два
варианта поведения официальных властей. Первый: власти, сохраняя равновесие,
остаются над конфликтом, пытаясь допустимыми силами и средствами потушить
возникший конфликт, как это, например, делалось, хотя и не без ошибок,
российскими властями в конфликте между североосетинами и ингушами. Второй:
власти сами втягиваются в конфликт, выступая за сохранение территориальной
целостности страны или на стороне титульного народа, как это наблюдалось в
Азербайджане в конфликте между азербайджанцами и армянами, в Грузии - в
конфликте между грузинами и югоосетинами, между грузинами и абхазами, или в
Молдове в конфликте молдаван с русскоязычным населением (Молдовы с
Приднестровьем). В аналогичные ситуации в конечном счете втягивались и
российские власти в Чечне ( 2 ).
3.2. Исламский парадокс
Проблема Исламского Мира весьма запутанна, что заставляет весьма часто делать
ложные выводы. Прежде всего следует отметить, что ислам характеризуется тем,
что это религия, которая стремится максимально закрепиться в социальных
структурах (шариат, шариатское государство). Поэтому, хотя основной закон
геополитики: не религия определяет цивилизацию, а цивилизация закрепляет
религию для освящения определенного образа жизни - остается в силе, в случае
ислама он уже действует достаточно условно; закрепляясь в каком-либо
обществе, ислам начинает воздействовать на его структуру как самостоятельная
сила и деформирует его в сторону самостоятельной исламской цивилизации (но
определяющейся именно религией).
Национально-образующий момент в исламе достаточно ясно виден из того, что,
если часть какого-либо народа принимает ислам, то она быстро становится
самостоятельным этносом: аджарцы (грузины-мусульмане), дунгане (китайцы-
мусульмане) и просто "мусульмане" в Боснии (сербохорваты, принявшие ислам).
Классическую структуру мусульманского общества принято ложно представлять по
Османской империи или Египту, которые в государственном смысле были всего
лишь продолжениями соответственно Византийской империи и государства фараонов
и лишь старались представлять мусульманский мир для европейцев. Наиболее же
характерным для мусульманского мира, так сказать, самым мусульманским из всех
государств является Афганистан. Структура Афганистана показывает, что
классическое мусульманское общество - своего рода демократия (федерация),
держащаяся на религиозном, а не социальном авторитете.
Одновременно исламские ценности разнятся с европейскими в том плане, что если
европеец рожден завоевать мир высокой организацией труда, то мусульманин -
газаватом. Тем не менее все сказанное приводит к довольно неожиданному
результату: европейский и исламский миры находятся в отношениях притяжения-
отталкивания, что на некоторых исторических этапах может их делать союзниками
(впервые на это обратил внимание Н. Федоров, который вообще определил Ислам
как потенциального союзника Европы в борьбе против России) ( 17 ).
Кавказ и Средняя Азия - " Евразийские Балканы" по терминологии Бжезинского -
стали после чеченской войны объектом повышенного внимания со стороны Запада.
Вплоть до того, что Соединенные Штаты объявили Кавказ зоной своих жизненно
важных интересов. Причина - каспийская нефть, потенциально способная
составить 7-10% ее мировых поставок и обеспечить ожидаемый прирост
потребления нефти в Европе. Поскольку, к тому же, она находится значительно
ближе к последней, чем любые другие месторождения такого масштаба - включая
даже более богатые месторождения Сибири - то отсюда становится ясной как
заинтересованность западных нефтяных компаний в разработке Каспия, так и "не
заинтересованность" в этом Москвы ( 3 ).
В последнее время некоторые российские политики, СМИ подвергают жесткой
критике попытки Кремля по достижению мира в Чечне посредством переговоров с
сепаратистами и заключения с ними ряда соглашений и договоренностей.
Выдвигается, в частности, обвинение в том, что это не только поощрение
сепаратистов на отделение Чечни от России, но и серьезный удар по
территориальной целостности России, начало процесса ее развала.
Ситуация в Чечне находится в "подвешенном" состоянии, стабилизировать ее
силовыми средствами явно не удаётся.
Сегодня для многих в Чечне, в России, за ее пределами как сам собой
разумеющим, проистекающим из логики событий является вариант вычленения Чечни
из состава России, обретения ей государственной независимости.
В связи с распадом СССР само понятие "сепаратизм" в отношении бывшего СССР, в
том числе для России, стало весьма размытым. Поэтому сегодня многим не только
в Чечне, но и в России правомерной видится постановка вопроса, является ли
Чечня безусловной частью России. И эта ситуация сохранится по крайней мере до
тех пор, пока не будет, наконец, выработана концепция национальной
безопасности России, не будет сформулирована "национальная идея", в том числе
в ее геостратегическом приложении (с определением "естественных" национально-
государственных рубежей).
Чеченцы - это вовсе не только романтизированные прессой смертники с
повязками. В тех странах, где имеется сильная чеченская диаспора, в том числе
в России, в развитых странах Запада, это зачастую весьма преуспевающая,
обращенная в будущее часть населения.
Крайне трудно решаемой проблемой для сепаратистов безусловно будет проблема
экономического обеспечения независимости Чечни, даже на фоне Чечни образца
1991 года. У сепаратистов просто отсутствует для этого минимально необходимая
экономическая база. Та, дудаевская Чечня в условиях развала СССР, всеобщей
анархии и хаоса имела очень серьезную подпитку со всего "советского"
экономического пространства, и этой подпитки Чечне по сути хватило на
несколько лет. Сегодня ситуация кардинально иная.
Дело в том, что в случае обретения Чечней независимости под руководством
практически тех же сил, при которых в Чечне творился правовой и экономический
беспредел в 1991-94 гг., просто неизбежна "мягкая блокада" Чечни, в первую
очередь в экономическом отношении.
Надежды на собственную нефть как на локомотив развития - иллюзорны. Ее запасы
в Чечне составляют лишь 0,3% общероссийских. Практически все нефть и
нефтепродукты, перерабатываемые в Чечне в последние годы и поставленные
Чечней на экспорт - сибирского и поволжского происхождения (18).
Политика Москвы по вопросу разработки Каспия была крайне неуступчива,
блокируя все попытки раздела морского шельфа и даже поддержав переворот
Сурета Гусейнова в Азербайджане. Однако в феврале 1994 года Гейдару Алиеву
удалось заключить межправительственное соглашение с Лондоном и, предоставив
"Бритиш Петролеум" приоритетные права на добычу нефти, получить гарантии
правительства Великобритании для этих проектов. А 20 сентября был заключен и
первый договор о разработке азербайджанского шельфа, где 34% долю получил
консорциум "Бритиш Петролеум" и "Амоко" и 10% получила Россия в лице ЛУКойла.
Другими словами Москва, похоже, начала осознавать, что Россия стала слишком
слаба политически на Кавказе, чтобы продолжать блокировать складывающийся
союз местных элит с Западом и решила поучаствовать в процессе. Начав со
стабилизации ситуации в регионе. Однако при этом сделала грубую "имперскую"
ошибку и решила "проучить" самую мятежную из них - чеченскую - вооруженной
силой. Война серьезно подорвала авторитет Кремля на Кавказе и наглядно
показала - осторожно поддержавшим эту кампанию - лидерам Запада, что слабость
Москвы как геополитической "фигуры" превосходит все ожидания и что она просто
не в состоянии стабилизировать ситуацию в регионе. В конечном счете,
возможно, что именно эта слабость и подтолкнула Клинтона сделать свой шаг
навстречу доктрине геополитического плюрализма Бжезинского и объявить Кавказ
зоной жизненно важных интересов США.
В своей последней книге "Великая шахматная доска" Збигнев Бжезинский
достаточно подробно описал позицию США в кавказском регионе. По его словам
"первоочередным объектом противоборства является получение доступа в регион.
До распада Советского Союза доступ в него был монополией Москвы...Тот, кто
будет доминировать в вопросе доступа к данному региону, скорее всего и
окажется в выигрыше...Если основные трубопроводы в регион будут по-прежнему
проходить по территории России..., то регион останется в политической
зависимости, а Москва при этом будет занимать сильные позиции, решая, как
делить новые богатства региона. Из-за непризнания Россией независимости
Республики Ичкерия, чеченская позиция расщепилась. С самого начала Салман
Радуев, а затем и Шамиль Басаев, обладая собственными военно-политическими
структурами, стали проводить собственную антироссийскую ( и антизападную)
политику вразрез с официальной политикой Грозного. Создав после 20 сентября
ситуацию двоевластия в Чечне. По классификации Бжезинского, "активными
геостратегическими действующими лицами являются государства, которые обладают
способностью и национальной волей осуществлять власть или оказывать влияние
за пределами собственных границ с тем, чтобы изменить существующее
геополитическое положение....По какой бы то ни было причине - стремления к
национальному величию, идеологической реализованности, религиозному
мессианству или экономическому возвышению - некоторые государства
действительно стремятся заполучить региональное господство". В то время как
геополитическими центрами являются "государства, чье значение вытекает...из
их важного местоположения...которое в ряде случаев придает им особую роль в
плане либо контроля доступа к важным ресурсам, либо возможности отказа важным
геополитическим действующим лицам в получении ресурсов".
Однако, если учесть борьбу Чечни с Россией за собственную независимость, ее
активную поддержку мятежной Абхазии и участие ее боевиков в нагорно-
карабахском конфликте, а также сегодняшнее активное стремление чеченской
"военной оппозиции" к военно-политической интеграции Дагестана, то вполне
очевидно, что, наряду с США и Россией, Республика Ичкерия, этот "субъект
Аллаха", также принадлежит к категории активных и независимых игроков
регионального масштаба.
Другими словами началось открытое соперничество России и США за доступ к
азербайджанской нефти. Которое тут же вызвало вспышку напряженности на
Кавказе - 15 ноября Борис Березовский вернулся из своего блицвояжа в Москву,
в ночь на 16 ноября в дагестанском городе Каспийск прогремел взрыв,
уничтоживший отряд российских пограничников вместе с их семьями, 17 ноября
была провозглашена Балкарская республика, а 19 ноября ВМС Грузии решили
самостоятельно начать блокаду Абхазии с моря.
Подобный "конфликт низкой интенсивности" - вплоть до безоговорочного
признания независимости Республики Ичкерия - объявил России генерал Салман
Радуев по окончании чеченского "конфликта средней интенсивности". Создав
перед окончанием войны, в июле 1996 года, специально для этой цели Кавказскую
Освободительную "Армию генерала Дудаева".
Другими словами Радуев отказался распускать свою "коминтерновскую" структуру
и Масхадов был вынужден с этим смириться. После чего Радуев несколько раз
брал на себя ответственность за совершенные и даже не совершенные терракты, в
том числе покушение на Шеварнадзе и взрыв на пятигорском вокзале.
Другими словами, это скорее почерк чеченских боевиков, чем дагестанских
криминальных элементов. Хотя это, конечно, не исключает участие и помощь
последних в его реализации. Однако при такой идентификации терракт должен был
служить скорее политической, чем криминальной цели. "Вычислить" ее несложно:
как раз после возвращения Березовского в столицу, Москве предстояло сделать
выбор между его планом "мягкой интеграции" Чечни и предложенным Шахраем
"санитарным кордоном". Причем последний план предполагал использовать две
остававшиеся тогда в Чечне бригады МВД для контроля над аэропортом Ханкала.
Что совершенно не устраивало чеченскую сторону. И вполне возможно, что взрыв
в Каспийске должен был "ненавязчиво" продемонстрировать Москве, какая судьба
ждет наших "пограничников" в Грозном. Во всяком случае через несколько дней
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9
|