| одобные акции "возвращения" проводились и в других населенных пунктах Волыни: в с. Юськовца Кременецкого уезда, в с. Майков Ровенского уезда, где всех православных с фамилией "ский", "цкий" заставляли переходить в католицизм. В Белозерке "миссионерскую работу" среди православных вели унтер-офицеры. Кандидатами в католичество в Белозерке намечалось свыше 250 православных и над их "обращением" трудилась, кроме указанных унтер-офицеров, почти вся местная католическая интеллигенция. Агитацией занимались учителя, чиновники Волостного Правления, и даже полиция.Размах намеченного "обращения" православных в католичество был весьма значителен. Первоначально предполагалось в самый кратчайший срок перевести в католичество 350 тысяч человек. Для этой цели Воеводские власти расширили пограничную полосу, включив в нее ряд новых уездов Волынского Воеводства.Однако вскоре выяснилось, что намеченный план не по силам и не по средствам. Тогда цифру эту сократили до 140 тысяч, но фактически в первый год она едва достигла 4 тысяч, да и те "обращенные" при всякой возможности продолжали ходить в православные храмы и исповедоваться у православных священников [73, с. 196-197].Когда Волынские православные епархиальные власти командировали на место для ознакомления с положением вещей Члена Волынской Духовной Консистории протоиерея Бриныха и Епархиального Миссионера священника Казновецкого, которые 1-3 января 1938 года посетили православные приходы Грибов, Лановцы и Ненадовку, а также намеревались выехать и в село Гринки, то административные власти и пограничная стража их туда не допустили. От епархиального миссионера священника Казновецкого было отобрано разрешение на право пребывания в пограничной полосе, выданное Кременецким Уездным Старостой. Это разрешение местные власти признали, якобы, подложным и священнику Казновецкому было приказано возвратиться в Кременец и не разрешено было даже переночевать в Лановцах.По поводу насильственного окатоличения православных села Гриньки посол Степан Скрипник подготовил декларацию к властям, в которой характеризовал политику государства, которая "обижает религиозное и национальное чувства украинского народа,... уничтожает все возможности творческой польско-украинской совместной работы..." [10, с.1].Волынская Епархиальная Власть сделала распоряжение о присоединении села Гринки к Лановецкому приходу.30 декабря того же года Настоятель Лановецкого прихода и местный Благочинный священник Н. Малюжинский совершил в церкви в селе Гринки богослужение и произнес проповедь. Церковь была переполнена, главным образом, молодежью и "новокатоликами", которые в течение всей Божественной Литургии стояли на коленях и плакали.В этот же самый день в Гринки прибыл депутат Сейма Сергей Тимошенко, принадлежащий к так называемому Волынскому Парламентскому Украинскому Представительству, но пограничные власти по телефону распорядились отобрать от Тимошенко пропуск, выданный для пограничной полосы, и предложили немедленно покинуть с. Гринки.Вскоре Волынские Епархиальные Власти получили требование Волынского Воеводского Управления удалить священника Малюжинского из Лановцев. За Гринками пришел черед и других сел с православным населением [73, с. 198].В волынском селе Жабча местный католический священник желал отнять храм у православных, не имея на то никаких оснований. Но он опирался на вооруженную помощь Польских военных колонистов, размещенных на землях, конфискованных у православных. Колонистам давали по 10 десятин земли на мужскую душу, они размещены были в восточных воеводствах Польши для полонизации этих земель. Ксендз вместе с поляками не один раз являлись в с. Жабча для захвата храма. Православные для защиты церкви заперлись в ней вместе с настоятелем и оставались там, в течение двух недель днем и ночью. Стояли трескучие январские морозы. В воскресенье во время литургии, когда храм был открыт для народа, ксендз вместе с колонистами и полицейскими ворвался в алтарь, священника вывели силою из храма, сорвав с него облачение. Молящихся прогнали из церкви прикладами. Потом уже вне храма произошло столкновение между православными христианами, защищавшими своего настоятеля, и полицейскими, несколько человек было ранено. Храм закрыли и опечатали. Через несколько недель его вернули православной общине, но нескольких православных участников столкновения предали суду и приговорили к тюремному заключению. Эта трагическая история - лишь одна из многих случавшихся тогда повсюду на востоке Польши [83, с.234].В селе Малые Загайцы местные переселенцы заставляли крестьян подписывать декларации про переход католицизм. "Возвращенные" в этом случае не будут платить долги за землю купленную ими, которую поляки отобрали от Загаецкого монастыря. В противном случае их вышлют за 30 верст от села. Эти и другие преследования набирали все большую силу.В Ковельском уезде польская оккупационная администрация вместе с католическим клиром решила насадить унию в с. Дубечно еще в 1929 г. В приходе возникло недоразумение между священником и псаломщиком, следствии чего псаломщик должен был перейти в другой приход. Он, не желая переходить, перешел в унию и начал подстрекать на это и население. После этого случая, псаломщик привез униатского священника Пилипенко. Последний утверждал крестьянам, что есть государственная вера и именно такой церкви хочет государство [68, с.477].Но все эти методы не приносили желанных результатов. Православная вера, вера дедов и прадедов оставалась неотъемлемой частью духовных ценностей волынского народа. Вековые церковные обряды и традиции носили чисто православный характер и не могли быть подменены другими ценностями. Они были бесценным сокровищем в душе каждого украинца. По переписи 9 декабря 1931 г. православных в Волынской Епархии было, по крайней мере, 1 406 871 человек. Как видим, не смотря на все гонения, переходы, лишения, запугивания и другие похожие методы, число православных увеличилось за 10 лет на 340 тысяч [29, с.380].2.7) Гонения которые происходили в Польше и все утеснения, которым подвергались православные, не могли оставаться не замеченными. На это указывает даже тот факт, что глава униатов Галиции митрополит Андрей Шептицкий, счел своим долгом в 1938 г. в особом архипастырском послании заявить: "Поразительные события, которые происходят в последние месяцы на Холмщине, побуждают меня публично выступить в защиту наших братьев, не воссоединенных греко-кафолических христиан Волыни, Холмщины, Подляшья и Полесья, и призвать вас к молитве за них и к подвигу покаяния, чтобы испросить у Неба милость Божию... В глазах нескольких миллионов населения Польши апостолический престол стал совиновником происходящих разрушений. Между Католической и Православной Церквами выросла новая пропасть" [83, с.241].Православный народ не оставался безучастным к горькой участи своей Церкви. Особенно громко свой голос в защиту Матери Церкви возвышали русские общественные и политические деятели. Известный поборник православия и российский патриот В.В. Богданович выступил в Сенате с большой речью о бесправии Православной Церкви, о конфискации церковного имущества, о разрушении храмов, о кощунственных оскорблениях православной веры и насилии над православными в Польском государстве. Положение Православной Церкви противоречит Конституции страны, утверждал сенатор В.В. Богданович и в подтверждение привел следующие данные: к 1929 г. у Православной Церкви в СССР было отнято 27% всех храмов, в Польше - 45% [83, с.241].Страдания православных в Польше привлекли к себе внимание людей во всем мире.8 марта 1936 г. в Нью-Йорке состоялось Общее русское собрание, посвященное 75-летию отмены крепостного права в России, с участием представителей 14 русских национальных организаций. В итоге обсуждения положения православной Церкви, в Польском государстве собравшиеся вынесли резолюцию, осуждающую гонения на православие. Обращаясь к Польскому правительству, собравшиеся предупреждали, что "такая антиславянская и антибратская политика чинов Польской администрации в черную для России годину приведет в будущем к новой борьбе и ожесточению сердец польского и русского народов, что являлось тягостной ошибкой в прошлом и чего, конечно, всячески следует избегать в будущем" [83, с.242].Резолюцию протеста подписали православные иерархи в Америке архиепископы Виталий, Адам и епископ Макарий. Текст резолюции был разослан в 19 стран, Сербскому Патриарху Варнаве, русским православным епископам, крупным русским общественным организациям, в редакции русских и иностранных газет, Римскому папе, в Лигу Наций, президенту Польской республики, митрополиту Дионисию и др.Митрополита Дионисия эта резолюция протеста повергла в тревогу. Он счел необходимым напечатать свое обращение к Польскому правительству, в котором говорилось: "Имею честь препроводить копию письма председателя Всероссийского народного крестьянского союза в Америке от 25 марта с. г. вместе с копией присланной мне резолюции "О преследовании Русской Православной Церкви в Польше". Одновременно выражаю свое самое глубокое возмущение ввиду провокационной акции. Таким образом, желаю публично выразить горячую привязанность Автокефальной Православной Церкви в Польше к государству и опровергнуть "гнусные инсинуации" [67, с.69-70].Русская православная общественность в Польше, видя бессилие епископата, его неспособность защитить Церковь, пришла к выводу, что для правильного устроения церковной жизни и преодоления разногласий, для того, чтобы добиться от правительства реальных гарантий церковной свободы и невмешательства властей во внутренние дела, необходимо созвать Собор с участием не только епископов, но также представителей клириков и мирян, подобный Всероссийскому Поместному Собору 1917-1918 гг. [83,c.243].Однако Священный Синод Православной Церкви в Польше по-прежнему видел возможность устроения церковных дел только через переговоры с правительством. В течение более чем полутора десятилетий правовой статус Православной Церкви, а также в значительной мере и ее внутреннее устройство регламентировалось "Временными правилами". Ненормальность такого положения была очевидной. В результате переговоров Польских властей с Синодом Православной Церкви выработан был текст "Внешнего устава Польской Автокефальной Православной Церкви", который 18 ноября 1938 г. подписал президент, премьер-министр и министр исповеданий Польской республики. Через несколько дней после издания этого акта был опубликован "Внутренний устав" Польской Православной Церкви. В этих двух документах ненормальное, бесправное положение Православной Церкви получало юридически более солидное, чем раньше, обоснование. Согласно "Внешнему уставу", для созыва церковного Собора требовалась санкция министра вероисповеданий. С властями должны были согласовываться поставления епископов на кафедры. Епархиальный архиерей, прежде чем назначить священника или диакона на приход, должен был получить от местного воеводы справку об отсутствии возражений против предлагаемой кандидатуры. Преподавание Закона Божия православным детям переводилось в ведение министерства образования. За православными архиереями оставалось только право проконтролировать, чтобы назначенные школьными властями законоучители принадлежали к православному вероисповеданию. При издании новых уставов произошло переименование Православной Церкви в Польше в Польскую Автокефальную Церковь. По существу это был акт юридического закрепления ее полонизации. Церковь православного народа Западной Руси, только незначительная часть, которого пользовалась государственным языком как своим родным, а основная масса его по существу не владела им, становилась по своему официальному названию Польскою Церковью [83, с.243]. III. 3.1) После Первой Мировой войны историческая Волынь в духовном отношении напоминала большую руину. Были уничтожены храмы, монастыри, украдены иконы и т.д. Начиная с 1922 г. когда крестьянские хозяйства начали отстраиваться и появились какие-то деньги, начались и постройки храмов. Новые храмы были построены в Гороховецком уезде: в с. Дубнов, Рачин, Холонов; Кременецкого уезда: в с. Кушков, Катербург, Ожешковичи; Дубенского: с. Золочивка, Варковичи, Надчичи; Костопольского: Уездцы; Ровенского: Матийки, Горойновка [68, с.138].Польские власти с небольшим желанием давали согласие на строительство храмов, и делали они это в надежде на то, что со временем они станут католическими.Часто храмы не отвечали образцам высокого стиля, часто верующие через материальное неблагополучие покупали дом и пристраивали купол, но и здесь была своя архитектура. В некоторых храмах просматриваются элементы старинного архитектурного волынского стиля в с. Дубова Ковельского уезда, в с. Холонов, Бубнов Гороховского уезда и десятки других [68, с.138].Некоторые храмы расписывались в чисто украинском волынском стиле. Особенно характерны церкви Благовещенская в г. Ковеле, и в с. Дубова. Писали иконы и расписывали храмы иконописцы Волыни. К самым известным принадлежал отец будущего митрополита Анатолия (Дублянского) Захаров, который в 1920-30 гг. расписал много храмов Волыни, среди них известный храм Успения Божией Матери в с. Ромашкивка Дубенского уезда [68, с.141].Там, где священники были сторонники украинизации, храмы расписывались в художественном украинском стиле. "Уже время повернуть свое внимание на то, что бы наши церкви смотрелись по другому, - писал В. Попович, - что бы им было задано родного украинского характеру приближенного к искусству" [68, с.142].3.2) На 1923 г. в Волынской епархии были действующие следующие монастыри: Почаевский Успения Божией Матери, Кременецкий Богоявленский, Владимирский Кресто-Рождественский, Загаецкий Ивана Милостивого, Дубенский Крестовоздвиженский, Дерманский Св. Троицы, Дубенское и Здолбуновское подворья Почаевской Лавры. Женские - Зимненский Успения Божией Матери, Корецкий Св. Троицы, Дубенский Св. Николая, позже закрыт Польским правительством, Обичский Св. Николая, Пляшевский "Казацкие могилы" - сначала мужской, в начале 1920-х женский, позже мужской.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16
|
