Пытаясь повлиять на отмеченные негативные процессы, многие отечественные идеологи, политики и журналисты приветствовали и стимулировали появление массы иностранных проповедников и учителей для быстрого привлечения населения, в частности молодежи, к каким-то приемлемым принципам и правилам поведения.

Православная Церковь воспринималась под влиянием многолетних штампов как слабое, отсталое, аполитичное и консервативное учреждение. Соответственно зарубежные стадионные (и часто богатые) проповедники представлялись активными, красноречивыми, современными и привлекательными, способными умело общаться с массами. Были созданы условия, когда заграничным миссионерам реально работалось значительно легче, чем отечественным православным служителям.

Быстро выяснилось, что, действительно, нахлынувшие активисты привлекают многих и всерьез. Но от этого возникают новые проблемы, не меньшие, чем те, с которыми решили бороться. Рецепт оказался не лучшим. Почему?

Наша российская культура в течение тысячелетнего взаимодействия с православием усвоила от него множество архетипов, способов мышления и поведения, бытовых форм и видов межличностных отношений. Все это с раннего детства глубоко усваивается всем населением нашей страны независимо от конкретно-индивидуального отношения к религии. Поэтому «уход» человека в православие не будет критичным, даже если воспринимается его социальным атеистическим окружением как странность и гиперболизация обычных норм морали. Приложив некоторые усилия, вновь обратившийся всегда может объяснить свое новое поведение, ссылаясь на общепризнанные принципы и идеологии, - и все его поймут (именно через эти культурные опосредующие элементы). Обращение в православие, хотя, возможно, и вызовет появление некоторого психологического напряжения, не отрывает тем самым человека от семьи, рабочего коллектива, от общественной деятельности и жизни страны в целом.

Напротив, усвоение иных религий из-за отсутствия культурных переходных звеньев всегда ведет к сильному взаимному отчуждению от социального окружения. Накапливающееся взаимонепонимание переходит в конфликты, враждебность, что вызывает уход из семьи, отказ от работы и общественной жизни, стремление замкнуться в своей новой узкой религиозной среде, в которой только человека и понимают и поддерживают. И эта враждебная российской традиционности «узкая среда» приобретает абсолютное влияние на нового сектанта.

Особенно опасны в этом отношении нетрадиционные и большие религии (другие конфессии христианства, ислам, иудаизм), а именно секты. Мировые религии, которые можно назвать культурообразующими, отличаются от сект тем, что обладают более обширным, несравненно более глубоко и цельно разработанным комплексом вероучительной литературы. В ней они определяют и обосновывают основные принципы и ценности своих религиозных систем, отработанные и проверенные способы их осуществления. Человек, принадлежащий к такому традиционному вероисповеданию и более или менее усвоивший его истины, достаточно свободен в своих оценках отдельных учителей и направлений, постоянно возникающих в сфере любой религии. Такой верующий обладает устойчивым иммунитетом против слепого поклонения частным авторитетам.

Людей, принадлежащих к одной из мировых культурообразующих религий, объединяет именно общее понимание ценностей и принципов, а сектантов - более всего авторитет учителя и личные отношения с другими членами секты. Отсюда некоторая организационная рыхлость больших религий и противостоящая им железная, всепронизывающая организованность сект, их стремление полностью завладеть человеком, сориентировать его исключительно внутрь секты, уничтожить все его свободные связи с миром.

Это собственно и есть тоталитарность: культивирование слепого подчинения авторитету (пусть иногда и узкогрупповому), суровая организация, всеобщий контроль всех сторон жизни члена секты. При криминализации верхушки секты неизбежно криминализуется вся секта, превращаясь в слепое орудие реализации целей всяческих «гуру», «учителей», «руководящих корпораций» и т.п.

По сути своей все секты в той или иной степени деструктивны и тоталитарны. Их «учения» по сравнению с мировыми религиями частичны, примитивны и для культурного человека мало интересны. Именно отсюда в сектах процветает усиленное внимание к психотехнике, которая абсолютизируется и подается как способ победоносного управления собой, своим телом, сознанием и окружающим миром. К этому очень склонны стремиться многие современные люди, усвоившие разного рода околонаучные мифологии и мистики и верящие в необычайную силу знания. На деле же психотехника в секте является сильнейшим орудием «учителей» для управления своими ведомыми, контроля над ними и, в конечном счете, - полного порабощения их. Стремление привязать человека всеми способами, подчинить его целиком, закодировать тем или иным приемом его сознание - вот единственно возможный путь удерживания его в секте надолго. И «учителя» прекрасно понимают это.

Деструктивность и тоталитарность сект различна. Наряду с традиционными религиями, древними и укорененными в культуре народов, существуют «старые» секты. Это отделившиеся в период Реформации от христианских церквей протестантские церкви (хотя по настоящему их нельзя назвать церквами): лютеране, евангелисты и проч. Сходную историю имеют и отделившиеся (но значительно раньше) от индуизма буддисты. В социально-историческом смысле подобные развившиеся религиозные образования уже трудно назвать сектами. Это, скорей, конфессии. Теперь и от них откалываются секты. Есть свои многочисленные секты в иудаизме и исламе. У нас в православии источником «старых» сект оказались старообрядцы-раскольники различных согласий. Отделяясь от большой и полнокровной церкви из-за «новых» интерпретаций фрагментарных, вырванных из целостности Библии, текстов, эти секты обречены с самого начала на непрекращающееся уже собственное дробление, т.к. приходят все новые и новые самоуверенные «учителя» и проповедники со своими толкованиями, самоновейшими и неповторимыми учениями. Вновь создавшиеся секты начинают перевербовывать членов у старых сект, развивая бурную миссионерскую деятельность. Между ними возникает борьба и стремление укрепить обоснование своих учений.

Нарабатывая для себя постепенно какую-то культуру, старые секты уменьшают ставку на авторитет учителя. Они резко сокращают использование психотехники (мировые религии тоже в какой-то мере ее задействуют, но очень умеренно и бережно по отношению к людям). Старые секты акцентируют внутреннюю жизнь на «человеческие отношения». Они очень заботятся о своих членах, проявляют к каждому много внимания, чем выгодно смотрятся в глазах современного человека, уставшего от атомизированного мира с его яростным индивидуализмом и жесткими социальными отношениями. Их принцип - взаимная материальная и моральная поддержка (как правило, секты эти достаточно богаты), на нем строится их организация и пристальный контроль над своими членами. И это весьма важно для сект, так как, несмотря на попытки углубить учение, их вероучительный комплекс текстов остается очень бедным, структура богослужения и обрядовая сторона жизни - весьма убоги и тусклы, мистические элементы приземлены и содержат много рационализма. Таким образом, их возможность воздействовать на личность через ее эстетические и духовные переживания существенно ограничена. Но культивирование «человеческих отношений» также замыкает сектантов лишь на свою религиозную среду. И хотя члены старых сект хранят свои семьи и добросовестны в работе, они довольно пассивны как граждане своей страны, склонны увиливать от воинской повинности, а, участвуя в общественном движении и политике, больше озабочены интересами своей секты.

Новые секты, как правило, также богаты (часто намного богаче старых и, тем более, РПЦ), но не ориентированы на поддержание благосостояния своих членов и средства не жалея тратят на новых сектантов лишь на этапе их привлечения. В дальнейшем же часто стремятся превратить их в источник доходов для «общего дела». «Человеческие отношения» имеют здесь весьма ограниченное употребление, т.к. главное средство удержания за собой обращенных - подчинение авторитету и глобальный контроль за ними. Отсюда стремление вырвать своих членов не только из общественной жизни, но даже из семьи, и замкнуть целиком на себя, забить их сознание медитациями, заполнить дни бесконечными упражнениями, отучить самостоятельно мыслить и строить какие-то планы, заводить свои личные знакомства. «Учителя» прекрасно понимают, что иначе внешние авторитеты будут «оспаривать» у секты влияние на новообращенного, попытаются вернуть его в семью, на работу и т.д. В современном языке собственно тоталитарными и деструктивными называются лишь секты такого типа.

Опасность деструктивных сект вытекает из криминальных наклонностей их внутренней жизни, зомбирования (т.е. формирования полностью контролируемого сознания) своих членов, форм действий против традиционных религий и других сект, методов вербовки новообращенных.

Криминальные наклонности сект следуют из их фанатичности и деформированности понимания цели жизни, вседозволенности выбора средств ее достижения, а также слепой подчиненности своему вышестоящему руководству. Кроме ритуальных, они часто совершают и провоцируют «обычные» преступления. Например: с вовлеченных подростков требуют деньги, подталкивая их на кражи у собственных близких. Заставляют адептов выкупать жилплощадь и оформлять завещание на секту. Нападают на неугодных лиц (как своих, так и посторонних) и собирают на них компрометирующие материалы. Побираются в общественных местах. Создают картотеки различных сведений о проживающих в районах действий секты гражданах без уведомления их, и т.п.

Существуют крайне агрессивные и очень криминальные секты, выделяющиеся даже на общем отрицательном фоне деструктивных тоталитарных сект. Ряд даже внешне якобы респектабельных сект, например, «Церковь саентологии», западные кришнаиты, уже разоблаченная «АУМ синрике» и т.п. имеют в своих программных документах и вероучительных книгах положения о необходимости нейтрализации или уничтожения людей, не согласных с их учением.

В большинстве религиозных деструктивных объединений против родителей, пытающихся спасти своих детей, вырвать их из сетей секты, развязывается откровенный террор (угрозы, телефонный террор, преследования и пр.).

Значительный пласт в общей массе религиозных оккультно-мисти-чес-ких групп представляют группы контактеров (якобы с внеземными цивилизациями или некими космическими силами).

Успех сект появляется за счет нарушений сложившихся норм поведения. Отсутствие широкого авторитета приводит секты к авантюризму, т.к. им почти нечего терять. Внешне «приличные» за рубежом конфессия, секта или движение могут существенно переродиться в России из-за иных условий. Начальный период демонстративной благотворительности (типа бесплатной раздачи Библии) быстро заканчивается и превращается в экстремизм по отношению к традиционным культурообразующим религиям и государственным структурам.

В нынешней духовно дезориентированной массе населения России новую секту создать очень просто. Но искоренить тоталитарную и ставшую криминальной секту после завершения формирования в ней иерархической структуры чрезвычайно сложно. Она, в случае преследований со стороны государства, уходит в подполье и непредсказуемо обнаруживает себя в разных социальных слоях. Ее проявления напоминают метастазы раковой опухоли. Радикальное лечение возможно лишь созданием условий, стимулирующих и развивающих традиционные устойчивые вероисповедания, для нашей страны, прежде всего - православие.

Весьма серьезным источником криминальности в современной России являются сатанистские, демонические и оккультно-мистические секты. По данным некоторых специалистов по религиям и психиатров противоправность этих культов возникает (кроме особенностей вероучений) из присущего большинству адептов так называемого «синдрома оккультной обремененности», содержащего набор характерных болезненных признаков:

- в сфере духовности: отвращение к священным текстам, молитвам, священнодействиям, священнослужителям и обрядовым предметам традиционных религий; хульные мысли против Бога; склонность к суеверию; религиозно-психические помешательства; упорное неверие; равнодушие к духовным проблемам; огульное недоверие по отношению к верующим, безосновательные сомнения ко всем незнакомым явлениям и сведениям;

- в душевно-психической сфере: депрессии; отвращение к жизни; склонность к суициду; раздражительность; агрессивность; нарушения в сфере общения; пассивность; мания; внутренние голоса; принудительные мысли и представления; галлюцинации; пресыщенность, приступы страха; тяжелые переживания на смертном одре;

в телесной сфере: влечение к сексуальным извращениям; импотенция; неудержимая гиперсексуальность; органические и функциональные заболевания психогенной природы.

Безусловно, что вопиющие факты о криминальности культов зла должны были привлечь внимание наших правоохранительных органов. Так, например, во исполнение Федеральной целевой программы по усилению борьбы с преступностью на 1996-1997 годы управлением по надзору за исполнением законов о федеральной безопасности Генеральной прокуратуры Российской Федерации проанализирована и обобщена практика прокурорского надзора за исполнением законодательства о свободе совести и вероисповеданий в республиках Татарстан, Башкортостан, Хабаровском и Краснодарском краях, Московской, Пермской, Калининградской, Волгоградской областях, городах Москве и Санкт-Петербурге, в которых зарегистрировано наибольшее количество религиозных объединений (более 4900).

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17