работать над устранением своих ошибок. Но событиях вокруг РоАЭС показали,

что у них другие заботы. Атомное ведомство проявляет демонстративное

нежелание признать право общественности участвовать в решении жизненно

важных вопросов и стремится доказать, что будущее жителей Дона - не их

дело. Об уровне полемики, которое ведут сторонники РоАЭС, можно судить по

одной из публикаций, автор которой ( кстати, инспектор Госатомнадзора )

усмотрел, что "уши" двух ученых-экологов с мировым именем "за версту видны

из доклада" депутата Законодательного Собрания. Поток прямой клеветы порой

перерастает в такие события, как отключения света зимой и погром

экологического лагеря под Волгодонском прошлой осенью. Трудно поверить, что

при этих настроениях чиновников атомного ведомства возможно их

конструктивное сотрудничество со всеми компетентными специалистами хотя бы

при работе новой комиссии государственной экологической экспертизы. Атомное

ведомство остается таким же закрытым, недоброжелательным и глухим к доводам

разума, а уровень ответственности и гражданской нравственности чиновников

остался таким же, как и во времена Чернобыля. Вспомним, как долго тогда нам

не говорили правды о случившемся. И времена, когда главным методом

преодоления радиационных катастроф считалось сокрытие от общественности

информации о них, отнюдь не канули в Лету.

Недавно в газете "Молот" (N 108 от 23 июля 1998 года) появилась публикация,

где почтенный профессор РГУ утверждает, что "непосредственные эффекты

радиации не являются определяющими в возникновении заболеваний, которыми

страдают ликвидаторы, потому что многие из них не получили доз, способных

повлиять на организм". Далее сделан вывод: "Среди множества факторов

главным можно назвать радиофобию...", хотя "в России еще до Чернобыля

мутанты были в почете - и трехглавый змей, и двуглавый орел". Как известно,

ликвидаторы и пострадавшие жители Чернобыльской зоны из-за сокрытия

руководством правды недостаточно осознавали опасность радиации, и зачастую

не были ознакомлены с мерами предосторожности. Какая уж тут радиофобия ?!

Но не станет ли, в случае нового радиоактивного выброса, главным делом

властей, как и во времена Чернобыля, именно борьба с "радиофобией", благо

это гораздо дешевле (на первых порах), чем эвакуация и оказание помощи

населению, а денег в бюджете не находится даже на выплату зарплаты

учителям, врачам и самим работникам атомной энергетики ? Губернатор Чуб,

перед своими выборами заявивший, что не допустит пуска АЭС без референдума,

недавно провозгласил, что "Весь научно-технический прогресс связан с

авариями. Человек должен пройти через все ступени развития". Заметим, что

наша страна такие свои "ступени" прошла уже в 1986 году. А упомянутый выше

двуглавый орел вновь появился среди государственных символов как раз спустя

некоторое время после Чернобыля. Не секрет, что экономические, социальные и

нравственные последствия катастрофы нашли свое место в ряду причин,

вызвавших распад Советского Союза. Возможность новой катастрофы ставит под

сомнение будущее России.

"Экологи" против экологов

Действительно ли та деятельность, которой занимаются наши "зеленые",

называется "охраной окружающей cреды"? Анализируя нападки этого движения на

ядерную промышленность, делаешь вывод, что сфера их интересов лежит в иной

плоскости.

Каждый из нас наслышан о мутантах, мертвых озерах и погибших лесах, которые

якобы остаются после воздействия радиации. Но вот научный факт: на землях,

которые все еще остаются в отчуждении, находиться безопасно. Да, в почвах,

в илистых донных отложениях водоемов радиация сохранилась. Но радиация,

которая способна нанести вред не гамма-активностью - на расстоянии, а альфа

и бета активная радиация. Она способна навредить, только попадая в

организм. Поэтому здесь запрещено ведение любой хозяйственной деятельности.

Запрещены покос травы, охота, ловля рыбы. Эти земли охраняются.

Именно к таким территориям относится Уральский атомный заповедник, который

возник на территории, наиболее загрязненной аварией 1957 года. Влияния

радиации, даже в тех районах уральского атомного следа, где плотность

загрязнения была наибольшей, ни на развитии растений, ни на животном мире

не наблюдается. Режим охраны, не сравнимый ни с одним из прочих

заповедников, оказался для обитателей леса просто подарком судьбы. В этих

лесах встречаются такие уникальные представители, занесенные в Красную

книгу природы, как кудрявый пеликан, беркут, сапсан и даже самый большой в

своем семействе орлан-белохвост. Здесь одна из крупнейших в стране

популяция дикого гуся, а огромные, до тысячи особей, стаи журавлей не

являются чем-то необычным.

Сравним все это с выжженными кислотными дождями, безжизненными сопками -

результатом деятельности металлургических предприятий области. Посмотрим на

огромные, уходящие за горизонт отвалы золы, которые остаются от сжигания

угля одной крохотной Аргояшской ТЭС. Кстати, они радиоактивны, а за счет

того, что мелкие частицы разносятся ветром, действительно опасны. Выводы о

том, что же действительно наносит вред нашей экологии, зазвучат непривычно.

Так с чем же боролись "псевдозеленые", которые набросились на эту отрасль?

Так уж исторически сложилось, что "Маяк" - предприятие, нанесшее в первые

годы своего существования огромный вред и окружающей среде, и местному

населению, стал флагманом отечественной и мировой радиоэкологии, науки о

взаимодействии природы и радиации. Жизнь заставила. Ошибки, вследствие

которых было допущено загрязнение Течи, загрязнение озера Карачай,

последствия аварии 1957 года, просто вынудили направить усилия ученых на

изучение воздействия радиации на человека, животный и растительный мир.

Пришлось решать вопросы по реабилитации загрязненных территорий. Работы в

этом направлении курировал лично Курчатов. А в 1958 году в пятнадцати

километрах от Челябинска-40, нынешнего Озерска, в котором расположен

"Маяк", на территории радиоактивного следа была создана Опытная научно-

исследовательская станция (ОНИС).

Такого научного багажа, какой собрали сотрудники этой станции, нет ни у

кого в мире. Не так давно на международной конференции радиационной

медицины вновь было озвучено мнение, что даже работы японцев по

последствиям Хиросимы и Нагасаки составляют не более 20 процентов от

полученных научных данных, накопленных на базе одного только "Маяка".

Значимость этих исследований для человечества неоспорима. Но вот парадокс:

именно деятельность так называемых "зеленых" создала условия, при которых

ОНИС испытывает сложнейшие финансовые проблемы. Нападки на атомную

промышленность привели к тому, что сегодня станция вынуждена объединиться с

центральной заводской лабораторией "Маяка" и свернуть ряд исследований. А

ведь именно сотрудники станции нашли способы вернуть в хозяйственное

пользование 102 тысячи гектаров ранее отчужденной земли, подвергшейся

радиоактивному загрязнению. И во многом благодаря им последствия

чернобыльской катастрофы не оказались еще более разрушительными.

- Восстановить подопытное поголовье животных при наличии средств можно, -

говорит Геннадий Романов, который работает на станции с момента ее

основания, а с 1987 года является ее директором. - Но что делать с

"популяцией" исследователей? Мы катастрофически теряем преемственность

специалистов.

А работа предстоит еще немалая. Удалось установить, что даже мощного

радиационного воздействия недостаточно для гибели экосистемы в целом.

Природа очень устойчива к радиации. После жесточайшего облучения участки

леса и луга восстанавливаются уже через четыре года. Но остается открытым

вопрос о возможных генетических эффектах. Явно выраженные генетические

мутации обнаружить так и не удалось, хотя вероятность их есть, и, возможно,

они выявятся в будущем. Какой бы радужной ни казалась сегодняшняя ситуация,

остановить исследования в этой области было бы преступлением. Да, радиация

не терпит беспечности. Вряд ли кому-то придет в голову по-ухарски

обращаться, например, с высоким напряжением. Но ведь ни у кого не возникает

мысли о запрете на использование электричества.

Об этом и о влиянии радиации на здоровье человека я разговаривал уже в

другом учреждении. В филиале N 1 Института биофизики (ФИБ-1), который

появился в Озерске, тогда еще Челябинске-40, в 1953 году. И стал одним из

крупнейших центров радиационной биологии. ФИБ-1 заинтересовал меня не

только возможностью получить реальные сведения и выводы о действии

радиации, но и тем, что эта организация "Маяку" не подчиняется, а значит, в

оценках независима.

Впервые годы деятельности филиал избрал основным направлением исследований

выявление изменений, вызванных радиацией у работников комбината, и

совершенствование диагностики и лечения лучевой болезни. Образовалось

клиническое отделение со стационаром на 80 коек. Очень большие работы

велись по разработке и внедрению средств индивидуальной защиты для

персонала предприятия. Под пристальное наблюдение и изучение попали все

жители закрытого города, в том числе и не работающие на комбинате, а также

жители районов, подвергшихся загрязнению.

- Рождение нашего учреждения также было обусловлено необходимостью, -

рассказывает директор ФИБ-1 Сергей Романов. - Только к 1953 году поняли,

что здесь натворили. В некоторых производственных подразделениях за полтора

года пришлось сменить весь персонал. Люди умирали от незнания, от

отсутствия безопасных технологий и элементарных средств защиты. Авария 1957

года не оказала глобального влияния на здоровье людей. А расхлебываем мы

то, что происходило до 1955 года на ядерном производстве. И еще долго будем

расхлебывать. Потому что пострадали не только работники. Пострадали их

дети, родившиеся в городе в начале пятидесятых.

...Нужно было догнать Америку - и догоняли, жертвуя собой, нарушая даже

известные нормы. Например, блоки, которые необходимо было выдерживать под

водой в течение трех месяцев, извлекали уже через полтора. Именно тогда

были обнаружены случаи (к счастью, единичные) поражения щитовидной железы у

детей. А закономерность известна: чем ребенок младше, тем он более

восприимчив к радиации.

- Детей мы наблюдаем постоянно, - продолжает Сергей Романов. - Но уже

начиная с 60-х годов картина здесь совершенно иная. Если сравнивать

здоровье озерских детей и, скажем, московских, то у нас по всем показателям

дети здоровее. С чем это связано? Да с тем, что влияние больших доз

радиации исключено полностью. Полностью исключено и влияние прочих

экологически вредных производств: ближайший Карабашский металлургический

комбинат - довольно далеко. А социальная сфера в закрытых городах всегда

была лучше. Специальные доплаты, специальное обеспечение, защищенность.

Дешевая колбаса перебила все прочие факторы. Нас соседние города за это

просто ненавидели. До сих пор колбасниками называют. Вот и делайте сами

выводы, что изначально оказывает наибольшее влияние на здоровье будущего

нации.

Пожалуй, самым сложным для ученых и медиков является то, что очень сложно

доказать, действительно ли радиация повинна в тех или иных человеческих

несчастьях. Организм у каждого из нас индивидуальный. Облучиться могут

тысячи человек, а боком выйдет это только для одного. Попробуйте докажите,

что повинна в этом именно радиация.

Единственное, что пока удалось установить точно, это опасность

возникновения рака легких при длительном воздействии повышенных доз

радиации. И то - с оговорками. На первом месте в ряду причин этого

заболевания, причем с большим отрывом от причин последующих, стоит курение.

А на основных производствах "Маяка" курят 92 процента сотрудников, хотя

табак и радиация даже по отдельности для легких не слишком приятны. Вместе

же они превращаются просто в гремучую смесь. Но никакие пропагандистские

заявления сотрудников ФИБ-1 о вреде курения результата пока не возымели.

На мой вопрос о воздействии радиации на гены человека директор ФИБ-1

ответил:

- Мутаций мы так и не обнаружили. Искали, ищем и будем искать. "Поймать"

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11