сознание и к ней вызывали скорую помощь.

При дальнейшей работе была воссоздана обстановка дома в деревне, на

роль бабушки и дедушки были выбраны вспомогательные лица. Лиза описала

дедушку, как человека властного, уверенного в своей правоте, главу семьи.

Бабушку – как домохозяйку, мягкую, никогда не отстаивающую своего мнения.

В центре комнаты, где обычно играла Лиза, была печь. В более

глубоком состоянии суггестии Лиза вспомнила, что играла возле печи, огонь

не горел и она выгребла золу на пол. Ей казалось очень приятным, что она

такая теплая, мелкая и пушистая. Ее мать, бабушка и дедушка были на кухне,

и громко разговаривали, сейчас Лиза думает, что они ссорятся. Отца в тот

момент рядом не было. Лиза вспомнила, как мать первая вошла в комнату и

сразу стала кричать из-за того, какую грязь развела Лиза. Она схватила

маленькую Лизу, подняла над полом и стала трясти. Лиза заплакала, и мать

ударила ее по голове. Когда проигрывался этот момент, Лиза инстинктивно

приложила руку к правой части головы. Потом она сказала, что не может

вспомнить других деталей, только лица своих бабушки и дедушки и какие-то

незнакомые лица, и что мама плакала.

На вопрос, что чувствовала Лиза в момент проигрывания этой сцены,

она ответила, что непонимание, стыд и страх. Лизе было предложено проиграть

эту сцену еще раз в роли матери и рассказать о чувствах своей матери в тот

момент. Лиза описала чувства матери, как раздражение, гнев, страх за себя,

обиду - «если бы ее (Лизы) не было – ничего бы и произошло».

После этого Лизе предложили отыграть эту ситуацию в «идеальном

варианте». Позвать на помощь кого-нибудь, кто мог бы защитить ее от матери

и от самой себя, сыграть роль идеальной матери.

Сначала Лиза сказала, что хотела бы, чтобы рядом в тот момент был

отец. Потом отвергла этот вариант. Потом она вспомнила, что в детстве у нее

была любимая книга про голубого быка, который помогает своему другу-

мальчику преодолевать разные опасности. При первом проигрывании «идеальной

сцены» быка играла сама Лиза, при повторном проигрывании на роль быка был

выбран один из студентов, а Лиза играла себя в детстве.

Сцена была разыграна, но теперь когда мать начинала кричать на Лизу,

из печки выходил голубой бык и защищал Лизу от матери. Он объяснял матери,

что ребенок в таком возрасте еще не знает что хорошо, а что плохо, что он

не может понять почему нельзя вытаскивать золу из печи, ведь она такая

приятная на ощупь. Что если мать еще раз попробует ударить Лизу, бык

покажет ей свои большие рога. При повторном проигрывании, где Лиза играла

себя в детстве, бык уносил ее на своей спине в безопасное место.

После небольшого обсуждения, где Лиза сказала, что чувствует теперь

спокойствие, ей было предложено представить отца на месте быка, но Лиза не

смогла этого сделать. Она говорила, что чувствует стену, эта стена

холодная, как будто изо льда, что она не дает ей почувствовать отца и

представить его на месте быка. Психодраматист предположила, что Лиза

чувствует обиду на отца, за то, что тот не мог защитить ее от матери. Лизе

было предложено высказать отцу свою обиду, для этого была разыграна сцена

суда, где отца и Лизу изображали студенты, а сама Лиза была судьей. Был

так же выбран адвокат, а прокурора изображал психодраматист. В ходе этой

сцены прокурор предъявлял отцу обвинения в его бездействии и показывал

последствия, которые это бездействие вызвало, адвокат оправдывал поступки

подзащитного, а отец пытался объяснить свое неучастие в Лизиной защите

личными причинами. В ходе этой сцены Лизе периодически предлагалось

поменяться ролями с отцом, обвинением и адвокатом. В конце Лиза вынесла

отцу обвинительный приговор. Психодраматист предлагает Лизе наказать отца

тем же способом, как наказывали и ее, Лизу.

В «волшебной лавке» Лизе предложили купить плеть (длинный кусок

плотного поролона), запросив за это ее «неспособность в сопротивлении».

Лиза согласилась заплатить эту цену. Ее попросили воображаемой плетью бить

стул, символизирующий ее отца, кидая ему в лицо обвинения. Сначала Лиза

делала это вяло, с неохотой, ее обвинения были скорее нашептаны.

Психодраматисту несколько раз приходилось останавливать ее и просить

повторить это искренне. Для настроя Лизы психодраматист использовала

несколько техник, в том числе и прикосновение. В конце концов, Лиза

добилась искренности в этой сцене, ее движения стали уверенные, обвинения

звучали громко. После этого Лизу попросили встать рядом с отцом, которого

играл студент, и сказать, что она его прощает. С третьей попытки у Лизы это

получилось искренне.

В заключительном эпизоде этой психодрамы снова был приглашен голубой

бык, который встал рядом с Лизой и сказал, что всегда будет ее оберегать,

ей только нужно его позвать, когда будет сложная ситуация в жизни.

В заключении психодрамы все участники сцен встали в круг, и Лиза

подходила к каждому «снимая» с него роль. («ты больше не мой муж, ты – А» и

т.д.)

Во время шеринга, все участники сцен проговаривали как чувствовали

они себя в роли, как воспринимали протагониста из своей роли. Во время

сессии практически все члены группы приняли участие в той или иной сцене.

Не только реальные персонажи, но и некоторые чувства были показаны

вспомогательными лицами (так, например, чувство страха Лизы изображали два

человека, один держал ее голову имитируя головокружение, другой держал руки

на ее шее показывая признаки удушья). Все участники включая протагониста

отметили, что в процессе психодрамы было потеряно реальное ощущение

времени, оно как бы растянулось, перемешиваясь со временем действия в

сценах. Так же были отмечены сильная эмпатия по отношению к протагонисту и

глубокое погружение в свои роли. Сама Лиза отметила, что, хотя она не в

первый раз являлась протагонистом, во время этой психодрамы по новому

проникла в свои проблемы, и чувствует по окончанию необыкновенное

спокойствие и расслабленность.

Процессинг (анализ драмы) проводился на следующий день, с него

начиналась сессия.

С начала ведущий психодрамы обратила внимание на физиологические

симптомы, проявляющиеся у Лизы когда она испытывала и описывала свое

чувство страха. Это натолкнуло на мысль о возможной фобии, предпосылки

которой нужно было искать в детстве. Необходимо было «откопать» ситуацию, в

которой произошла фиксация, и которую теперь предвосхищала фобия. При

работе в этом направлении выявилась и еще одна проблема – ситуация

«насильник – жертва». Таким образом выявилось два взаимосвязанных

направления, в которых предстояло работать.

Фобия возникала в предвосхищении насилия. Насилие рассматривается,

как нарушение границы «Я». Если было насилие – границы проницаемые. Если

существует способность защищать свои права, то ситуация не так сложна,

однако, в данном случае у Лизы с такой способностью были проблемы.

Все, кто пережил насилие – как правило становятся насильниками, т.к.

«Я» не знаю где мои границы, следовательно могу нарушить границы другого.

Насильник – жертва становятся связкой, психологической единицей, ролевой

парой, и становится уже не важно процентное соотношение роли. Задача

психотерапевта – ломать пару, создать новую игру, модель.

Ситуация насилия имеет следующую структуру:

1. Насильник.

2. Жертва.

3. Безучастный свидетель.

Вообще ситуации насилия регрессируют взрослого в ребенка.

Безучастный свидетель.

Жизнь вторгается в наши интересы, следовательно вторжение –

нормальная часть нашей жизни. Но нормальная психика строит механизмы

адаптации к такому насилию. Например: девочка отняла у мальчика игрушку.

Мальчик жалуется взрослому, плачет. Нормальная реакция взрослого – обнять,

приласкать, контейнировать (от слова контейнер). Ребенок в такие моменты

чувствует беспомощность и стыд, стремление спрятаться желание попасть

обратно в утробу матери. Лизе хотелось превратиться в точку. Реакция

взрослого – обнять символизирует утробу матери, защищенность. Таким образом

ситуация насилия в норме должна выглядеть так:

1. Он (ребенок) жертва

2. Преследователь

3. Спаситель: а) контейнирование (безопасность). б) восстановление

справедливости.

Такое благоприятное протекание насилия не ведет к психологическим

травмам.

В психопатологической ситуации:

1. Преследователь

2. Жертва

3. Безучастный свидетель. (беспомощный спаситель, две жертвы и нет

свидетеля, отсутствие свидетеля)

Травма от безучастного свидетеля – главная психологическая травма.

Некуда спрятаться, никто не защитит, не восстановит справедливость. В

ситуации Лизы безучастным свидетелем выступает Лизин отец, который не в

состоянии защитить свою дочь от матери.

Насильник должен быть наказан. Поэтому необходимо заместить

безучастного свидетеля спасителем (в данной психодраме в роле спасителя

выступил голубой бык), чтобы восстановить благоприятный треугольник. В

такой ситуации простраиваются внутренние границы ребенка, он научается

самоконтейнированию и восстановлению справедливости самостоятельно.

Проживание человеком благоприятного треугольника после неблагополучного

(что мы видели во время отыгрывания «идеальных сцен») может помочь

восстановить границы «Я».

В отсутствии благоприятного треугольника возникает и «откладывание

взросления»: я скоро вырасту и смогу себя защитить. Мой папа (беспомощный

спаситель) – уже вырос, но не может меня защитить, значит я должна догнать

папу и стать еще старше – следовательно не выросту никогда.

После того, как у Лизы было снято напряжение роли жертвы, встала

необходимость освоить новую роль: «Я – хороший». Когда Лиза в раннем

детстве вызывала гнев матери, она считала виноватой себя, т.к. маленькие

дети не могут предположить, что плохие родители, для них родители –

идеальны, следовательно, если мама злится – виновата я. Отсюда неумение

отстоять свои интересы, защитить себя. Роли типа «я хороший» осваивать

очень сложно, они должны быть выстроены. Здесь вступает в силу правило

психодрамы – сопереживание. Лиза осваивала свою роль ребенка, а затем роль

матери, меняясь ролями в реальных и идеальных проигрываниях сцен.

Протагонист должен прожить обе роли, из опыта этого переживания

выстраивается новая связка - ролевая модель.

Что касается техник, всегда предпочтительнее если есть возможность в

качестве спасителей притягивать образы реальных фигур, тех, с кем был

позитивный опыт общения. Если, как в данном случае, такой возможности нет,

притягивается фантастический образ. У Лизы это бык – мужской образ, образ

сильного отца. Реальный отец уходит, бык остается. Видна необходимость

наладить контакт с отцом.

Бык – источник ресурса. В проигрывании сцены с быком его образ был

перенесен на отца (сначала Лиза вместо быка как раз и предлагала отца, но

потом отвергла), чтобы дать возможность восстановить справедливость. На

мать у Лизы не возникало позитивных ассоциаций. На отца проблески позитива

были. В данном случае позитивный потенциал вычислялся провокацией: в сцене

суда Лиза иногда становилась адвокатом своего отца. При обмене ролями с

отцом она чувствовала стыд. В своей роли – стену между ними. Стена – символ

замороженной агрессии. Агрессию необходимо отреагировать. Для этого были

использованы плеть и крик. Здесь дело осложнялось тем, что у Лизы

существовал «запрет на агрессию» под страхом смерти (специфический

компонент физического насилия), вызванный разобранным случаем с потерей

сознания. Однако, после того, как Лизе удалось с чувством привести в

исполнение приговор и воспользоваться воображаемой плетью, контакт с отцом

практически восстановился. Стена ушла, и, говоря с отцом в роли, появилось

больше открытости, искренности и понимания его.

14. ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Итак, из вышесказанного мы видим, что психодрама уникальный в своем

роде метод психотерапии, который подходит для решения большого спектра

проблем. И, хотя в данной работе мы больше освещали практическую сторону

этого явления, психодрама имеет большую теоретическую базу, которая,

однако, не всегда однозначна. Морено, отец и разработчик психодрамы

проводил много параллелей с философией, искусством и другими независимыми

науками, что вносит в теоретический подход некоторые разночтения.

Келлерманом была проведена большая работа по систематизации теоретических

аспектов психодрамы, эти вопросы подробно освещены в его труде «Психодрама

крупным планом».

Психодрама пользуется в работе многими заимствованными из других

направлений психологии методами, но имеет и собственные специфические

методики и понятия, а так же техники, некоторые из которых были нами

рассмотрены.

В заключении можно сказать, что психодраме еще предстоит развитие и

усовершенствование теоретической базы и оттачивание практических методов,

но уже сегодня можно сказать, что в работе с разными проблемами она

является весьма эффективным методом.

15. СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ.

1.Питер Феликс Келлерман «Психодрама крупным планом»

2. А.Л.Гройсман «Медицинская психология»

3. материалы психодраматических сессий клиентско-учебной группы под

руководством Елены Лопухиной 1998 год.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6