борьбы с голодом». Кроме того, именно в Карзинкине Ленин готовился к

выступлению на XI съезде РКП(б) с отчетом ЦК партии. Именно здесь он

написал : «Мы нищие, некультурные люди. Не беда. Было бы сознание того, что

надо учится. Была бы охота учится…А это у нас есть. И поэтому учится мы

будем. И научимся.»

25 марта 1922 года В.И. Ленин возвратился в Москву.

А в это же время шла долгая и мучительная переписка между Советом Народных

Комиссаров, Наркомземом, Главнаукой и Моссоветом о передаче земель

Троицкого-Лыкова в распоряжение Государственного Зоологического сада.

Начался этот спор 20 января 1922 г., а закончился 22 августа полной победой

Зоосада. Решение о передаче Троицкого-Лыкова Зоосаду подтверждает «Выписка

из протокола заседания Президиума ВЦИК от 10 июля 1922 г…

Почему Зоосад не переехал в село – пока остается загадкой еще в течение

двух лет усадьба радушно принимала на отдых сотрудников ГПУ. А в августе

1924 г. начался новый и совершенно неожиданный этап жизни древней усадьбы.

Туркменский дом просвещения

С первых дней советской власти Туркменская республика, которая входила

тогда в состав России, стала получать от русских, украинцев, белорусов

кредиты, семена, сельскохозяйственные машины, оборудование и

квалифицированные кадры. Однако вскоре стало ясно, что Туркмения остро

нуждается и в собственных специалистах, способных поднять страну.

В водовороте событий оказался человек удивительной судьбы – Николай

Николаевич Йомудский, получивший русское имя вместо туркменского Караш. Его

дед Киятхан был вождем племени йомудов. Дети и внуки Киятхана состояли на

царской службе. В октябре 1917 года полковник царской армии Н.Н. Йомудский

перешел на сторону революции.

Целью своей жизни Н.Н. Йомудский всегда считал образование народа, его

просвещение. Он был убежден в том, что грамотные люди очень скоро

потребуются молодой республике. Ему хотелось скорее взяться за создание

учебного заведения для туркменских ребят, но в республике была очень

сложная обстановка. Тогда возникла идея : вывезти группу ребят за границу,

чтобы дать им образование.

Весной 1924 году Николай Николаевич едет в далекую Москву, чтобы войти с

этим предложением к И. В. Сталину. Но Сталин решил этот вопрос проще: зачем

за границу? И под Москвой место найдем – в Серебряном бору, бывшая усадьба

господ Карзинкиных…

В первой партии приехавших были ребята самого разного возраста – от 10-

летних мальчиков до 18-летних юношей, но их объединяло одно: почти все они

были родом из Челекена, где располагалось имение Н.Н. Ймодувского. В

большинстве своем это были дети из многодетных семей или сироты. Всего

собралось около 200 человек.

Поначалу очень трудно складывались отношения с селянами. Ведь «басурман»

поселили на территории трех православных церквей, и у селян это вызывало

недовольство, вспоминал Н.Н. Йомудский. На Масленицу на улице Троицкого-

Лыкова возникла драка. Воспитанников всех возрастов было 250 человек, а

крестьян значительно больше. Во всех церквах и в Строгине даже били в

набат. Из Москвы выслали конный отряд ГПУ, который и навел порядок.

Йомудовского в это время не было, но когда он вернулся, то сумел

восстановить мир. А дальше постепенно все наладилось, стало привычным и

ясным.

У туркмен быстро появились свои друзья в селе. Вместе ходили в лес за

грибами и ягодами, вместе занимались, читали книги, играли в волейбол,

городки. Сохранилась в усадьбе и крокетная площадка, которую также

использовали по назначению. Н.Н Йомудский вспоминает: «Домашняя церковь

находилась в главном здании. Потолки были расписаны картинами изумительной

красоты. Этот большой зал служил нам клубом, здесь проходили лекции,

собрания, и здесь же крутили кино.»

…Беда пришла неожиданно. 12 февраля 1919 года, когда вечером после ужина

разошлись по укромным и уютным уголкам, запахло дымом… Огонь охватывал все

новые и новые комнаты огромного здания. Сбежались все обитатели дома,

жители деревни. Не имея подручных средств, они ничего не смогли предпринять

против разбушевавшейся стихии, а пожарных из Москвы так и не дождались.

Сразу после пожара учеников младших классов эвакуировали в Ашхабад, а

ученики трех старших классов остались учиться до июня. Ребят пересилили во

второе здание господской усадьбы, а затем всех вывезли – кого в Ашхабад, а

кого – в Ташкент.

После закрытия Туркменского Домпроса в селе стало чуточку тише, но остался

Туркменский рабфак, и осталась дружба.

Строгино

До того, как были построены канал Москва – Волга и Карамышевская плотина,

местность к северу от села Троицкого-Лыкова представляла собой огромный

полуостров, окруженных с трех сторон широкой излучиной Москвы-реки. В те

времена водный режим реки не был постоянным, поэтому селится на берегу в

этих местах было рискованно, и постоянных поселений здесь не было, хотя

остатки старинных селищ встречаются во многих местах.

Лишь одно из этих селений, расположенное в северо-восточной части

полуострова на сравнительно высоком участке берега Москвы-реки, сохранилось

до нашего времени. Заливные луга служили отличные пастбищами для скота, а

по их краям тянулись поля с плодородной лессовой почвой. В Москве-реке

водилось много рыбы, в том числе и крупной – щука, лещ, судак, которых

можно было добывать с помощью остроги. Возможно, что от названия этой

заостренной палки, которой «били» рыбу, и получило свое имя село Острогино.

Есть и другая легендарная версия, которую рассказывают старожилы.

Якобы был в далекое время на Москве-реке, при впадении Сходни, остров.

Весной вода поднималась и практически заливала его, оставляя лишь верхушку,

напоминавшую по форме рог. Во время паводков по Москве-реке и Сходне гоняли

в Москву плоты с дровами, сеном и другими нужными городу грузами. Течение

было сильным, и нередко плоты, налетавшие на Острый рог, разрывались. Вот

от этого острова, по преданию, и пошло название деревни.

В XVI века это село принадлежало царскому двору, а первые упоминания его

относятся к 1570 и 1573 годам. В приправочных книгах села Тушина

указывается, что его межа (граница земельного владения) по Москве-реке

доходит до государева дворцового села Остогина. К Остогину принадлежала и

земля напротив него, на левом берегу реки Москвы до пресечения речки Химки

со старой Волоцкой дорогой.

Северный угол Сетунского Стана, округляемый Москвой-рекою, в котором и

теперь находятся бывшие селения Рублево, Луг, Мякинино, Строгино, Троицкое,

в начале XVII века принадлежал частично боярам Романовым, а частично

князьям Лыковым. Именно Острогино упоминалось как большое село, которое

принадлежало Романовым.

Описание первой половины XII века свидетельствуют, что село, находившееся

слишком близко к Тушинскому лагерю Лжедмитрия II, было разорено польскими

интервентами. В межевой грамоте соседнего села Троицкого в 1623 г. оно

упоминается как деревня, принадлежавшая Великой государыне инокине Марфе –

матери царя Михаила Федоровича, Марии Романовой, насильственно постриженной

в монахини Борисом Годуновым.

Разрушенная в Смутное время церковь Параскевы Пятницы так и не была

восстановлена. Село Хорошево стало для жителей этой деревни приходским

центром, священнослужителям которого они платили оброк за используемую

церковную землю. После смерти инокини Марфы Острогино остается в составе

Хорошевской конюшенной волости.

Сама деревня в это время невелика. В писцовой книге содержится ссылка,

видимо, на сведения предыдущей переписи в 1644 г. в ней числится только 7

крестьянских домом, из которых 6 явно ново поселенных, так как не успели

перевезти к себе свои семьи. В следующем году записаны 9 дворов. Но в 1646

году вместе с прежними поселенцами записаны их дети – не только

новорожденные, но и взрослые, многие уже женатые. Кроме того, добавляется

еще 12 крестьянских дворов и один двор бобыльский, а все мужское население

в 22 дворах вместе с детьми и братьями домохозяев составило 46 человек.

Ускоренное заселение деревни было связанно с наличием свободных земель для

распашки и особенно обширных заливных лугов, необходимых для выпаса скота и

заготовки сена. В дальнейшем Острогино быстро разрослось и по количеству

жителей превзошло окрестные селения. Содействовало этому и близость к

оживленной Влодцкой дороге, что давало возможность дополнительного

заработка за счет продажи сена и перевозки различных грузов.

Не приходится удивляться, что Мартемьян Кириллович Нарышкин, получивший

село Троицкое с деревнями, через два года расширил свои владения,

присоединив к ним и дворцовой конюшенной волости деревни Острогино и

Мякинино. К этому времени в Острогине уже насчитывалось 26 крестьянских

дворов.

Характерно, что крестьяне сохранили память о бывшей церкви и сберегли

святыни. С ростом деревни появляется часовня, упомянутая в 1692 году в

описи вновь приобретенной вотчине Нарышкина.

В дальнейшем деревня вместе с селом Троицким принадлежала Л.К. Нарышкину,

затем И.Л. Нарышкину, его дочери Е.И. Нарышкиной и, наконец, ее мужу К.Г.

Разумовскому. В 1760-х годах в ней числилось 56 дворов.

В 1794 году в Острогине уже 238 «душ мужеска пола», а в 1811 году, при

Е.П. Бутурлиной – 260 человек.

В 1812 году многие крестьяне были взяты ратниками в ополчение. Трое из них

умерли от ран вернувшись в родную деревню. Французские захватчики

разграбили имущество, хлеб, весь крестьянский скот. И все-таки деревни

«повезло», здесь были сожжены неприятелем только 6 домов.

В XIX веке по численности населения деревня Острогино превышала соседние

Троицкое-Лыково и Хорошево. Уже с начала этого века название ее упрощается

– во всех официальных документах она теперь числится как Строгино.

В 1861 году произошло великое событие: отмена крепостного права. Четверть

века спустя, 1887 году, в Строгине была построена новая часовня Александра

Невского, в память об освобождении крестьян при царе Александре II.

Деревня выделялась в лучшую сторону среди окружающих селений. Накануне

первой мировой войны в ней были и торговые лавки, и трактир, и двухэтажная

чайная, и постоялый двор. Имелась даже своя пожарная дружина.

Славилось Сторино своими удивительно красиво и добротно поставленными

домами. Своих плотников и резчиков не было, но хотелось строгинцам, чтобы

дом каждого не походил на дом соседа, и нанимали они мастеров «топорной

работы» из других, порой далеких сел и деревень. Но уж деревня

действительно выглядела нарядной и торжественной.

В основном занимались земледелием и скотоводством. Фруктовых садов в

деревне не разводили. Видимо, потому, что на открытом месте плодовые

деревья чаще страдали от заморозков. Молочники продавали молоко, творог,

сыр, варенец, и жителям деревни и наезжавшем в лето дачникам, да и для

рынка оставалось. А несколько семей занимались продажей мяса.

Рогоз и ивняк, в изобилии растущие вдоль берегов Москвы-реки, никогда не

оставляли без работы корзиночников. Но самый знаменитый промысел

строгинский – это ломовые извозчики. Лошадей в деревне любили ранней

весной, едва лед на реке тронется, ломовые извозчики начинали возить в

московские рестораны и частные дома глыбы льда, которые спускали в подвалы

и использовали для ледников.

Женщины сверх полевых работ вязали чулки, варежки, шали, платки и кружева

для своего употребления и на продажу.

Была в деревне и школа, правда, четырехлетка. Но зато была своя изба-

читальня.

Годы революции и гражданской войны пронеслись над селом, не слишком

изменив уклад жизни. Жили трудом, как и прежде. Население деревни с 1899 по

1927 год увеличилось с 1068 до 1302 человек. Но существенно уменьшилось

количество обрабатываемой земли. Строгино стало центром большого

объединения крестьян из местных селений, которые добывали и вывозили в

Москву песок и гравий для строительство.

В 1929 году началась коллективизация. Как и всюду, забирали в колхоз всех

лошадей и большую часть коров, облагали единоличников непосильными

налогами. Около 30 семей были раскулачены.

Весной 1934 года забурлила жизнь в Строгине. Началось строительство канала

Москва-Волга. Было выстроено у реки множество бараков, поставили заборы с

колючей проволокой и привезли сюда огромное количество людей для выполнения

задуманных работ.

После окончания стройки канала заключенных увезли, но многие вольно

наемные рабочие, приехавшие на стройку из разных мест страны, осели в

Срогине, обосновавшись в отремонтированных и приспособленных под жилье

бараках. Эту территорию строгинцы долго называли «Поселок МВД», или просто

Поселок. В Поселке был свой магазин и даже клуб. Просуществовал он до 1948

года, когда в один из страшных весенних паводков был просто сметен

разбушевавшейся рекой.

А жизнь колхозная у Строгина шла своим чередом. Колхоз носил имя К.В.

Уханова. Открыли в колхозе ясли и детский сад.

Деревня была просторной, вольной, дома друг друга не стесняли, рядами

поднимаясь от реки в горку (к нынешней улице Исаковского). У каждого дома

был свой огород, палисадник, хозяйственные пристройки. В деревне было три

улицы: Набережная – вдоль реки, Центральная и Колхозная. А последний ряд

домов располагался примерно там, где сейчас улица Катукова.

Здание старой часовни использовали для маленького заводика –

хладокомбината, где делали мороженое, которое увозили в Москву. Потом и

этого заводика не стало: после пожара, когда сгорела изба у семьи

Романовых, часовню решили разобрать. Половину кирпича использовали для

строительства Романовым нового дома, а из другой половины построили в

деревне магазин.

За последними деревенскими избами до самого Троицкого-Лыкова шли колхозные

поля. Да и до леса было рукой подать: окружной дороги тогда не было, и лес

почти к домам подходил.

В 1954 году по решению исполкома Мособлсовета №539 от 14 июля Троице-

Лыковский, Щукинский, Мякининский и Строгинский колхозы были объединены в

один огромный колхоз, получивший имя С.М. Кирова.

Война пришла в деревню неожиданно, как и во всю страну. Многое изменилось.

Мужчины ушли на фронт, и все тяготы непростой деревенской работы легли на

плечи женщин, детей и стариков. В первые же жаркие дни июня прямо посреди

капустных грядок появились батареи зениток. Строгино оказалось одним из

главных форпостов противовоздушной обороны Москвы. И самый первый и поэтому

самый страшный воздушный налет на Москву 22 июля 1941 года происходил на

глазах жителей деревни.

Чуть позже, когда фашисты уже были отброшены от Москвы, в одном из домов

деревни Строгино с 22 по 28 декабря 1941 г. формировалась самая первая

автоколонна с хлебом для блокадного Ленинграда. Именно отсюда и именно так

начиналась знаменитая ладожская «Дорога жизни».

9 мая 1986 года на месте дома, где происходило формирование той самой

первой автоколонны, встретились участники «Дороги жизни». В этот день был

разбит парк у Москвы-реки, и автобусная остановка так и называется –

«Дорога жизни».

А на улице Исаковского стоит скромный обелиск, поставленный на деньги,

собранные односельчанами к 30-летию Победы. На нем – 150 фамилий

строгинцев, которые не вернулись домой с войны.

Еще один – к сожалению, неоконченный – памятник нашим землякам, не

вернувшимся с войны, стоит в Троице-Лыкове на улице Одинцовской. На нем –

54 фамилии селян, своими жизнями заплативших за Победу.

Решением Мосгорисполкома от 1 декабря 1975 года ГлавУКСу Москвы был

отведен земельный участок в районе Строгина под жилищное и культурно-

бытовое строительство.

Работы начались в 1977 году, и буквально за год на возвышении позади

деревни выросли первые ряды многоэтажной застройки нового массива. Всего

через два с половиной года после начала строительства, 29 сентября 1979

года, был выдан первый орден на въезд в новый дом по улице Катукова.

5 ноября 1981 года торжественно открылся мост связывавший новостройки

Строгина с «большой землей» столицы. Тем самым была решена важнейшая

транспортная проблема для многих тысяч строгинцев, которые ездят на работу

в другие районы Москвы.

В школах, гимназиях, лицеях Строгина учатся многие тысячи школьников.

Растет новое поколение, для которого наш район, часть Москвы, стал родиной.

В новых высотных домах, выросших на древней строгинской земле, живут новые

люди – уже более ста тысяч человек. И они пишут новые главы истории нового

района Москвы – Строгино.

Cписок использованной литературы

«Строгино и его окрестности» Галина Бялая

«Северо-западный округ Москвы» Энциклопедия московских селений

Газеты:

Октябрьское Поле 1-14 октября 1994 года

Октябрьское Поле 10-23 июня 1995 года

Октябрьское Поле 12-25 августа 1995 года

Северо-Запад №5 ,13 февраля 1997 года

Северо-Запад №10, 3 апреля 1997 года

Сезам №6(12) , 10 апреля 1997 года

Страницы: 1, 2, 3, 4