|
восточно-азиатских и юго-восточных стран. По относительным показателям
иностранные инвестиции также уступают названным выше странам. В 1971—1980
гг. среднегодовой приток иностранных прямых капиталовложений составлял
1,34% валовых инвестиций в основной капитал страны, в 1981—1990гг. — 0,54,
в 1991— 1998 гг.-3,2%.
Правящие круги проявляют заинтересованность в привлечении прямых
капиталовложений при долевом участии местного капитала, что способствовало
бы усвоению новой технологии. С середины 60-х годов приняты законы,
согласно которым, в частности, предприятия с иностранным капиталом
освобождались от подоходного налога на первые пять лет, от налога с
юридических лиц, налога с имущества. При этом власти старались держать
иностранные прямые капиталовложения под контролем. В некоторые секторы
экономики их доступ был закрыт, включая средства информации,
нефтепереработку, ряд услуг. Иностранные банки могли открывать только
отделения, но не дочерние компании.
Иностранные капиталовложения в основном были сосредоточены в экспортных
зонах, которые были учреждены в 1966 г. для производства товаров на
экспорт. На иностранных предприятиях в 1997 г. производилось 6% ВВП
(Тайвань — 8,1% ВВП), 22,5% продукции обрабатывающей промышленности. В
некоторых отраслях промышленности компании, контролируемые иностранным
капиталом, обеспечивали основную долю промышленного производства — в
электромашиностроении и электронике —65—73%. В конце 90-х годов в
результате финансового кризиса позиции иностранного капитала усилились.
Основными инвесторами выступают компании США, Нидерландов, Германии,
Японии.
Повышение уровня экономического и социального развития превратило Южную
Корею во второй половине 80-х годов в нового экспортера капитала. Подобное
изменение означает радикальную трансформацию ее позиций и значения в
международных экономических отношениях и в мировом хозяйстве в целом,
особенно в экономике АТР. Капитал стал вывозиться еще в конце 60-х годов,
но это были эпизодические сделки. За 1966—1981 гг. кумулятивная сумма
прямых инвестиций составила только 209 млн долл., с 1981 по 1989 гг,
достигла 1,7 млрд, а в 1998 г. — уже 21,5 млрд долл., или 0,5% мирового
объем ИПК. Основными рынками приложения капитала выступают страны ЮВА.
Если в 70-е годы южно-корейские компании вкладывали капитал в объекты,
продукция которых поставлялась на внутренние рынки получивших инвестиции
стран, то в последние десятилетия 75% зарубежных предприятий экспортируют
большинство своей продукции. Зарубежные инвестиции на территории
развивающихся стран вложены с целью перевести туда трудоемкие и
материалоемкие отрасли, использовать местное сырье и рабочую силу, в
развитых странах — приблизить продукцию к рынкам, получить доступ к научно-
техническим достижениям принимающих стран.
Заметное место в системе международных экономических отношений страны
занимают строительные услуги и миграция рабочей силы. В начале 80-х годов
доходы от зарубежных строительных подрядов составили 40% всех поступлений
от невидимой торговли. Основным районом приложения рабочих рук были страны
Ближнего и Среднего Востока, прежде всего Саудовская Аравия. В тот период
страна вышла на второе место в мире после США по стоимости осуществленных
зарубежных проектов — 6,1% контрактов.
Перспективы и тенденции развития Корейского полуострова.
На данном этапе своего развития Южная Корея значительно приблизилась к
уровню развитых стран во многом им не уступает. Но у неё остаются
недостатки (цикличность экономики - наступление очередного кризиса,
либерализация внешней торговли, меньше вмешательство в национальную
экономику и т. д.).
Северная Корея пришла к переломному моменту, об этом свидетельствуют
следующие доводы.
Были, впрочем, у северокорейцев и объективные причины для того, чтобы
положительно относиться к правящему режиму. Уровень жизни в КНДР повышался
до конца 1970-х годов - к тому же, сами корейцы сравнивали свое положение
не с жизнью обитателей иных государств, о которой они не имели ни малейшего
представления, а со временами японского колониального правления и
послевоенной разрухи. Северная Корея начала заметно отставать от Южной
только в семидесятые, и в течение долгого времени это отставание удавалось
скрывать от населения.
В начале 1990-х годов Северную Корею постигла экономическая катастрофа.
Пхеньянская пропаганда десятилетиями твердила о полной экономической
самодостаточности страны, но на деле КНДР постоянно получала значительную
советскую и китайскую помощь (как прямую, так и косвенную, через
несбалансированную торговлю и поставки стратегических товаров по заведомо
заниженным ценам). Само существование этой помощи в Пхеньяне замалчивалось
или даже прямо отрицалось, но на практике её экономическое значение было
огромным.
Наиболее серьёзным ударом для северокорейской экономики стало прекращение
субсидируемых поставок нефти. С 1990 года ситуация в КНДР стала быстро
ухудшаться. В 1990-1999 гг. страна испытывала «отрицательный экономический
рост». За эти годы ВНП КНДР сократился примерно в два раза (более точных
данных нет, так как вся экономическая статистика в КНДР засекречена уже
почти полвека).
Следствием стал катастрофический голод 1996-2000 гг., который унес
множество жизней. По разным оценкам, число жертв голода составило от 200
тысяч до 2 миллионов, то есть от 1% до 10% всего населения страны - это
означает, что голод стал крупнейшей гуманитарной катастрофой в Восточной
Азии со времен китайского «большого скачка». Официально в Пхеньяне заявили,
что голод был вызван небывалым природным катаклизмом - катастрофическими
ливнями и наводнениями 1995 г. Доля правды в этом заявлении есть, но те же
самые ливни не принесли существенного ущерба сельскому хозяйству Южной
Кореи! Куда более важной причиной голода стали эксперименты с террасными
полями, начатые по настоянию Ким Ир Сена, а также нежелание режима
отказаться от системы кооперативов-колхозов, которая позволяла держать
крестьян под надежным контролем.
Однако развал индустрии и Великий Голод 1996-2000 гг. привели к серьёзным
изменениям в северокорейском обществе. Во-первых, фактически прекратила
своё существование карточная система, которая стала всеобъемлющей ещё в
конце 1950-х гг. Во многих районах страны продовольственные карточки
перестали отоваривать ещё в 1996 г., а к 1999 г. они повсеместно
превратились в бесполезные кусочки плохой шершавой бумаги. Во-вторых,
власти перестали контролировать передвижение по стране. До середины 1990-х
гг. гражданин КНДР должен был получать специальное разрешение на выезд за
пределы своего родного уезда. С началом голода сотни тысяч людей занялись
челночной торговлей (в пределах КНДР, само собой), меняя продовольствие на
промышленные товары. Таким образом, люди умудрялись выживать, и
правительство смотрело на подобную экономическую самодеятельность сквозь
пальцы. Однако необходимым условием успешной торговли была отмена былых
ограничений на поездки по стране - и эта отмена произошла в 1997-1998 гг.
(единственным исключением остался Пхеньян, въезд в который по-прежнему
строго контролируется). В-третьих, явочным порядком произошла легализация
мелкого частного бизнеса. Довольно долго КНДР являлась единственной страной
мира, в которой были запрещены рынки. Сейчас же в стране действуют тысячи
частных гостиниц, закусочных, швейных мастерских и тому подобных заведений
- не говоря уж о миллионах корейцев и кореянок, которые торгуют на рынках
или занимаются кустарным промыслом. В-четвертых, произошла «долларизация»
экономики. По ряду причин КНДР и раньше отличалась необычно либеральным для
коммунистической страны отношением к валютному контролю, а с середины 1990-
х годов доллары, евро, иены и прочие «империалистические деньги» во многом
вытеснили из обращения постоянно обесценивающиеся северокорейские воны.
Вдобавок, официальные организации и «компетентные органы» стали относиться
к выполнению своих задач с куда меньшим рвением, чем в былые времена.
Очевидно, недостаток средств сказывается и на них. Это не означает, что у
«настоящего» диссидента, пишущего листовки или организующего кружки, есть
шансы уцелеть. Однако расказанный не к месту анекдот или продолжительный
разговор с иностранцем на пхеньянской улице уже больше не являются
безусловным основанием для ареста.
Пхеньянский режим почти не сталкивался с враждебной пропагандой. На
протяжении долгого времени в Вашингтоне и Сеуле считали, что ведение
пропаганды на Северную Корею невозможно в принципе. Действительно, до
недавнего времени так дела и обстояли. Радиовещание было бы бессмысленным -
владение радиоприёмниками со свободной настройкой в КНДР является уголовно
наказуемым преступлением. Невозможна была и передача литературы через
туристов - северокорейского загрантуризма не существовало в принципе.
Разумеется, не могло быть и речи об осторожном взращивании прозападной,
либеральной, диссидентской интеллигенции - никаких контактов с Западом (и
даже СССР) у северокорейской интеллигенции не было и не могло быть, а
явному диссиденту даже самого умеренного пошиба в КНДР и поныне одно место
- в лагере. Почти не существовало даже почтового обмена: во-первых, мало
кто из северокорейцев решался писать письма за границу, во-вторых, власти
пропускали только абсолютно невинные или сугубо деловые сообщения, да и ту
- с немалым скрипом.
Однако сейчас ситуация изменилась - причем произошло это безо всякого
участия зарубежных пропагандистов и прочих мастеров информационных войн.
Решающую роль играет фактически открытая граница с Китаем, через которую
вот уже 7-8 лет идет настоящий поток людей и товаров. Конечно, КНДР не
открывала границу формально. Однако после начала голода 1995-1996 годов
десятки и сотни тысяч корейцев стали тайно уходить в Маньчжурию, в ту её
часть, что непосредственно примыкает к Корее. Граница с относительно
дружественным Китаем никогда не была оборудована особо тщательно:
подразумевалось, что перебежчиков в случае необходимости поймают и выдадут
сами китайцы. Приграничные районы заселены преимущественно этническими
корейцами, которые относятся к своим попавшим в беду единоплеменникам с
симпатией. Вдобавок, у многих жителей северных провинций КНДР имеются
родственники в Китае.
В свое время претензии Пхеньяна во многом были основаны на реальных фактах.
Вплоть до конца 1960-х годов Северная Корея по большинству экономических
показателей заметно опережала Южную. Однако «корейское экономическое чудо»
1961-1988 годов в корне изменило ситуацию. Сейчас разрыв между двумя
Кореями огромен. По размерам ВНП на душу населения Южная Корея превосходит
Северную примерно в 15-20 раз - и разрыв в уровне жизни у них
соответствующий. Северная Корея сейчас находится примерно на уровне
Мозамбика, в то время как Южную Корею следует сравнивать, скорее, с Чехией
и Испанией. В Северной Корее символом богатства является возможность досыта
наедатся белым рисом, в Южной Корее - возможность ездить на «Мерседессе»
или его южнокорейском аналоге - «Грандёре» (обе возможности равно
недоступны большинству населения в соответствующей половине страны). Один
знакомый перебежчик как-то заметил автору этих строк: «При всех своих
привиллегиях, северокорейский секретарь райкома живет примерно так же, как
южнокорейский грузчик». По-видимому, так оно и есть.
Именно поэтому информационная блокада страны является важнейшим условием
сохранения северокорейского режима. Если рядовые северокорейцы узнают
правду о том, как живет Юг, для них это, в полном соответствии с логикой
самой северокорейской пропаганды, будет означать, что северокорейское
правительство недееспособно и, по сути, недостойно своего места.
Конечно, на активную поддержку существующего строя человека может
подвигнуть не только религия, но и национально-патриотические соображения.
Многие готовы мириться и с относительно низким уровнем жизни, и с
произволом властей, если в компенсацию они получают уверенность в том, что
они живут в «своей стране» и по «своим, национальным» законам и
установлениям.
Однако использовать национализм в корейском случае весьма затруднительно.
Дело в том, что многие десятилетия официальная пропаганда постоянно внушала
жителям КНДР: Южная Корея НЕ является другим корейским государством. Юг и
Север - это части одной страны, и высшей целью всех корейцев должно быть
объединение. При этом, разумеется, предусматривалось, что объединение
должно быть достигнуто только под эгидой Севера - в силу якобы
существующего экономического, социального и культурного превосходства КНДР.
На практике и Юг, и Север давно уже не стремятся к объединению, но сама эта
тема по-прежнему занимает исключительно важное место в пхеньянской
пропагандистской риторике. Два положения - о сверхценности объединения и о
принадлежности Севера и Юга к одной нации - глубоко укоренены в сознании
северокорейцев.
Под вышесказанным можно сделать следующие выводы:
Северокорейское государство должно прекратить своё существование в
ближайшем будущем
Оно может сделать это с особой жестокость по отношению к остальному миру
(никто точно не может утверждать, что у КНДР нет ядерного оружия
Кореи должны воссоединиться в достаточно мощную в экономическом плане
страну, и после воссоединения развитие будет идти на основе южнокорейского
опыта.
Экономические показатели Корей, сравнение с уровнем развитых стран.
Темпы прироста ВВП % млрд долл. 1995г.
|Страны и регионы |1981-1990 |1991-1999 |
|США |3,1 |3,2 |
|Япония |4,0 |1,3 |
|КНР |9,1 |10,3 |
|КНДР (прибл.) |- |-48 |
|Южная Корея |9,4 |7,2 |
|ВВП стран мира в 1999 году | ВВП |На душу |
|млрд долл. | |населения |
|Страна | | |
|Россия |184,6 |2250 |
|КНР |996,3 |780 |
|Южная Корея |406,9 |8490 |
|Бразилия |791,4 |4420 |
|КНДР |12,6 |100 |
7. Список использованной литературы.
Ломакин В.К. «Мировая экономика», учебник М; 2003.
Чо Пён Вон статья: журнал «Корея Фокус»
Ланьков А. статья: журнал «Русский журнал» 13.08.2003.
Сайты интернета www.travel.ru, www.kruzo.com.
Страницы: 1, 2, 3
|
