Возможна и другая ситуация. Довольно часто организатор (руководитель) какой-либо организации для достижения кон-кретных целей (коммерческих, политичес-ких) создает специальные подразделения ("службы безопасности"). В их функции может входить и ликвидация неугодных лиц, конкурентов, уничтожение (поврежде-ние) чужого имущества, похищение людей и т. п. В этом случае говорить о совокуп-ности ст. ст. 209 и 210 УК РФ можно лишь тогда, когда будет доказано, что органи-зация (коммерческая, политическая) пре-следует в качестве основной цели своей деятельности совершение преступлений (согласно УК РФ - тяжких или особо тяж-ких). В противном случае совокупности не будет, поскольку содеянное полностью охватывается составом бандитизма.

Очевидно, что использование законода-телем в ч.ч. 3 и 4 ст. 35 УК при описании организованной группы и преступного сообщества (преступной организации) в качестве разграничительных оценочных признаков "устойчивость" и "сплочен-ность", по существу являющихся синони-мами, неудачно. Представляются искусст-венными и попытки выделения различных критериев "устойчивости" и "сплоченнос-ти", предпринятые высшими судебными органами России. В постановлении Пле-нума Верховного Суда РФ № 9 от 21 декабря 1993 г. "О судебной практике по делам о бандитизме" сплоченность чле-нов указывалась лишь как элемент устойчивости банды. А в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 17 янва-ря 1997 г. "О практике применения суда-ми законодательства об ответственности за бандитизм" критериями, свидетельст-вующими об устойчивости банды, указы-ваются "стабильность ее состава, тесная взаимосвязь между ее членами, согласо-ванность их действий, постоянство форм и методов преступной деятельности, длительность ее существования и количество совершенных преступлений". В определе-нии по делу Ермаковой и др. судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ указала в качестве критериев сплоченности "наличие устоявшихся связей, организационно-управленческих структур, финансовой базы, единой кассы из взносов от преступной деятельности, конспирации, иерархии подчинения, еди-ных и жестких правил взаимоотношений и поведения с санкциями за нарушение не-писаного устава сообщества" Бюллетень Верховного Суда РФ, 2001, № 9, с. 9 - 10.. Как видно, большинство из указанных критериев являются по своему содержанию взаимо-пересекающимися и, следовательно, не вносят достаточной ясности в различие понятий "устойчивость" и "сплоченность". Как считает П. Агапов, преподаватель Самарского филиала СИЮ МВД РФ было бы целесообразно изложить ч. 4 ст. 35 УК в следующей редакции: "Преступление признается совершенным преступным сообществом, если оно совершено состоящим из не-скольких организованных групп формиро-ванием, созданным для систематического совершения преступлений". Тем самым преступное сообщество (объединение двух или более организованных групп) бу-дет отличать от организованной группы только более совершенная организацион-ная структура, что устранит проблемы, стоящие перед правоприменителем, свя-занные с разграничением указанных форм соучастия. Как видно из предлагае-мой редакции нормы, цель совершения тяжких или особо тяжких преступлений предлагается заменить на "систематичес-кое совершение преступлений", поскольку значительная часть деяний, для соверше-ния которых создается преступное сооб-щество (например, преступления в сфере экономической деятельности), не относят-ся к категории тяжких и особо тяжких. По-нятие преступной организации следует вообще исключить из уголовного законо-дательства, так как установить какие-либо различия между ней и организованной группой практически невозможно. Не слу-чайно при принятии Уголовного кодекса РФ законодатель отказался от специаль-ного выделения преступной организации в качестве самостоятельной формы со-участия, указав ее в ч. 4 ст. 35 УК в каче-стве синонима преступного сообщества.

2.3 Отличие банды от незаконного вооруженного формирования

В практике следственных и судебных органов воз-никает немало вопросов, связанных с отграничением деяния, предусмотренного ст. 208 УК РФ "Организа-ции незаконного вооруженного формирования или участие в нем" от смежных составов преступлений. В этой связи обращает на себя внимание, прежде всего, терроризм (ст. 205 УК), являющийся многообъектным посягательством на общественную безопасность, нор-мальное функционирование органов власти, а также жизнь и здоровье граждан. Своим устрашающим воз-действием терроризм обращен либо к широкому, как правило, неопределенному кругу граждан, порой на-селению целых городов и административных районов, либо к конкретным должностным лицам и органам власти, наделенным правом принимать организацион-но-управленческие решения. Представляется, что терроризм как международное явление посягает на международный правопорядок. В соответствии с определением, данным в Федеральном законе "О бо-рьбе с терроризмом" от 25 июня 1998 г., террористи-ческая деятельность может осуществляться как на территории Российской Федерации, так и за ее пре-делами. Иными словами, террористическая деятель-ность рассматривается как родовое понятие, объеди-няющее в себе международную и внутригосударст-венную террористическую деятельность.

Организация незаконного вооруженного формиро-вания или участие в нем является однообъектным преступлением, посягающим на общественную безо-пасность субъекта Российской Федерации. Следует подчеркнуть, что для осуществления организацион-ных начал руководители указанных формирований обращаются к зарубежной помощи с целью поиска внешних покровителей, использования наемников, перемещения через границу, минуя запреты, оружия, боеприпасов, людей, наркотиков, валюты. В итоге не-редко незаконно вооруженные формирования "вы-рождаются" в уголовно-политические банды, а затем и в группировки террористов международного харак-тера.

Признаки объекта терроризма как материаль-но-формального состава преступления законодатель представил значительно полнее, чем в составе орга-низация незаконного вооруженного формирования или участие в нем. При квалификации последнего установление объекта обеспечивается путем опреде-ления противоправности совершенного деяния, т.е. данное преступление является оконченным с момента создания незаконного вооруженного формирования, когда оно приступает к выполнению своих основных задач. Терроризм считается оконченным при условии, если совершены взрывы (35% актов терроризма со-вершаются взрывом), поджоги или иные действия либо возникла угроза их совершения, и они создали реальную опасность гибели людей, причинения зна-чительного имущественного ущерба, наступления иных общественно опасных последствий. В то же время УК РФ не требует для признания терроризма оконченным преступлением реального наступления указанных последствий. Даже если в случае соверше-ния взрыва или поджога благодаря предпринятым мерам реальной опасности гибели людей, серьезного вреда имуществу и тому подобных последствий в действительности не возникло, терроризм как пре-ступление с материально-формальным составом дол-жен признаваться оконченным. Если участие в неза-конном вооруженном формировании выражается в совершении актов взрывов, поджогов или иных дей-ствий, создающих опасность гибели людей, причине-ния значительного имущественного ущерба, деяния виновных следует квалифицировать по совокупности преступлений, предусмотренных ст.ст. 205, 208 УК.

Специфическим признаком состава организации незаконного вооруженного формирования или учас-тия в нем, отличающего его от терроризма, можно считать количественный состав формирования. Акт терроризма возможен в исполнении одного лица. В количественном отношении организация незаконного вооруженного формирования может завершиться со-зданием формирований, насчитывающих от несколь-ких до десятков тысяч человек.

В законе не определяются количественные крите-рии группировки для признания ее формированием. Представляется, что именно с учетом данного обстоя-тельства законодатель и употребляет различные по объему понятия - объединение, отряд, дружина, иная группа. Сам процесс создания рассматриваемых формирований может протекать скрытно, но дейст-вуют они в целом открыто -- от своего имени, от имени организации или лидера.

Отличительным признаком организации незакон-ного вооруженного формирования от терроризма яв-ляется его вооруженность. Какое конкретно количе-ство единиц оружия и какие его виды находятся на вооружении у формирования, для квалификации зна-чения не имеет. Для терроризма лишь применение огнестрельного оружия выступает в качестве консти-тутивного признака квалифицированного состава преступления (п. "в" ч. 2 ст. 205 УК).

Разграничение между рассматриваемыми деяниями следует проводить также и по субъективному при-знаку -- содержанию цели. Для субъективной сторо-ны терроризма характерным является специальная цель, заключающаяся в одном из трех вариантов либо в их сочетании -- нарушение общественной безопас-ности, устрашение населения, оказание воздействия на принятие решения органами власти. Относительно целей, с которыми создается вооруженное формиро-вание, в законе не содержится каких-либо указаний и, следовательно, они не являются конститутивными признаками преступления.

Другим преступлением, разграничение с которым состава, предусмотренного ст. 208 УК, необходимо провести по ряду объективных и субъективных при-знаков, является бандитизм (ст. 209 УК). В постанов-лении Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997 г. "О практике применения судами законодате-льства об ответственности за бандитизм" указано, что "под бандой следует понимать организованную устойчивую вооруженную группу из двух и более лиц, заранее объединившихся для совершения напа-дений на граждан или организации". Из анализа уго-ловно-правовых норм явствует, что банда по своей сути является организованной группой, закрепленной в ч. 3 ст. 35 УК, располагающей такими дополнительными признаками, как вооруженность и специальная цель. Полагаю, раскрыть понятие бандитизма следует посредством исследования "организованности" и од-ного из наиболее важных ее составляющих -- оце-ночного признака "устойчивость". По моему мнению, о его наличии могут свидетельствовать: нацеленность на неоднократное совершение преступлений; тщате-льное распределение ролей при совершении преступ-лений; формирование ситуации "затягивающей во-ронки", т.е. структуры, в которую можно войти, но нельзя выйти; наличие "общака" -- специального де-нежного фонда для нужд такой группы; поддержание круговой поруки. Эти признаки и относят банду к особому виду организованной преступной группы.

Именно устойчивая совместная деятельность уча-стников вооруженной группы служит основанием для признания ее бандой. Для организации незаконного вооруженного формирования устойчивость не явля-ется конститутивным признаком. Считаю, рассматри-ваемые составы преступлений следует отличать по характеру вооруженности. В соответствии с назван-ным постановлением Пленума Верховного Суда РФ "банда признается вооруженной при наличии оружия хотя бы у одного из ее членов и осведомленности об этом других членов банды". В незаконном вооружен-ном формировании признак вооруженности присущ всему формированию (объединению, отряду, дружине или иной группе) в соответствии со штатным распи-санием и установленными для него нормами. При от-сутствии оружия у формирования последнее теряет свое предназначение.

Важным признаком банды, отличающим ее от пре-ступления "организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем", является цель ее создания -- нападение на граждан или организации. Организация незаконного вооруженного формирова-ния преследует иные цели: политические, социаль-но-бытовые (например, "защитить" город или насе-ленный пункт от криминальных посягательств), наци-оналистические и т.д.

Неоднозначна проблема создания вооруженных формирований, не предусмотренных федеральными законами, в районах, граничащих с Чечней. Так, в результате вооруженных столкновений федеральных войск в августе 1999 г. с незаконными вооруженными формированиями "ваххабитов", проникшими с тер-ритории Чечни в Дагестан, в ряды ополченцев по всей Республике Дагестан вступило, по некоторым оценкам, около 3 тыс. человек. Госсовет Дагестана разрешил ношение оружия, которое должно было быть зарегистрировано в МВД Республики. Полагаю, необходимость создания и функционирования таких вооруженных частей и от-рядов в отсутствии надлежащей правовой базы (хотя фактически и в условиях крайней необходимости, необходимой обороны) вызывает большие сомнения и опасения. Думается, следует исходить из аксиомы, что вопросы обеспечения обороны и безопасности, в том числе и в регионах с острой социальной и межэтни-ческой напряженностью, путем создания там негосу-дарственных вооруженных формирований (военизированных организаций различной организационной формы: отрядов самообороны, ополчения, дружин и проч.) могут быть положительно разрешены только в рамках Конституции РФ и только на уровне федера-льного законодательства.

В тех случаях, когда члены незаконного вооружен-ного формирования принимают непосредственное участие в нападении на военные арсеналы, дежурные части органов внутренних дел с целью захвата ору-жия, их действия должны квалифицироваться как бандитизм по ст. 209 УК, поскольку названные дейст-вия не охватываются составом организации незакон-ного вооруженного формирования. Преступление, предусмотренное ст. 208 УК, здесь перерастает в бан-дитизм, и, на мой взгляд, дополнительной квалифика-ции по этой статье УК уже не требуется. Необходимо отграничивать вооруженный мятеж (ст. 279 УК) от преступления, предусмотренного ст. 208 УК. В общеупотребимом смысле мятеж -- это стихийное восстание, вооруженное выступление про-тив власти. Организация вооруженного мятежа озна-чает создание условий для массового вооруженного выступления против власти в целях свержения или насильственного изменения конституционного строя Российской Федерации либо нарушения ее террито-риальной целостности.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11