Напуганным до смерти жителям Западной Европы в первую очередь, конечно, запомнились нападения и грабежи, но сказать, что бродячие мореходы только и делали, что дрались, было бы величайшей несправедливостью. Большей частью они мирно торговали (хотя всегда готовы были за себя постоять), а временами отправлялись исследовать неведомые моря, открывать новые земли.

При всём том, что было сказано выше о природных условиях, казалось бы, побуждавших население к морским путешествиям и поискам лучшей доли у чужих берегов, далеко не каждый срывался с насиженного места и отваживался начать жизнь морского разбойника.

На протяжении большей части эпохи викингов скандинавы отличались от народностей более южных регионов Европы тем, что у них была иная, нехристианская религия. Христиане называли их уничижительным словом «язычники». Так называли всех иноверцев. За исключением мусульман в Испании и в других регионах Средиземноморья, вся Западная и Южная Европа исповедовали христианство. Христианство - религия, характеризующаяся миссионерством, и ближайшие соседи скандинавов с южной стороны были окрещены, приблизительно, в начале эпохи викингов. Это произошло с фризами в начале 8 века. Тогда же были окрещены и саксы. Оба региона входили в королевство франков. Затем в последующие годы миссионеры устремились на север и восток, и около 965 года Дания официально приняла христианство. Вслед за этим христианство приняла Норвегия. Это произошло в начале 1000-х годов. А Швеция была обращена в христианскую веру постепенно, в том же столетии. Введение христианства повсюду ознаменовало собой новый рубеж в развитии культуры. Христианство привносило в жизнь не только новые ритуалы и новые верования, но и приводило к изменению норм морали и к постепенному крушению укоренившихся традиций прежней культуры. Христианство означало европеизацию многих, наиболее существенных сторон жизни.

Так, к концу X столетия нашей эры христианство стало господствующей религией во всех странах Европейского континента. Добралось оно и до последнего оплота язычества - Скандинавии. Нетерпимая ко всему, что хотя бы в какой-то степени противоречило ее догмам, католическая церковь повсеместно безжалостно стирала с лица земли даже малейшее упоминание о прежних религиях и верованиях народов. Наряду с этим уничтожались и многочисленные памятники старины, лучшие образцы эпического народного творчества. На кострах, сложенных духовенством, сгорели почти все рукописи, относящиеся к мифологии германских племен. Такая же участь постигла в Дании, Швеции и Норвегии мифологию народов Скандинавии.

Был, однако, неподалеку от Европы уголок, куда церковь хотя и проникла, но где она в течение нескольких столетий была вынуждена мирно уживаться бок о бок с язычеством, где священнослужители не сжигали ни грешников, ни их книги, где, таким образом, сохранилась какая-то относительная свобода совести. Этим светлым в мрачные времена средневековья уголком была Исландия.

Когда около 870 года первые переселенцы из Норвегии высадились на этом пустынном скалистом острове, они нашли на нем несколько монахов, ирландцев по происхождению, прибывших сюда спасаться от мирской суеты и соблазна. Норвежцы были еще язычниками, ирландцы уже приняли христианскую веру. Но язычники всегда относились более или менее терпимо ко всем религиям. Христиане же были слишком малочисленны, чтобы силой навязывать свою веру воинственным богатырям-скандинавам. Между обеими партиями установился своеобразный статус терпимости, который продолжал существовать и тогда, когда в 1000 году христианская религия была официально признана на всей территории Исландии. Прежние языческие жрецы(годы) приняли сан священников, и только. Что же касается простого населения, то тут еще долгое время каждый верил во что хотел, не подвергаясь за это преследованию. В то время как в Европе все, что не соответствовало церковным канонам, объявлялось ересью и сжигалось, в Исландии создавались чудесные саги, донесшие до нас во всей своей первоначальной чистоте и свежести оригинальный язык, быт и нравы Древней Скандинавии.

Именно здесь в 1222 или 1223 году знаменитый исландский историк, поэт и политический деятель Снорри Стурлусон (1178-1241) и написал свою знаменитую «Эдду» - трактат о поэтике скальдов, без которого было бы невозможным создание настоящей книги.

Мифологические песни «Старшей Эдды» представляют исключительный интерес как памятники древнего мира, еще доскальдового жанра народного эпоса и дидактики, но все они, кроме «Волюспы» («Пророчество Вельвы»), раскрывающей картины сотворения и конца мира, не дают столь ясного представления о содержании скандинавской мифологии, как это делает «Эдда» Снорри (после открытия «Старшей Эдды» ее стали называть «Младшей»). Значительно богаче по содержанию героические песни «Старшей Эдды», повествующие о богатырях из рода Вельсунгов, о замечательном кузнеце Велунде и о многих других героях Древней Скандинавии.

Помимо этого, данные о языческих традициях и обычаях можно почерпнуть из древних законодательных актов и содержащихся там запретов. С помощью археологии мы можем узнать об обрядах захоронения, о языческих памятниках, о символах богов и жертвоприношениях. Представление о церемониях и ритуалах времён язычества дают рисунки и изображения, которые, однако, лишь в редких случаях поддаются точному истолкованию, хотя и подтверждают некоторые истории о богах. Географические названия могут рассказать нам о популярности тех или иных богов в разных местах Скандинавии. Таким образом, картина дохристианских верований и форма их выражения в значительной мере складывается из сведений, почерпнутых из разных источников и сообщаемых людьми совершенно иной религиозной ориентации. Вероятно, именно этим объясняется тот факт, что получаемые нами знания являются несколько противоречивыми, расплывчатыми и примитивными.

Как и многие другие народы древности, первобытные скандинавы обожествляли окружающий их мир, усматривая в каждом природном явлении вмешательство каких-то необыкновенных, могущественных существ, злых и добрых, в зависимости от того, вред или пользу приносило им это явление. Сама борьба между отдельными стихиями воспринималась ими как столкновение этих существ, из которых одни выступали как защитники людей, а другие - как их враги. В мифологии Скандинавии носителями злого начала являются великаны - хримтурсы, символизирующие две наиболее грозные стихии - мороз и огонь. Им противопоставлены боги - асы, олицетворение тепла и света, создатели солнца и других небесных светил.

Между богами и великанами идет непрерывная жестокая война за власть над землей, война, которая должна закончиться гибелью как тех так и других. Эпизодам этой войны и ее главному герою, богу грома рыжебородому богатырю Тору, и посвящено большинство мифологических легенд Скандинавии. Под именем турша (великаны - это слово часто встречается в скандинавском сборнике песен о богах и героях «Старшая Эдда», одна из скандинавских рун называлась thurs) скрывались тиррены, или тирсены, жившие в то время в причерноморских степях, позднее переселившиеся в Малую Азию и воспринявшие там кое-что из эгейской культуры. Ещё позднее они перебрались в Италию, где римляне стали называть их этрусками.

Согласно «Младшей Эдде», в начале была Мировая Бездна - Гинунгагап (Ginungagap). Внутри ее на севере лежала студеная, туманная, пустынная страна под названием Нифльхейм (Niflheimr, «темный мир»); на юге - жаркая страна Муспелльсхейм (Muspellsheimr, «огненная страна»), где властвовал огненный великан Сурт (Surtr, «черный»), вооруженный пламенным мечом. Посредине Нифльхейма бил великий источник всех рек Хвергельмир (Hvergelmir, «кипящий котел»). Самая северная часть Нифльхейма, скованная страшной стужей, представляла собой ледяные поля и горы, возникшие из вод Эливагара (livgar, «бурные волны») ») - реки, что протекала там с незапамятных времен. Воды Эливагара были ядовиты, и, когда они застыли, яд инеем выступил на поверхность. Там, где дымный жар Муспелльсхейма встречался с ядовитой стужей Нифльхейма, иней подтаял, и возник великан, обликом схожий с человеком. Звали его Имир (Ymir) или Аургельмир (Aurgelmir). Имир начал потеть, и под левой его рукой выросли мужчина и женщина; одна нога зачала с другою сына: так появилось племя инеистых великанов. Имира вскормила молоком первозданная корова Аудумла ( «кормилица»), тоже возникшая из инея. Корова лизала ледяные глыбы, на вкус соленые: к исходу первого дня изо льда в том месте, которое она лизала, выросли человеческие волосы; на второй день - голова; на третий день возник человек. Это был Бури (Bri, «родитель»), красивый собою, высокий, могучий. Сыном его был Бор (Воrr, «рожденный»), который взял в жены великаншу Бестлу (Bestla), дочь Бёльторна (Bltorn). Сыновьями Бора и Бестлы были Один, Вили и Be. Сыновья Бора поссорились с древним великаном Имиром, и трое сынов Бора убили его. Из раны хлынул такой поток крови, что в нем утонули все остальные инеистые великаны, кроме Бергельмира (Bergelmir, «ревущий как медведь») и его жены. Один, Вили и Be бросили тело Имира в самую глубь Гинунгагап и сделали из него землю: из крови великана - море и все воды; из плоти - саму землю, из костей и зубов - горы, валуны и камни. Точно черви, выползли из земляной плоти карлики-цверги, похожие на маленьких людей. Из черепа Имира сыны Бора сделали небосвод, углы которого поддерживали четыре карлика, - стороны света. Земля была округлая, заключенная в кольцо океана. По берегам океана сыны Бора отвели земли великанам (Ётунхейм, «страна великанов»), а весь мир в глубине суши оградили стеною из век Имира и нарекли эту крепость Мидгард («средиземье»).

В Младшей Эдде сказано: «Шли сыновья Бора (Один, Вили и Be) берегом моря и увидели два дерева. Взяли они те деревья и сделали из них людей. Первый дал им жизнь и душу; второй - разум и движенье; третий - облик и речь, слух и зрение. Дали они им одежду и имена: мужчину нарекли Ясенем (Askr), а женщину - Ивой (Embla). И от них-то пошел род людской, поселенный богами в стенах Мидгарда». Мир представлялся скандинавам, как ясень Иггдрасиль (Yggdrasill). Ветви ясеня Иггдрасиля простерты над всеми мирами и поднимаются выше неба. Из трех его корней один - в мире богов, второй - в мире инеистых великанов, третий - в Нифльхейме. Под последним корнем находится исток всех рек, Хвергельмир, а дракон Нидхёгг подгрызает этот корень снизу. Под корнем, который змеится к инеистым великанам, журчит источник Мимира, названный так по его стражу, сверхъестественному существу Мимиру - архетипу мудрости. Под тем корнем ясеня, что заканчивается в небесах, есть еще один источник, самый священный - Урд (Urr). Подле него обитают три сестры-норны, богини судьбы. Белка по имени Рататоск (Ratatoskr, «грызозуб») снует вверх-вниз по стволу, перенося бранные слова от орла, живущего на верхушке, к дракону Нидхёггу. Четыре оленя - Даин (Dinn), Двалин (Dvalinn), Дунейр (Duneyrr) и Дуратрор (Dratrr) - бегают по сучьям ясеня, объедая листья и кору. Раны, которые наносят Иггдрасилю олени, дракон Нидхёгг и прочие змеи, залечивают норны: черпают из источника Урд воду, смешанную с грязью, и поливают ясень, чтобы ветви его и корни не засохли и не зачахли. Важное упоминание можно найти в эддической песне «Прорицание Вёльвы»: «...И девять знаю земель - все девять от древа предела корня земные...» «Девять земель» - это миры асов, ванов, светлых альвов, темных альвов, людей, великанов, сынов Муспелля, мертвых и, вероятно, карликов-цвергов. Иггдрасиль следует рассматривать как структурную основу материи Вселенной. Когда Иггдрасиль содрогнется - грянет светопреставление, Рагнарёк (Ragnark). По мифу, Иггдрасиль есть опора девяти миров, аналог различных столпов и колонн, фигурирующих в мифах многих неродственных народов - от древних египтян до южноамериканских индейцев. Если верить Снорри Стурлусону, порядок творения был таков: после убийства Имира сыновья Бора создали землю, моря, небо, страну великанов, Мидгард, тучи, людей и, наконец, Асгард, жилище богов. Это высокая цитадель в середине Мидгарда, стены и башни которой достигают туч, цитадель, защищенная от великанов высокими бастионами и отвесными скалами, но корни ее все же в земле. Все боги (кроме Тора, бога-громовика) по радужному мосту Биврёст (Bifrst), который иногда называют Мостом Асов, ежедневно съезжаются к источнику Урд, где вершат суд.

В Асгарде множество дивных палат, но самый знаменитый чертог зовется Вальхалла (Valholl), т.е. «чертог убитых» - мужей, что героически погибли на поле брани. Доступ в Вальхаллу преграждают ревущая река Тунд и запертые ворота Вальгринд (Valginr). Сам чертог огромен, в нем 540 дверей, в каждую из которых плечом к плечу могут пройти 800 героев. Убитые воины без труда узнают эти палаты, ибо стропила их - копья, крыша - из шлемов и щитов, а скамьи покрыты кольчугами. Люди, населявшие северо-запад Европы в эпоху переселения народов, обозначали подземный мир, царство мертвых, словом halja, которое изначально толковалось как «место тайного убежища», т.е. предположительно «могила». В древненорвежском это слово стало звучать как hel, и норвежцы представляли себе Хель как обитель тумана и холода. Согласно преданиям эпохи викингов, те, кто не избран для Вальхаллы, уходят в Хель, где влачат жалкое существование до самого Рагнарёка; в этот день легионы мертвых выйдут из Хеля и под водительством Локи (Loki) выступят против богов. Описания Хеля довольно скудны. Вход в Хель - мрачная пещера среди скал и пропастей. По некоторым преданиям, стережет эту пещеру чудовищный пес по имени Гарм (Garmr), до наступления Рагнарёка, сидящий на цепи. Далее по дороге в Хель течет река Гьёлль (Gjll, «ужасная»). Мост через Гьёлль охраняет дева Модгуд.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14