посредственно или плохо учились в школе, у них не складывались отношения с

коллективом, где они учились или работали, они не считались с общепринятыми

нормами поведения, были агрессивны с окружающими.

Всей группе осужденных за особо тяжкие убийства была присуща

жестокость, проявлявшаяся в обращении с животными, детьми, престарелыми,

женщинами.

При анализе материалов обнаруживалось перерастание агрессивного

поведения в детском возрасте в противоправное и преступное в подростковом и

юношеском. Каждый пятый из обследованных состоял на учете в инспекции по

делам несовершеннолетних или направлялся в СПТУ, в 4% случаев подростки

совершали преступления, по которым в возбуждении уголовных дел было

отказано либо они прекращались. Треть обследованных была впервые осуждена в

возрасте 16—17 лет.

Эти лица недобросовестно относились к работе, злостно нарушали

трудовую дисциплину, пьянствовали, постоянно создавали конфликтные

ситуации. Доля отрицательно характеризуемых среди ранее судимых была выше.

42% осужденных за особо тяжкие убийства ранее были судимы. Одну

судимость имела половина из них, 6% являлись особо опасными рецидивистами.

Более половины были ранее осуждены за квалифицированное хулиганство, 38% —

за преступления против личности, причем треть из этого числа — за

умышленные убийства.

Из 500 осужденных за особо тяжкие убийства 380 была проведена судебно-

психиатрическая экспертиза. В 180 случаях, т. е. почти у каждого второго

прошедшего экспертизу, были отмечены по актам экспертизы различные

аномалии, не исключающие вменяемости: хронический алкоголизм, психопатия,

органические заболевания головного мозга, олигофрения и т. д.

Большая часть одиночных убийств совершалась лицами с психическими

аномалиями. Если роль организатора в групповом убийстве принадлежала

психически здоровым, то среди исполнителей преобладали лица с психическими

отклонениями.

Психолого-психиатрическое исследование осужденных за убийства в местах

лишения свободы выявило, что более половины злостных нарушителей режима

составляют лица с психическими аномалиями.

Анализ нарушений режима у осужденных с психическими аномалиями

показал, что они обусловлены рядом причин, а именно: повышенной

конфликтностью этих лиц, затрудняющей установление правильных

взаимоотношений с окружающими и препятствующей выполнению установленного

режима, неспособностью выполнения в полном объеме трудовых норм и другими

факторами, связанными с особенностями психического состояния. Как правило,

меры административного воздействия оказывались в таких случаях

неэффективными, так как они применялись без учета личностных особенностей

этой категории осужденных.

Не учитывались также данные о наличии психических расстройств у

осужденных при представлении их к условному или условно-досрочному

освобождению. После освобождения они, как правило, не наблюдались у

психоневролога из-за отсутствия преемственности психиатрического учета.

ПСИХОЛОГИЯ ПРЕСТУПНИКА – ТЕРРОРИСТА.

Неблагополучие общества способствует не только росту психических

расстройств и их выявлению. Из представителей маргинальной по психическим

расстройствам части населения нередко формируются различные объединения,

представляющие угрозу для окружающих. Даже выдвигаются отдельные

представители, становящиеся лидерами определенных групп населения. Не менее

интересна и проблема патопластики психических расстройств при резких

социальных сдвигах. Как у части населения, так в большей степени у многих

психических больных растет агрессивность.

Крайнюю опасность представляет такое набирающее в последнее время силу

явление как терроризм, имеющий транснациональную распространенность.

Как отмечается в литературе, появление террора было знаком того,

что наивный либеральный индивидуализм XVIII века завершился. Начался

период, когда из-под оболочки цивилизации, прогресса в общественной жизни

стали проглядывать древнейшие пласты, таящиеся в глубинах человеческой

психики. В частности, с точки зрения культурологи современный террор

восходит к жертвоприношению. Главная черта нового террора — первичность

воли к насилию. Обоснование, каким бы правдоподобным оно ни было,

оказывается вторичным, Этот феномен подробно изучен психологами и

философами, которые работали с немецкими и французскими террористами 70—80-

х годов. Выяснилось, что мотивы у людей, занимавшихся террором, абсолютно

произвольны: от личной обиды на кого-то до сложнейших политических теорий.

Серьезность этих теорий на поверку оказывалась фальшивой — человек мог

месяцами развивать свои идеи, а потом вдруг от них отказаться. Интересно,

что в случае с террором в Кизляре все именно так и происходило. Многие

удивлялись, почему глава террористов Р. не мог внятно объяснить цель своей

акции, говорил то одно, то другое. Но если согласиться с тем, что механизм

нового террора заложен в человеке очень глубоко, подмят пластами словесных

обоснований, то все встанет на свои места.

Чаще всего дает толчок террористическим действиям чувство

безвыходности из той ситуации, в которой оказались какие-то люди, некое

меньшинство, психологический дискомфорт, который побуждает их оценивать

свое положение как драматическое. Это может быть меньшинство национальное,

как, скажем, баски, корсиканцы, бретонцы, ирландцы. Или же меньшинство,

объединяющееся по каким-то идеологическим убеждениям или религиозным

мотивам... Во всех случаях мотивация схожая: наш народ, наша культура, наш

язык, наша вера на грани исчезновения... а поскольку нашим доводам никто не

внемлет, остается одно — язык ответного насилия, язык бомб... Но тут надо

очень тонко отличать реальность от ее фантасмагорических восприятии.

Двадцать пять лет назад в Англии возникла таинственная «бригада гнева»,

объявившая, наподобие итальянских «Красных бригад», войну существующему

строю и учинившая два десятка взрывов в публичных местах, а спустя год

Скотленд-Ярд арестовал четырех ее членов... и это был весь ее наличный

состав!

От малого числа участников террористическая группа не становится менее

опасной. Достаточно вспомнить секту «АУМ Синрике»: если бы её первая атака

в токийском метро удалась в полной мере, погибло бы 40 тысяч людей. Но

коллективный бред поистине не знает границ: ведь по добные же акты секта

планировала провести и в других странах, где eй удалось обосноваться,

включая Россию. Патологический терроризм совер шенно иррационален,

абсурден, он всегда дело рук людей, явно пребываю щих «вне нормы». В то же

время было бы опасно его недооценивать. Ее ближайшие годы можно даже

предвидеть серьезный рост патологического насилия в мире. Смена

тысячелетий, к которой приближается человечество, способствует нагнетанию

страхов, связанных с представлением о «конце света». Отмечается, что мы

можем столкнуться в предстоящие годы с новой патологией террора, и в этом

смысле «АУМ Синрике» стоит воспринимать, скорее всего, как грозное

предзнаменование.

Генезис формирования и динамики поведения личности «индивидуального»

террориста может быть проиллюстрирован следующими материалами

журналистского расследования газеты «Известия» «Семейный убийца».

Анатолий О. считал себя «терминатором» - вламываясь глухой ночью в

окраинные сельские хаты, он с порога расстреливал картечью их взрослых

обитателей, потом ножом или лопатой добивал детей, забирал нехитрый

домашний скарб, обручальные кольца и деньги, поджигал дом и исчезал.

Ему 37 лет, он сирота, воспитывался в детском доме, учился в

Малининском лесотехникуме и закончил «мореходку». В 1985—1986г. работал на

теплоходе «Максим Горький». Пребывая в Германии, просил политического

убежища. Получив отказ, совершил несколько мелких преступлений, за что был

арестован, выдворен из страны, а по возвращении в СССР уволен с работы. В

Германии примкнул к мормонам и сейчас заявляет, что в религиозной секте под

влиянием сектантов стал совершать убийства. Работал в пожарной охране в

Васильевском районе. 3,5 месяца лежал в Киевской психбольнице с диагнозом

шизофрения. Выйдя из клиники, О. стал убивать людей с особой жестокостью.

О. - рыжий, маленький (рост около 160 сантиметров) и с виду совершенно

неопасный, наводил на сельчан священный ужас. Почему-то никто из его дюжих

и мускулистых жертв ни разу не попытался оказать ему сопротивление. Не

пытался, хотя шанс был, так как во время убийств О. не ограничивался одной

обоймой: каждый раз выходил на крыльцо перезарядить ружье. Ему подчинялись

с большой покорностью, надеясь, что, забрав из хаты все деньги, вещи, он

помилует уцелевших жителей и уберется восвояси.

— Я убивал людей для того, чтобы познать себя. Человек — это игрушка, —

говорил О., охотно пошедший на контакт с прессой: «Пусть о моих деяниях

узнают все».

Кроме каких-то, как он заявляет, высших религиозных целей, у него были и

вполне обычные мирские. Так, например, семью Б. он уничтожил только потому,

что один из них учился вместе с ним в лесотехникуме и «плохо разговаривал с

ним». А по дорогам Васильевского района колесил и убивал людей с досады

оттого, что никак не мог застать дома местного жителя Л., когда-то

работавшего с О. в пожарной охране и изрядно ему досадившего.

Расстреливая людей по всей Украине, он медленно и упорно продвигался к

заветной цели — Одессе, где думал тайком пробраться на теплоход и

нелегально доплыть до Германии. Там он собирался не только «приобщиться к

мормонам», но и продолжить серию убийств.

Обо всем этом О. повествует хорошим литературным языком, цитируя

Библию и немецких философов. Он высказывает идеи о ничтожности человека-

жертвы, которым мог бы и Гитлер позавидовать. Он признает себя виновным во

всех убийствах. [14]

Анализ криминогенной ситуации в РФ приводимый в прессе

свидетельствует о том, что преступные посягательства на жизнь и здоровье

людей продолжают оставаться одной из самых острых проблем. Преступники

физически устраняют не только не угодных им крупных хозяйственников,

предпринимателей и финансистов, но перед угрозой возможного разоблачения

организовывают убийства сотрудников правоохранительных органов,

журналистов.

Терроризм — это не только прокламация целей и методы их осуществления.

Это еще и «рецепты кухни»: как похищать людей, как устанавливать бомбы,

используя при этом достижения электроники, и многое другое. Третья волна

терроризма, прокатившаяся по Европе за последнюю четверть века — условно

объединим ее термином «политический терроризм», — оставила свои рецепты

преступным организациям, общий признак которых явно сводится к одному

неопровержимому определению: криминальные структуры. Когда правительство

Италии прижало Сицилийскую мафию, та ответила серией бомбовых взрывов

против правительственных учреждений — почерк для нее совершенно новый,

однако хорошо нам знакомый по деятельности «идеологических» боевиков.

Равным образом и «АУМ Синрике» взяла на вооружение насильственные методы

политических групп, считавших, что их «безвыходное положение» оправдывает

любые средства достижения цели. Итак, «терроризм удалось пригнуть к земле

головой— он взбрыкнул ногами.» Двадцать лет назад в мотивациях политических

и уголовных группировок существовало отчетливое различие, теперь этот

барьер стерт. Не говоря уже о том, что уголовный мир, даже если он прямо не

претендует на власть, стремится ее контролировать. В годы «холодной войны»

от 80 до 90% международных террористических актов так или иначе исходили из

стран Ближнего Востока, за что в конце концов заплатили своей репутацией

Саддам Хусейн, полковник Каддафи, лидеры Сирии, Ирана, Ливии. Терроризм нес

на себе явный отпечаток идеологической и политической вражды разделенного

мира. С наступлением нового порядка — или, к сожалению, беспорядка — место

поверженного предшественника занимает еще более беспощадный, неразборчивый

в средствах, криминальный, патологический терроризм. Почерк его хорошо

виден даже по тем политическим целям и национальным лозунгам, которые

декларируют участники большинства конфликтов, разразившихся на территории

России, не говоря уже о методах, которыми они не брезгуют действовать.

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ НЕОСТОРОЖНОЙ ПРЕСТУПНОСТИ.

Особо юридическая психология рассматривает психологические аспекты

неосторожной преступности, исследуя при этом бытовую и профессиональную

неосторожность.

В связи с бурным развитием техники и проникновением во многие сферы

жизни мощных энергетических источников резко возросла общественная

опасность неосторожных преступлений. Поэтому важнейшую задачу составляет

раскрытие психологического механизма неосторожного преступления,

позволяющего связать неосторожное поведение с индивидуальными особенностями

личности.

Ученые-криминалисты всегда затруднялись назвать такую реальную

психическую функцию, определяющую направленность и содержание неосторожного

преступления, которая была бы самостоятельным психологическим феноменом и

имела бы научно установленные закономерности. Хотя при описании

психического источника неосторожности часто используются такие выражения,

как «пренебрежительность», «не заботливость», «легкомыслие»,

«расхлябанность», «беспечность» и прочее, однако подобные выражения

предполагают скорее социально-этическую, чем психологическую характеристику

процессов, механизм возникновения которых остается нераспознанным.

Отмечается, что важнейшая задача — раскрыть психологический механизм

неосторожного преступления, связать неосторожное поведение с внутренним

миром субъекта и системой ценностей, на которую он ориентирован.

Особенность психологической стороны неосторожного поведения по

сравнению с умышленным преступным поведением заключается в отсутствии или

недостаточности «должного внимания», «требуемой предусмотрительности»,

«волевых усилий», «должного волеопределения» или «напряжения психических

сил» и т.п. при наличии реальной возможности их осуществления. [15]

В психологии неосторожных преступлений весьма актуальной

представляется исследование биоритмов (эмоционального, волевого и

интеллектуального) и состояний, которые вызваны солнечной активностью,

магнитными бурями и другими аналогичными факторами.

Для мотивационной сферы «неосторожных» правонарушителей характерны

преступная самонадеянность и небрежность, в результате которых

правонарушитель либо своевременно не замечает аварийной ситуации, либо

легкомысленно надеется ее предотвратить недостаточно надежными средствами.

Нарушая те или иные правила (управления транспортом, обращения с оружием и

т. д.), эти лица, зная о возможных трагических последствиях этих нарушений,

надеются на благополучный исход, не имея для этого достаточных оснований.

Их отличает высокая импульсивность и склонность к необоснованному риску.

Помимо мер воспитательного характера в профилактику данной категории

преступлений должны входить соответствующие «отборочные» испытания будущих

водителей, диспетчеров энергосистем, аэропортов и др. с отбраковкой лиц,

обладающих описанными выше психическими недостатками.

Психологические аспекты явлений преступности связаны с проблемой

ответственности личности. Принято считать, что набор ролевых обязанностей

личности в системе социальных отношений характеризует весь диапазон ее

ответственности. Однако, поскольку процесс осознания личностью своей

ответственности определяется многими факторами, субъективная

ответственность иногда расходится с объективной. Подлинная внутренняя

ответственность личности подразумевает ее активную жизненную позицию и

усиление удельного веса самоуправления в обществе.

ЛИТЕРАТУРА

| |Кудрявцев В. Н. Причины правонарушений. М., 1976. С. 87. |

|1. |Там же. С. 90. |

|2. |Поршнев Б. Ф. Социальная психология и история. М., 1968. С. 151 |

|3. |Ананьев Б. Г. О проблемах современного языкознания. М., 1977. С. 23. |

|4. |Ломов Б. Ф. Методологические и теоретические проблемы психологии. М., |

|5. |1984. С. 383 |

| |Углов Ф. Г. Из плена иллюзий. М. 1986. |

|6. |Леонтьев А. Н. Деятельность. Сознание. Личность М., 1975. С. 178 |

|7. |Аванесов Г. А. Криминология и социальная профилактика. М., 1980. С. |

|8. |226—230. |

| |«Был не только жертвой, но и убийцей». Известия. № 106 от 07.06.1997. |

|9. |Тард Г. Преступления толпы. Казань, 1893. С. 4. |

|10.|Сигеле С. Преступная толпа, опыт коллективной психологии. Спб., 1896. |

| |С. 15 |

|11.|Розанов А. С. Цит. соч. С. 21. |

| |Самовичев Е. Г. Убийство: психологические аспекты преступления и |

| |наказания. М., 1988. |

|12.|«Семейный убийца». Известия №214 от 13.11.96. |

| |Угрехелидзе М. Г. Природа неосторожного поведения в свете советской |

|13.|психологии/ /Проблемы борьбы с преступной неосторожностью в условиях |

| |научно-технической революции. Владивосток. 1976. С. 19—29. |

| | |

|14.| |

| | |

|15.| |

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5