Наконец, еще одна ось исторической идентификации определяется набором “значимых имен”, т. е. деятелей, которые воспринимаются как выдающиеся. В этом наборе также происходят определенные изменения (см. табл. 10). Как видим, список основных персонализованных “вех” исторического поля почти стабилен; изменяется частота упоминаний отдельных лиц. Наиболее заметные изменения в списках произошли между 1989-м и 1994 годами. В 1999 году первые четыре позиции в списке занимают те же фамилии, что и пять лет назад, но частота упоминаний увеличилась по всем позициям. “Юбилейный” рост внимания к А. Пушкину не нуждается в комментариях. Ностальгия по советскому периоду несколько усилила внимание к имени Ленина, но особенно - к Сталину, который многим представляется символом утраченного государственного порядка и величия. Подобным же образом память об утраченных успехах в космической области поднимает на верхние ступени фамилию Гагарина, ранее не входившую в первую десятку. Понятно, что в список выдающихся деятелей, составляемый самими опрошенными по “компенсаторному” принципу, имена современных лидеров попадают крайне редко (так, в 1999 году Горбачева указывают 3%, а Ельцина - 2%).      Надежда на гарантии

     Наименьшие изменения, прослеживаемые в ходе трех опросов, наблюдаются в системе ориентации в неопределенной социальной ситуации: при выборе между ценностями успеха и стабильности большинство респондентов явно предпочитают последнюю (см. табл. 11). Устойчивое и растущее большинство выражает предпочтение “советскому” образцу скромных и гарантированных доходов. Все менее популярным становится вариант “малого заработка при большем свободном времени” (по составу предпочитающих - это преимущественно женский выбор). “Собственное дело” в 1989 году было, скорее, благим пожеланием, но после 1994 года стало вполне суровой реальностью для немногих. А установка на то, чтобы “много работать и хорошо получать”, остается характерной примерно для четверти опрошенных. Думается, это немало. Если это не просто мечтания, а реально “работающая установка”, то ее распространенность может определять примерные рамки нового, активного социального слоя. Между тем доля предпочитающих “много работать и хорошо зарабатывать” достигает 32% среди опрошенных в возрасте 25-40 лет и падает до 8% у пожилых (старше 55 лет). Таблица 11

    Гарантии и риск: выбор приоритетов (в %)
    Что бы вы предпочли, если бы могли выбирать
    1989 г.
    1994 г.
    1999 г.

Небольшой заработок, но больше свободного времени, более легкую работу 10

    4
    3
    Небольшой, но твердый заработок и уверенность в
    45
    51
    . 60
    завтрашнем дне

Много работать и хорошо получать, пусть даже без особых гарантий на будущее 26

    _22
    23
    Иметь собственное дело, вести его на свой страх и риск
    9
    6
    6
    Затрудняюсь ответить
    10
    17
    8

     Наиболее общую картину распределения ценностных ориентации показывают суждения о том, “чего не хватает” человеку в нашем обществе (см. табл. 12). Вполне естественно, что проблема материального достатка остается центральной и все больше беспокоит людей. Резкий спад интереса к политическим правам по сравнению с 1989 годом - по-видимому, результат массового разочарования в новых политических институтах: права как будто имеются, а реального улучшения положения и реального участия рядового человека в государственном управлении также нет. Таблица 12

    “Чего не хватает сегодня человеку? ” (в %)
    Варианты ответов
    1989 г.
    1994г.
    1999 г.
    Материального достатка
    51
    54
    67
    Уверенности в себе
    15
    26
    20
    Политических прав
    11
    5
    2
    Трудолюбия, хозяйственности
    35
    13
    9
    Уважения к своему прошлому
    6
    13
    6
    Нравственных принципов
    15
    12
    12
    Культуры, воспитанности
    41
    25
    12
    Возможности отдохнуть
    6
    7
    5

     Сложнее объяснить, почему столь значительно снизилось внимание к ценностям “трудолюбия” и “культурности”. Вероятно, одна из составляющих такого сдвига - довлеющая ныне “критика критики” образца 1989 года, т. е. отрицание того национального самобичевания, которое было свойственно началу перестройки (и которое, скорее, имитировало, чем инициировало, реальное преодоление ценностных рамок “советского” традиционализма). Нынешняя востребованность “позитивных” опор массового мироощущения (как показывает и представленное выше сравнение характеристик нации) стимулирует тенденцию к более оптимистической оценке отечественного прошлого, в том числе и характерных для него трудовых и нравственных установок. Как бы следуя известному литературному персонажу, человек сегодня требует “не учить его жить”. Значимость такой установки подкрепляется все более распространенной дискредитацией “учительствующих” (интеллигентских, либеральных и демократических) образцов и их носителей. Не следует, впрочем, упускать из виду все более существенное расхождение между установками, пожеланиями, демонстративными ценностями, с одной стороны, и реальностью, к которой приходится приспосабливаться, - с другой. Чаще всего жалуются на недостаток культуры и воспитанности наиболее образованные (21% из получивших высшее образование и только 7% из тех, у кого нет и среднего).      Согласно мнению опрошенных в 1999 году, окружающие их люди чаще всего завидуют богатым (60%), удачливым (38%), занимающим высокое положение (25%), молодым и здоровым (20%), повидавшим мир (16%), талантливым, умным (15%), свободным, независимым (9%). Лишь 4% никому не завидуют. Понятно, что это своего рода фотонегатив собственных позиций респондентов (“у кого что болит.... ”.      . Еще один подход к проблеме динамики ориентации - через установки на будущее детей. Таблица 13 содержит в себе довольно богатую картину, отображающую смену предпочтений за 10 лет. В 1999 году по сравнению с 1989 годом заметны рост установок на возвышение, достижение, хватку, хитрость (в этом ряду, видимо, следует воспринимать и пожелание “быть счастливыми”) и соответственное снижение популярности “советских” ориентации на скромность, общее благо, на “свой дом”. Реже упоминаются честность, порядочность, прямота (“говорить то, что думают”, “быть самим собой”), чаще - память о “корнях”, уважение к родителям. Таблица 13

    Что требуется от поколения детей (в %)
    Дети должны
    1989 г.
    1999 г.
    Быть экономными
    25
    21
    Стараться понять другого
    47
    33
    Стремиться к знаниям
    53
    57
    Не упускать своего
    6
    15
    Открыто говорить, что думают
    23
    13
    Не выделяться
    8
    4
    Стремиться занять видное положение
    3
    11
    Помнить о воздаянии за грехи
    2
    8
    Быть честными, порядочными
    74
    65
    Не забывать своих корней
    12
    20
    Уважать родителей
    66
    71
    Уметь быть счастливыми
    15
    24
    Любить свой дом, родину
    45
    36
    Работать для общего блага
    11
    4
    Уметь довольствоваться малым
    5
    6
    Быть хитрее, не давать себя провести
    4
    11
    Быть всегда самими собой
    34
    29

     Но вот - как будто противоречащее всему сказанному - желаемое распределение будущих профессий детей (см. табл. 14). Оказалось, что за пять последних лет установки на желательные профессии детей остались на удивление стабильными. Причем наибольшей популярностью по-прежнему пользуется “советский” набор престижных профессий - врач, учитель, инженер, рабочий.... Правда, рядом с ними заняли стабильные и почетные места также бизнесмены и банкиры. Таблица 14

    Кем бы вы хотели видеть своего сына(дочь, внука)? (в %)
    Варианты ответов
    1994 г.
    1999г.
    Профессором, ученым
    9
    9
    Артистом, писателем, журналистом
    8
    4
    Директором банка
    13
    12
    Владельцем магазина
    7
    8
    Врачом, учителем, инженером
    30
    30
    Военным, офицером
    11
    10
    Спортсменом
    12
    10
    Политиком, министром
    3
    2
    Предпринимателем, бизнесменом
    i 16
    17
    Священником
    2
    1
    Квалифицированным рабочим
    19
    19
    Фермером
    4
    4
         

Страницы: 1, 2, 3, 4