отдельных стран.

8. Альтернативным, не зависящим от правительств средством борьбы с

экономическими кризисами является географическая и социальная

мобильность рабочей силы. Однако в Западной Европе она весьма низка

(например, по сравнению с США), в первую очередь из-за языковых и

культурных барьеров. Повышение мобильности рабочей силы блокируется

высокой хронической безработицей. В результате в условиях ЭВС

циклические и иные спады производства в отдельных странах могут стать

более острыми, чем в его отсутствие.

9. Неоднородность социально-экономических структур повлечет за собой

неодинаковую “проводимость” денежно-кредитной политики ЕЦБ на

территории союза, что может снизить ее общую эффективность.

Однако вопреки прогнозам некоторых американских и английских ученых

распад Экономического и валютного союза под грузом внутренних противоречий

является маловероятным (хотя и не может быть полностью исключен). Крах евро

имел бы самые разрушительные последствия для Западной Европы. Поэтому

Европейский Союз и все входящие в его состав государства, в первую очередь

Франция и Германия, сделают все возможное, чтобы избежать роспуска ЭВС,

даже ценой известных внутренних жертв. К тому же Европейский Союз

располагает значительными ресурсами для разрешения возможных трудностей.

Это — дальнейшее углубление политической интеграции, расширение финансовой

помощи отсталым регионам и странам, поощрение структурных преобразований на

рынках труда. Да и сама валютная интеграция является мощным ускорителем

интеграции экономической, что в конечном счете способствует синхронизации

экономического цикла. Уже в преддверии введения евро началась волна

банковских слияний и формирования крупнейших альянсов фондовых бирж.

Объединению рынков служат также трансъевропейские системы расчетов ТАРГЕТ и

система Банковской ассоциации евро (ЕБА).

Международный аспект проблемы, по существу, сводится к тому, насколько

успешно евро впишется в мировую валютную систему и какое воздействие на

новую валюту окажет кризисное состояние этой системы. Фондовые рынки (в

первую очередь американский) явно “перегреты”; объем долларов, обращающихся

в мире, значительно превосходит возможности их обратного абсорбирования

американской экономикой. В принципе это усиливает конкурентные возможности

евро, но в то же время создает и серьезную опасность для Западной Европы и

ее единой валюты: обвальное падение курса доллара и котировок долларовых

ценных бумаг сделало бы весьма вероятным развертывание глобального

финансового кризиса, который пагубно отразился бы и на евро.

В настоящее время роль западноевропейских валют в международных

валютных отношениях далеко не соответствует экономической мощи Западной

Европы и ее месту в мировой экономике.

Таблица 1. Валюты ЕС в международных валютных отношениях

(в % к мировому итогу)

| |DEM |ЕС-15 |USD |JPY |

|Валютно-обменные операции1 (1995) |37 |702 |83 |24 |

|Официальные валютные резервы (1996) |14 |19,53 |63,7 |6,2 |

|Международные частные активы |15,6 |36,9 |39,8 |11,5 |

|(за исключением взаимных обязательств внутри |(...) |(10) |(50) |(18) |

|ЕС — оценка) | | | | |

|Международные облигации (1995) |12,3 |37,1 |34,2 |15,7 |

|Экспортные платежи (1995) |13,2 |30,04 |52,0 |4,7З |

1 Поскольку в каждой сделке участвуют две валюты, общий итог равен 200%.

2 Валюты, входившие в механизм обменных курсов Европейской валютной

системы, ЭКЮ и английский фунт.

3 Немецкая марка, французский франк, голландский гульден и английский фунт.

4 Немецкая марка, французский франк, английский фунт, итальянская лира и

голландский гульден.

Евро создает объективные возможности для устранения или по крайней мере

смягчения этой диспропорции, однако их реализация сталкивается с рядом

сдерживающих факторов:

10. громоздкостью механизма принятия решений в “зоне евро”, при котором

валютная политика относится к компетенции Совета ЕС, а денежно-

кредитная политика — к компетенции Европейского центрального банка;

11. нацеленностью валютной и денежно-кредитной политики ЭВС на поддержание

стабильности цен и жесткий контроль за денежной массой евро, что в

принципе не способствует экспансии на мировых валютных рынках;

12. раздробленностью и относительной неразвитостью западноевропейских

финансовых систем, в первую очередь фондовых рынков, далеко уступающих

по своей эффективности глобальной финансовой системе США;

13. отрицательными финансовыми последствиями сравнительно медленного

экономического роста, низкой мобильности рабочей силы, хронической

безработицы и быстрого старения населения.

Эти сдерживающие факторы не смогут тем не менее помешать усилению

позиций Западной Европы в мировой валютной системе. В предстоящий период,

особенно после 2002 года, следует ожидать, что удельный вес доллара в ней

будет снижаться, а удельный вес евро — возрастать. Однако даже при самых

благоприятных для европейцев условиях этот процесс будет протекать

медленно, причем его характер и скорость будут неодинаковыми в различных

сферах международных валютных отношений.

Удельный вес Западной Европы в международном валютном обороте, как это

ни парадоксально, первоначально уменьшится, поскольку международные платежи

внутри ЭВС перейдут в разряд невалютных расчетов. По некоторым оценкам,

исчезновение западноевропейских валют сократит общий объем мировых спотовых

операций на 60 млрд. долл., или на 12%, причем доля доллара в них

возрастет.

Расчеты по внешнеторговым операциям исторически имеют высокую

инерционность. Использование доллара, несмотря на резкие среднесрочные

колебания его обменного курса, до сих пор остается наиболее выгодным в

краткосрочном плане из-за относительно более низких трансакционных

издержек. Введение евро, по-видимому, приведет лишь к постепенному и

медленному снижению реальной доли американской валюты.

Перестройка международных резервов будет противоречивой. С одной

стороны, неизбежно снижение потребности в долларовых резервах в Западной

Европе, странах Центральной и Восточной Европы, Средиземноморья и

тропической Африки. С другой стороны, воздействие евро на резервы в других

регионах проблематично. Оценки так называемого долларового навеса, то есть

массы избыточных долларов, высвобождающихся в результате сокращения

официальных резервов, колеблются в широком диапазоне — от 55 до 230 млрд.

долл. Вне зависимости от того, какой из этих прогнозов окажется правильным,

правительства и центральные банки, в том числе и в “зоне евро”, вряд ли

пойдут на единовременный массированный сброс американской валюты, который

мог бы существенно дестабилизировать валютные и финансовые рынки.

Наибольшие возможности открываются перед евро в сфере международных

заимствований. Переход к единой валюте влечет за собой ряд глубоких перемен

на денежных рынках: резко сокращаются валютные риски; ускоряется процесс

интеграции фондовых рынков; увеличиваются емкость и “прозрачность” денежных

рынков, что делает кредитные ресурсы более доступными; усиливается

тенденция снижения кредитных рисков.

В связи с этим рост удельного веса западноевропейских ценных бумаг в

частных портфельных инвестициях, по-видимому, продолжится. В частности,

возрастет привлекательность западноевропейских государственных долговых

обязательств. Однако тот факт, что в “зоне евро” останутся государственные

ценные бумаги, выпускаемые 11 суверенными эмитентами, кредитный рейтинг

которых различен, оставляет определенные преимущества ценным бумагам

американского правительства.

С трудом поддается прогнозу долговременная динамика обменного

соотношения между евро и долларом. 1 января 1999 г. оно было установлено на

уровне 1:1,667. К середине июля оно снизилось более чем на 13,3% (1:1,011).

Это падение объяснялось главным образом конъюнктурными факторами,

повлиявшими на предпочтения и ожидания участников рынка:

14. продолжительным и сильным экономическим подъемом в США;

15. длительным застоем в экономике Германии и неблагоприятным прогнозом

хозяйственной конъюнктуры в Западной Европе в целом;

16. скандальной отставкой Европейской комиссии;

17. усилением военной опасности в Европе в связи с косовским кризисом.

Курс евро, включавший в себя фиксированные ставки 11 валют (австрийский

шиллинг, бельгийский франк, финская марка, французский франк, немецкая

марка, ирландский фунт, итальянская лира, голландский гульден,

португальский эскудо и испанская песета) с момента введения в обращение

составил 1,1800 американских долларов за единицу евро. Несмотря на оптимизм

первых нескольких дней, когда только за первую неделю курс сразу же

подскочил до отметки 1,1900, январь в целом охарактеризовался явным

снижением курса евро (Рисунок 1).

Рисунок 1. Динамика обменного соотношения между евро и долларом

США.

[pic]

На тот момент это считалось вполне закономерным. Объединение экономик

одиннадцати стран, некоторые из которых не соответствовали даже

Маастрихтским критериям, – дело непростое. Эти требования должны были

служить непременным условием вхождения в новый европейский союз. Ирландия

же и Италия превысили максимально допустимую норму соотношения между

государственной задолженностью и ВВП, а ирландская и португальская

экономики не соответствовали стандартам допустимых темпов развития

инфляции. Кроме того, к новой валюте следовало привыкнуть, что тоже

требовало определенного времени. Однако того, что на самом деле последовало

за первыми неделями снижения, не ожидал, похоже, никто. Уже после февраля-

марта стало ясно, что падение евро приобрело характер долгосрочной, но

стабильной тенденции. Начало НАТОвских бомбардировок и война в Югославии

придали новый импульс начавшемуся движению. С одной стороны, экономики

стран-участниц еврозоны начали испытывать дополнительный прессинг, с другой

– именно военные действия в Югославии способствовали дополнительному

укреплению как американского доллара, так и американской экономики в целом.

В результате евро опустился до уровня 1,0400 менее чем за полгода своего

существования. Итогом стала отставка министра финансов Германии Оскара

Лафонтена, которого обвинили в недостатках планирования. Но даже

произошедшее практически сразу после отставки министра финансов снижение

ставок ЕЦБ, которое, по идее, должно было стимулировать экономический рост,

уже не смогло изменить ситуацию – евро продолжал падать. Падение

происходило на фоне многочисленных комментариев со стороны официальных лиц

– начиная от высших лиц государств, в первую очередь той же самой Германии,

и заканчивая выступлениями видных экономистов, прогнозировавших различные

сценарии развития событий. С приближением лета комментарии приобрели

характер заклинаний: все в один голос утверждали о недооцененности евро по

отношению к доллару и о скором росте новой европейской валюты. В итоге

сложилось впечатление, что по поводу евро не выступали только ленивые.

Однако положение, когда развитие событий на валютном рынке комментировали

именно политики, приводило к прямо противоположному эффекту – вместо того

чтобы расти, евро продолжал падать. Ситуация доходила до смешного – после

шести месяцев постоянного снижения (около13,5%), один из представителей

Финляндии заявил, что "падение евро не столь драматично, как если бы оно

имело характер тренда (долгосрочной тенденции)". Сие заявление было с

юмором оценено всеми валютными операторами, а евро практически сразу

опустилось еще пунктов на 200. В результате представитель Европейского

Центрального банка рекомендовал всем политическим и общественным деятелям

воздержаться от комментариев по поводу евро, "поскольку любые высказывание

приводят лишь к ухудшению ситуации". Жаль, что не все последовали этому

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7