возрастающим влиянием международного права на национально-правовую сферу, в

“публичный порядок” включаются общепризнанные принципы и нормы

международного права, особенно нормы о правах человека.

При обосновании применения оговорки о публичном порядке нарушением

норм морали и справедливости, часто ссылаются на преобладающие в

собственном обществе представления о них. Так, английские юристы Д.Чешир и

П.Норт отмечают применение оговорки в случаях, “когда игнорируются

фундаментальные концепции справедливости в её английском понимании” и

“когда нарушаются английские концепции морали”.30

В мировой практике известны два вида оговорки о публичном порядке:

позитивная и негативная. Позитивная (именуемая по её происхождению “франко-

итальянской”) представляет собой совокупность внутренних норм права,

которые в силу особой, принципиальной важности для защиты общественных и

моральных устоев данного государства должны применяться всегда, даже если

отечественная коллизионная норма отошлёт к иностранному праву. Отсюда

название “позитивная”: она исходит из того, что какие-то принципы и нормы

национального права имеют особое, позитивное значение для государства.

Негативная оговорка (вытекающая из германского права) исходит из содержания

иностранного права: иностранное право, которое следует применить по

предписанию национальной коллизионной нормы, не должно применяться, так как

оно или его отдельные нормы не совместимы с публичным порядком этого

государства. В международном частном праве эта оговорка наиболее популярна.

В отечественной практике применение оговорки о публичном порядке

встречается крайне редко. Это объясняется тем, что до последнего времени

российские юристы вынуждены были раскрывать содержание этого правового

института, опираясь лишь на иностранную судебную практику, поскольку

коллизионные нормы советского строя были сформулированы таким образом, что

практически полностью исключали выбор иностранного права, а значит и саму

постановку вопроса об оговорке в публичном порядке. И лишь с принятием

нового Семейного кодекса 1995 г., Кодекса торгового мореплавания 1999 г. и

проекта Третьей части ГК наши суды, причём не только арбитражные, но и

общей юрисдикции, в будущем всё чаще будут сталкиваться с иностранным

правом.

Прецеденты существуют уже сейчас. Так, при рассмотрении в Городском

суде г .Москвы ходатайства об отмене решения Морской арбитражной комиссии

при Торгово-промышленной палате РФ, вынесенное в 1995 г. по делу

Латвийского морского пароходства (Рига) против Государственного

внешнеэкономического объединения “Продинторг” (Москва), был поставлен

вопрос об отмене решения на основании того, что оно противоречит

российскому публичному порядку (п/п 2 п.2 ст.34 Закона о международном

коммерческом арбитраже).

Как уже было отмечено выше в российском праве применение оговорки о

публичном порядке встречается достаточно редко. В связи с этим интересно

рассмотреть как решается этот вопрос в иностранном праве.

Профессор С.К.Май в работе “Очерки общей части буржуазного

обязательственного права”31 рассматривая наиболее важные моменты этой

проблемы писал, что помимо договоров, недействительных вследствие

фактической невозможности, существующей уже в момент заключения их,

недействительными по разным буржуазным правовым системам являются и

договоры, предмет которых составляет действие, противоречащее “нравственным

требованиям”, “добрым нравам” или “публичному порядку”. Что касается

критериев: “нравственные требования”, “добрые нравы” или “публичный

порядок”, то содержание этих критериев лишено какой бы то ни было

определённости. Они представляют собой наиболее яркий образец так

называемых “каучуковых норм”, позволяющих суду вкладывать в них

произвольное содержание.

По английскому праву признание договора незаконным на основании норм

общего права может иметь место в случаях, когда предмет договора

отвергается общим правом как противоречащий публичному порядку. В

подтверждение этого можно привести фундаментальную работу английского

юриста Э.Дженкса, составленную ещё в 1938 году - “Свод английского

гражданского права”32. Автор употребляет термин “Публичный порядок” в

параграфах 105 и 106, касающихся незаконных и безнравственных предметов

сделки, а именно: “ Сделка, имеющая своим предметом выполнение незаконного

или безнравственного действия или действия, считающегося противоречащим

публичному порядку, не может служить основанием иска” (пар.105).

В США публичный порядок - это термин, охватывающий основные

принципы справедливости и морали в совместном проживании граждан. Нормы

американского законодательства содержат правила, по которым сделка

признаётся незаконной по смыслу, если заключение договора или его

исполнение является преступным, противоправным или иным образом

противоречит “публичному порядку” (п.IV Свода договорного права США).

Во французском гражданском законодательстве недействительность

договоров вследствие недопустимости их предмета может вытекать из ст.6 ГК

Франции, согласно которой в частных соглашениях не допускаются отступления

от законов, затрагивающих публичный порядок.

Нормы, предусматривающие недействительность договоров, противоречащих

закону, содержатся в швейцарском обязательственном законе (ст.20), в

австрийском всеобщем гражданском уложении (пар.879), в Гражданском кодексе

Италии (ст.1418) и в японском гражданском кодексе (ст.90). Причём в

швейцарском, австрийском и японских законах говорится вместе с тем о

недействительности договоров, противоречащих добрым нравам.

В рамках данного вопроса необходимо отметить ещё одну современную

тенденцию в развитии института оговорки о публичном порядке. Выше

отмечалось, что в большинстве государств сложилась и применяется негативная

оговорка. Позитивную оговорку связывают с французским правом, положения

которого восприняты некоторыми другими странами. Однако в настоящее время

ряд государств, которые традиционно применяли негативную оговорку, стали

параллельно применять и позитивную. Так, например, швейцарский Закон о

международном частном праве 1987 года предусмотрел в своих нормах защиту

“публичного порядка” иностранного государства. Эта новация связанна с общей

концепцией закона о применении “права наибольшей связи”, согласно которой,

если по всем признакам очевидно, что существо отношения находится в большей

связи с другим правом, а не с тем, на которое указывает швейцарская

коллизионная норма, то можно применить это другое право.

Подобные новеллы привели к тому, что в ряде стран возникли идеи о

существовании императивных норм, не являющихся частью “публичного

порядка”, и которые действуют независимо от собственных коллизионных норм.

Однако такое мнение представляется спорным, так как они не могут

действовать отдельно от “публичного порядка”, поскольку выражают оговорку

о публичном порядке, которая является зеркальным отражением негативной

оговорки. Первая означает, что некоторые императивные нормы внутреннего

права в силу их особой значимости должны применяться в любых

обстоятельствах, а вторая означает, что некоторые нормы иностранного права

столь несовместимы, что они не должны применяться при любых

обстоятельствах. Они обе выражают концепцию “публичного порядка”.

В российской правовой доктрине одним из первых исследователей

значения императивной нормы в международном частном праве был О.Н.Садиков,

заметивший, что выделение группы строго обязательных национальных норм

имеет ряд положительных сторон. К ним он отнёс усиление защиты слабой

стороны в договоре и охраны социально значимых национальных интересов;

кроме того, отпадает необходимость подводить под понятие публичного порядка

традиционные нормы гражданского права, что не соответствует сущности и

задачам публичного порядка. Слабые стороны такого подхода О.Н.Садиков видит

в ограничении рамок автономии воли сторон, усложнении режима многих

международных хозяйственных связей.33

Новые тенденции в теории и практике международного частного права

европейских государств, связанные с “сверхимперативными нормами”,

восприняты Модельным ГК, название статьи которого показательно -

“Применение коллизионных норм” (ст.1201), а также ст.1317 раздела VII

Третьей части ГК РФ. Из смысла правил, предусмотренных статьями становится

понятно, что речь идёт не о всех, а только об императивных нормах. Так, в

первой части ст.1317 ГК РФ предписывается применять императивные нормы

российского права независимо от того, что на основании российских

коллизионных норм избранно иностранное право. Законодатель выделяет две

группы таких императивных норм: 1) нормы, в которых прямо это указанно; 2)

нормы, имеющие особое значение, в том числе для обеспечения прав и

охраняемых законом интересов участников гражданского оборота. Вторая группа

- это безусловно позитивная оговорка о публичном порядке. Первую группу

также можно отнести к данной категории, поскольку в особо значимых случаях

законодатель считает необходимым в самой норме указать, что она должна при-

меняться всегда. Такие нормы в российском праве имеются. Например,

обязательная письменная форма внешнеэкономических сделок, (предусмотренная

ст.165 Основ 1991 г.; ст.162 ГК РФ); ряд требований предъявляемых к

условиям заключения брака (ст.156 СК РФ) и др. Примеры свидетельствуют, что

речь идёт о нормах, имеющих особое значение для российского правопорядка, и

в частности для обеспечения прав и законных интересов участников

гражданского оборота. Следовательно, в Третьей части ГК РФ закрепляется

позитивная оговорка о публичном порядке, которая совместно с негативной

оговоркой призвана защищать российский правопорядок и законные интересы.

В завершении этого вопроса хотелось бы обратить внимание на ряд

моментов, способствующих разрешению некоторых вопросов, затрагивающих

публичный порядок. Прежде всего предпринимателям, участникам

внешнеэкономических отношений хотелось бы пожелать, чтобы они более

грамотно выражали свою волю в заключаемых договорах, избегали включения в

арбитражные оговорки рассмотрение споров, которые могут оказаться

“неарбитральными”, то есть не подлежащими рассмотрению в арбитражном

порядке, по применимому к внешнеторговому контракту материальному праву,

так как это может послужить правовым основанием к оспариванию арбитражного

решения или к его недействительности и отмене государственным судом страны

исполнения. В случае если спор будет рассматриваться на территории

контрагента необходимо ознакомиться с понятием публичного порядка в стране

исполнения арбитражного решения.

Эти достаточно простые на взгляд автора предложения помогут избежать

негативные последствия, которые могут возникнуть в связи с применением

судами различных государств собственных принципов публичного порядка.

ОСНОВНЫЕ ВЫВОДЫ И ПРЕДЛОЖЕНИЯ

При регулировании гражданско-правовых отношений с иностранным

элемен- том одной из наиболее сложных проблем является выбор применимого

права, в силу того, что различия правовых систем государств, которые

представляют стороны, ведут к возникновению коллизий законов.

Применение к правоотношению с иностранным элементом права какого-

либо государства основано на чисто субъективных оценках. Выбор применимого

права осуществляется на основе коллизионных норм, составляющих основу

международного частного права в каждом государстве. Коллизионная норма –

это норма, указывающая на то, право какого государства подлежит применению

к правоотношению, осложнённому иностранным элементом. Исходя из данного

определения, коллизионная норма – это норма отсылочного характера. Ею можно

руководствоваться только вместе с какими-либо материально-правовыми

нормами, к которым она отсылает, то есть нормами решающими вопрос по

существу.

Специфика коллизионной нормы прослеживается в её структуре, в

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9