животных было выявлено, что 80% последовательностей PrPC у разных видов

животных были идентичными. Исключение составлял куриный PrPC, где

идентичность последовательностей по отношению к другим видам составляла

всего 30%. Тем не менее 24 аминокислотные последовательности,

располагающиеся между 112-м и 135-м аминокислотными остатками, являются

высококонсервативными для всех видов млекопитающих, а также кур. В

частности, было показано, что конверсия нормального прионного белка PrPC в

его инфекционную форму (PrPSc) является посттрансляционным процессом.

Анализ вторичной структуры PrPSc выявил, что этот переход характеризуется

большими структурными изменениями самого приона. Продемонстрировано, что

PrPC содержит 42% (-спиралей и почти не содержит (-тяжей (около 3%), в то

время как в его инфекционной форме PrPSc выявляется 30% (-спиралей и 43% (-

тяжей. В экспериментальных исследованиях было подтверждено, что обработка

нормального PrPC реагентами, уменьшающими образование (-тяжей, также

приводит к уменьшению инфекционности приона; одновременно снижается и

устойчивость к действию протеазы К, чувствительность к которой является

маркером, отличающим PrPC от PrPSc.

Проведенный сравнительный анализ показал, что конформационные различия

между нормальным и инфекционным прионным белком заключаются в трехмерной

конформации. Переход нормального PrPC в его патологическую форму имеет в

своей основе перестройку укладки белка. Корреляция изменений во вторичной

структуре PrP с изменениями его инфекционности вместе с изменением

конформации PrP дает основания заключить, что конформация прионного белка

может иметь главное значение для проявления его патогенных свойств.

Были изучены некоторые закономерности перехода клеточной формы приона

PrPC в его инфекционную форму и выявлено, что эффективность этой конверсии

определяется видовой гомологией PrPC и PrPSc и, следовательно, в условиях

гетерологичности обеих форм прионного белка эффективность конверсии

снижается. Этим и объясняется механизм низкой инфекционности прионов в

гетерологичной системе (например, животные – человек). Значение этой

конверсии в развитии инфекционного процесса было подчеркнуто в

экспериментальных исследованиях, показавших, что мыши, не экспрессирующие

PrPC, устойчивы к инфекции прионами.

В исследованиях in vitro, проведенных на модели агентов ТГЭ, также

была установлена корреляция между эффективностью конверсии PrPC в PrPSc и

способностью к трансмиссии агентов скрепи, губкообразной энцефалопатии

коров и болезни Крейтцфельдта – Якоба. Было продемонстрировано, что

конверсия PrPC в PrPSc в гетерологичной системе значительно снижена по

сравнению с гомологичной системой. Авторы делают из своей сугубо

экспериментальной работы практически важный вывод о том, что способность

агентов скрепи и губкообразной энцефалопатии коров поражать людей после

соответствующей экспозиции является ограниченной и низкой.

Таким образом, в результате разносторонних исследований, особенно

интенсивно проводившихся в 90-е годы, были получены и систематизированы

имеющие принципиальное значение данные о структуре и физико-химических

свойствах прионных белков. Получение и анализ этих сведений создали

необходимые предпосылки для дальнейшего углубленного изучения биологических

особенностей прионных белков и механизма развития вызываемых ими

заболеваний людей и животных.

БИОЛОГИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ПРИОНОВ

В последние годы вопрос о биологическом значении PrPC был подвергнут

ревизии. На мышах, гомозиготных по потере гена PrPC, было показано, что эти

животные после рождения росли нормальными, но спустя 70 нед у них

развивались прогрессирующие симптомы атаксии, нарушалась моторная

координация и отмечалась экстенсивная потеря клеток Пуркинье. Авторы

сделали вывод о том, что PrPC играет важную роль в выживании клеток

Пуркинье. Помимо этого, указывается на роль PrPC в регуляции циркадианных

ритмов, на возможное участие PrPC в активации лимфоцитов и на его роль в

качестве трофического фактора для некоторых популяций нейронов. Сохранность

PrPC имеет значение для реализации нормальной функции синапсов. В последние

годы опубликованы данные, свидетельствующие о роли PrPC в регуляции сна и

продемонстрировано значение нарушения нормальной функции PrPC в

возникновении смертельной семейной бессонницы. В исследованиях in vitro

было также показано, что PrPC вовлекается в процессы регуляции содержания

внутриклеточного Са2+ в нейронах, Интенсивные исследования биологической

роли PrPC позволили прийти к заключению о значении нормального приона PrPC

в сохранении резистентности нейронов и астроцитов к окислительному стрессу.

Таким образом, за последние годы были значительно расширены

представления о биологической значимости PrPC. Было установлено, что PrPC

синтезируется в эндоплазматической сети и довольно быстро деградирует:

продолжительность его полураспада составляет всего 5 – 6 ч. Синтезированный

PrPC, проходя через аппарат Гольджи, транспортируется на поверхность

клетки, где он связывается с гликофосфатидилинозитолом. Синтезированный

PrPC в дальнейшем переносится вдоль аксона при помощи быстрого

антероградного транспорта. В отличие от PrPC инфекционный прионный белок

PrPC первично аккумулируется в клетках, накапливаясь в цитоплазменных

везикулах. Дальнейшее накопление PrPSc в синаптических структурах и

связанная с этим дезорганизация синапсов, возможно, являются причиной

развития глубоких неврологических дефектов и деменции.

Напомним, что заболевания, вызываемые прионами, характеризуются рядом

признаков, сочетание которых определяется биологическими особенностями их

возбудителей, это прежде всего длительный инкубационный период (от месяцев

до десятков лет), отсутствие воспалительных изменений, хронически

прогрессирующая патология, отсутствие ремиссий и выздоровления. Для

прионных болезней характерен ряд отрицательных признаков, которые не

наблюдаются при заболеваниях, вызываемых вирусами. К ним относятся

отсутствие продукции интерферона и нечувствительность к интерферону,

отсутствие в составе возбудителя инфекционных нуклеиновых кислот и

неспособность прионов интерферировать с вирусами. Для прионных болезней

характерны нечувствительность к иммуносупрессирующему или

иммунопотенцирующему действию АКТГ, кортизона, циклофосфамида, (-лучей,

антилимфоцитарной сыворотки, тимэктомии и спленэктомии, отсутствие влияния

адъювантов. Для прионных болезней характерна также интактность В- и Т-

клеток. Комбинация всех перечисленных признаков, каждый из которых не

является чем-то уникальным, и определяет своеобразие прионных болезней.

Получение новых данных в отношении биологических особенностей прионов

позволило заключить, что прионные болезни являются нейродегенеративными

заболеваниями, в возникновении которых фундаментальную роль играют

конформационные изменения, а сам механизм развития болезни является

беспрецедентным.

Результаты проведенных исследований позволили с новых позиций подойти

к вопросу о природе агентов ТГЭ, а вся сумма полученных новых знаний о

прионах послужила основанием для оптимистического высказывания С.Прузинера

о том, что "эра черного ящика биологии скрепи и болезни Крейтцфельдта –

Якоба, возможно, подходит к концу". В 1997 г. за свои многолетние

исследования медленных инфекций, вызываемых прионами, американский биохимик

С.Прузинер был удостоен Нобелевской премии по биологии и медицине. Таким

образом, мы встречаемся с не очень частым случаем, когда Нобелевская премия

присуждается дважды на протяжении 20 лет за исследование одной и той же

проблемы, что, безусловно, свидетельствует о значимости самой проблемы и о

темпах ее изучения.

ПРИОННЫЙ ГЕН

Современный этап в исследовании молекулярных основ прионных

заболеваний человека и животных связан с идентификацией гена, кодирующего

прионный белок. Расшифровка аминокислотной последовательности этого белка,

позволила выяснить структуру кодирующей области соответствующего гена. Этот

ген, получивший название PRNP, был вскоре выделен и исследован в

лаборатории Ч.Вэйссманна. Выделение гена PRNP позволило использовать для

исследования этиологии и патогенеза прионных заболеваний весь арсенал

современных методов молекулярно-генетического анализа. В настоящее время

структура белка PrP и соответствующего гена известна для многих организмов.

Ген PRNP оказался эволюционно-консервативным: он найден у многих

млекопитающих и птиц. В структурном отношении гены PRNP млекопитающих тоже

схожи: в генах всех млекопитающих область, кодирующая PrP, локализована

только в одном экзоне (экзоны - области гена, представленные в структуре

зрелой иРНК). У человека этот ген локализован на хромосоме 20, у мышей - на

хромосоме 2. Ген PRNP присутствует и экспрессируется не только у больных,

но и у здоровых животных. При этом, несмотря на то, что иРНК гена PRNP в

тканях мозга взрослых животных экспрессируется конститутивно, у молодых

животных ее количество меняется с возрастом. Наибольшее количество иРНК

PRNP зарегистрировано в нейронах.

Примерно 10% всех прионных заболеваний человека относятся к так

называемым семейным формам или болезням с наследственной

предрасположенностью. Идентификация прионного гена позволила связать

семейные формы этих заболеваний с конкретными мутациями в гене PRNP. Так,

например, мутация, вызывающая замену пролина на лейцин в 102-м положении

PrP оказалась связана с развитием синдрома Герстманна-Штреусслера-Шейнкера.

Интересно, что эта мутация приводит к заболеванию не только людей, но и

мышей. Мутация в 178-м кодоне может быть связана как с развитием болезни

Крейтцфельдта-Якоба (БКЯ), так и смертельной семейной бессонницы.

Интересно, что оба случая связаны с заменой аспарагиновой кислоты на

аспарагин. Разница, по всей видимости, заключается в том, что мутантная

аллель при смертельной семейной бессоннице в 129-м положении несет кодон

для метионина, в то время как в случае БКЯ это положение занимает кодон для

валина. Наследственная предрасположенность к прионным заболеваниям может

быть связана не только с определенными аминокислотными заменами в PrP, но и

с его гораздо более существенными изменениями. Так, в аминоконцевом районе

PrP имеется 5 расположенных подряд идентичных последовательностей из 8

аминокислот. Некоторые формы семейной БКЯ оказались связанными с

увеличением количества таких повторов. Механизм образования этих повторов

неясен. Однако понятно, что в отличие от случаев, описанных ранее, они

возникли не за счет точковых мутаций, а в результате рекомбинационных

событий. Всего в настоящее время в гене PRNP человека известно около 20

мутаций, связанных с семейными формами прионных заболеваний.

У животных аллельный полиморфизм по гену PRNP тоже связан с

вероятностью развития прионных болезней. Тем не менее вопрос о том, влияют

ли изменения в структуре этого гена на вероятность спонтанного заболевания

животных или они связаны с подверженностью животных прионным инфекциям,

остается открытым.

Важной особенностью прионов как инфекционных агентов является наличие

межвидовых барьеров на пути их передачи, хотя PrP лишь незначительно

отличается по первичной структуре у разных видов млекопитающих. В

большинстве случаев эти барьеры не абсолютны, иными словами, они не

препятствуют, а лишь значительно затрудняют передачу инфекции от особей

одного вида особям другого вида. Вместе с тем известно по крайней мере одно

исключение из этого правила: у кроликов не удается вызвать заболевание

после заражения их инфекционным прионным белком, выделенным из мозга самых

разных животных. Хотя причина устойчивости кроликов к прионной инфекции

точно неизвестна, анализ структуры гена, кодирующего PrP кролика, показал,

что она может быть связана с некоторыми особенностями первичной структуры

этого белка.

Существенный прогресс в исследовании прионов стал возможным после

передачи скрепи мышам и хомякам. Как уже было упомянуто, делеция гена PRNP

не приводит к немедленной смерти животных. Это позволило установить, что

особи, лишенные гена PRNP, не заражаются прионами и, вероятно, вообще не

подвержены этим заболеваниям. Интересно, что в подобных экспериментах было

показано, что удаление аминоконцевой последовательности PrP мыши за счет

делеции соответствующей области гена PRNP не препятствует развитию прионных

заболеваний. Ранее было отмечено, что некоторые семейные формы БКЯ связаны

с увеличением количества аминокислотных повторов в этой области белка PrP

человека. Таким образом, эти изменения влияют на вероятность заболевания,

хотя его наличие не является критичным для прионного превращения белка.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6