На практике может возникнуть потребность в одновременном перево-де долга и переходе прав по одному и тому же договору. С наиболее про-стым вариантом такой ситуации приходится сталкиваться при комиссии. В соответствии со ст. 986 ГК лицо, действующее в чужом интересе, заключая договор с третьим лицом, переводит на заинтересованное лицо обязанности по сделке, заключенной им с третьим лицом, и одновременно с обязанно-стями к заинтересованному лицу переходят также права по заключенной сделке.

Более сложный, как правило, вариант связан с продажей предприятия, когда к покупателю переходит имущественный комплекс, который может включать наряду с вещами также права и обязанности. В праве США широко развита продажа дела (the Sale of Business), при которой происходит одновременная передача прав и обязанностей (Contract Law and Theory, Robert Scott, Donglaz Leslie, Charlortesville, Virginia. P. 874 etc.).

К складывающимся в подобных случаях отношениям применяются в одно и то же время соответственно нормы о переходе прав и о переводе долга. Это означает, в частности, необходимость получения согласия кре-дитора (в части уступки прав) и уведомления должника (в части перевода долга). Исключения из этих положений должны быть установлены в законе.

При продаже предприятия в соответствии с п. 1 ст. 562 ГК необходимо письменно поставить в известность тех, кто являются кредиторами в пере-даваемых обязательствах. В число предоставленных им гарантий входит, в частности, возможность требовать признания продажи предприятия полно-стью или в соответствующей части недействительной. При этом молчание кредитора, уведомленного о предстоящей продаже предприятия, на протя-жении трех месяцев рассматривается как согласие на такой переход. Ана-логичная норма, направленная на защиту прав кредитора, содержится в главе об аренде предприятия (ст. 657).

ГК облегчает возможность одновременного перехода прав и перевода долга тем, что целый ряд вопросов, в частности, о форме перехода прав и переводе долга, решается в нем одинаково.

Термин «суброгация» использован в двух статьях ГК, при этом в обе-их (ст. 387 и 956) он связан со страхованием. В указанных статьях имеется в виду суброгация страховщику прав кредитора к должнику, который отве-чает за наступление страхового случая. Однако в действительности субро-гация имеет место и в некоторых других ситуациях. Самое широкое ее применение, хотя и без использования соответствующего термина, связано с п. 2 ст. 313 ГК. В силу указанной нормы третье лицо, которое подвергает-ся опасности утратить право на имущество должника (в качестве примера названы права аренды и залога) вследствие обращения взыскания на это имущество, может удовлетворить требования кредитора без согласия должника. Последствием этой ситуации и служит суброгация.

В самом ГК суброгация рассматривается как разновидность уступки требования. Это выражается в том, что в числе случаев перехода прав кре-дитора к другому лицу на основании закона указана «суброгация страхов-щику прав кредитора к должнику, ответственному за наступление страхо-вого случая». Пункт 2 ст. 313 ГК, не давая квалификации ситуации, скла-дывающейся при исполнении обязательства третьим лицом, называет в числе применяемых норм те, которые посвящены переходу прав.

Суброгация действительно совпадает во многом с переходом прав, по-скольку при этом, как подчеркивал Р. Саватье, «сохраняются тот же долж-ник, те же обеспечения, тот же характер обязательств, те же проценты». Саватье Р. Теория обязательства. М.: Прогресс, 1972. С. 382. И все же представляется целесообразным разграничить указанные две конст-рукции. Их анализ, проведенный Е. Годэмэ, привел его к выводу, что при всем сходстве цессии и суброгации есть основания для того, чтобы отде-лить одно от другого. Представляется, что высказанные последним автором соображения укладываются в рамки ГК. Так, в частности, Е. Годэмэ под-черкивал различие в решении вопроса о форме (не требуются формально-сти, предусмотренные для перехода прав), а равно ответственности. Смысл последнего различия иллюстрируется им на таком примере: «Когда право требования на сумму 10000 франков было уступлено за 5000, цессионар становится кредитором должника на сумму 10000 франков. В подтверждение этого вывода можно воспользоваться примерами из действую-щего ГК. Имеется в виду п. 1 ст. 831, в силу которого финансовый агент приобрета-ет право на все суммы, которые он получит от должника во исполнение требования Иначе проис-ходит в случае суброгации. Цель суброгации в том, чтобы просто гаранти-ровать защиту интересов лица, совершившего платеж... Следовательно, он вступает в права кредитора только в той сумме, в какой произвел платеж». Годэмэ Евг. Указ. соч. С. 481. Соображения относительно сущности суброгации и перспектив ее применения содержатся в Научно-практическом комментарии к ГК РСФСР (автор соответствующего раздела - Кабатова Е.В.). С. 585.

Очевидно, основное различие цессии и суброгации связано с характе-ром интересов вступающего в обязательство лица: при цессии цессионарий стремится приобрести право, принадлежащее цеденту, а при суброгации -вывести должников из обязательства, при этом приобретение права пред-ставляет собой способ, к которому прибег его приобретатель. Нормы о пе-реходе прав кредитора (ст. 382-390 гл. 24 ГК) применяются в данном слу-чае в порядке аналогии закона, а значит, при условии, если иное не преду-смотрено в положениях, посвященных самой суброгации. В частности, речь идет о переходе всей полноты прав, кроме случаев, когда иное не преду-смотрено в указанных нормах. Так, п. 1 ст. 956 ГК допускает возможность указания в договоре между старым и новым кредитором на то, что соответ-ствующие права вообще не переходят, а значит, допустимо включение в такой договор и условия о неполном переходе (см. о случаях, когда такой переход прав не может исключаться, п. 1 ст. 965).

2.2 Специальные случаи прекращения договора

Специальными случаями прекращения договоров» можно назвать ситуации, при которых утрачивают свою силу при наличии указанных в законе обстоятельств обязательства, составляющие содержание договора. Складывающиеся при этом отношения регулируются в основном гл. 29 ГК, которая распространяет свое действие в равной мере на все виды обяза-тельств независимо от оснований их возникновения, а значит, и на обяза-тельства договорные.

Указанная глава различает полное и частичное прекращение обяза-тельств. При полном юридическая связь между кредитором и должником обрывается либо заменяется другой. Частичное прекращение предполагает, что вся остальная часть связывающего кредитора с должником обязатель-ственного правоотношения сохраняет силу. Так, например, обязательство поставить продукцию может подвергнуться частичному прекращению пу-тем изменения объема подлежащих передаче товаров, а договор строитель-ного подряда - исключением некоторых из ранее включенных в него объ-ектов. Однако при этом остальные условия, например об основаниях взы-скания и размере неустойки за различные договорные нарушения (недопо-ставку, невыполнение подрядных работ в срок и т.п.), продолжают дейст-вовать, если только стороны не договорятся об ином.

Смысл гл. 26 состоит прежде всего в том, что в ней поименованы юридические факты (юридические составы), которые сами по себе влекут прекращение обязательства. В данном случае роль суда может сводиться только к признанию прекращения обязательства уже состоявшимся. Из-бранная ГК на этот счет формула сводится к признанию за контрагентом права «отказаться от исполнения». Соответствующие нормы включены в отдельные статьи глав, посвященных купле-продаже (п. 2 ст. 475, 463, п. 2 ст. 480 и др.), аренде (п. 2 ст. 610), подряду (п. 2 ст. 715, 716, 717 и др.), хранению (п. 2 ст. 896) и др. Вместе с тем особо выделено (п. 2 ст. 407 ГК) прекращение обязательства по требованию одной из сторон, которое счита-ется допустимым лишь при условии, если это предусмотрено законом или договором. Во всех случаях, когда речь идет о договорном обязательстве, специальные основания, порядок и последствия его прекращения опреде-ляются гл. 29 ГК.

В ГК 22 было названо пять оснований прекращения обязательств: ис-полнение, зачет, совпадение должника и кредитора в одном лице, соглаше-ние сторон и невозможность исполнения. ГК 64 добавил к ним еще три, В действующем Гражданском кодексе способов прекращения обязательств десять. Это - исполнение обязательства, отступное, зачет, прекращение обязательства совпадением должника и кредитора в одном лице, новация, прощение долга, невозможность исполнения, издание акта государственно-го органа, смерть гражданина, ликвидация юридического лица. При этом указанный перечень не является исчерпывающим и может быть дополнен Кодексом, другими законами, иными правовыми актами и самим договором. Отмеченная возможность расширения перечня нередко используется ГК, особенно в его главах, посвященных отдельным видам договоров.

Исполнение (ст. 408 ГК) способно прекратить договор лишь при усло-вии, если оно является надлежащим, т.е. совершено надлежащим лицом, надлежащему лицу, надлежащим способом, в надлежащем месте, надле-жащим предметом и в надлежащее время. Критерии надлежащего исполне-ния определяются императивными нормами, договором, а в части, не пре-дусмотренной теми и другими, - диспозитивными нормами. При ненадле-жащем исполнении наступают различные неблагоприятные для стороны-должника последствия, предусмотренные в общей или специальной статье ГК, в ином законе либо другом правовом акте или договоре. Из этих по-следствий чаще других речь идет о возникновении у потерпевшей стороны права на одностороннее расторжение договора и (или) требования о воз-мещении убытков. Особенность ст. 408 ГК состоит в том, что она посвяще-на одновременно исполнению обязательств как самим должником, так и кредитором. В последнем случае речь идет об определенной кредиторской обязанности - той, которая состоит в подтверждении исполнения в одной из трех форм: выдачи расписки, возврата долгового документа или надписи на нем кредитора, подтверждающей произведенное исполнение обязанно-сти. Нарушение этого требования со стороны кредитора означает, что он впал в просрочку, а это влечет за собой последствия, указанные в ст. 406 ГК («Просрочка кредитора»). ГК допускает в случаях, когда предметом договора является индивидуально-определенная вещь, замену реального исполнения возмещением убытков. При этом ст. 396 ГК позволяет сделать вывод, что такое исполнение должно считаться ненадлежащим и, следова-тельно, достаточным основанием для прекращения обязательства.

В литературе было высказано применительно к ГК 64 мнение, что ис-полнение представляет собой сделку и с этой точки зрения подчиняется общим правилам о сделках, в том числе и о форме сделок. Гражданское право. Т. 2. М., 1993. С. 21 На наш взгляд, по вопросу о природе исполнения заслуживает предпочтения иная точка зрения, которой придерживался О.А, Красавчиков. Он полагал, что «по своей юридической природе исполнение является не сделкой, а юридиче-ским поступком, т.е. правомерным действием, правовые последствия кото-рого наступают независимо от того, было данное действие направлено на достижение этих последствий или нет: юридический эффект наступает не-зависимо от субъективного момента». Советское гражданское право. Т. I. M, Высшая школа, 1985. С. 471. По указанной причине, очевидно, должник, который перевел банку сумму, соответствующую полученному кредиту, не вправе ссылаться на то, что он сделал это по ошибке, в нетрез-вом виде и т.п.

Промежуточную позицию, уже применительно к новому ГК, занял М.В. Кротов. Разделяя исходное положение «исполнение-сделка», он вме-сте с тем считает, что к исполнению должны применяться все требования действительности сделок, кроме тех, которые относятся к их форме. При этом автор ссылается на п. 3 ст. 159 ГК, в силу которой «сделки во испол-нение договора, заключенного в письменной форме, могут по соглашению сторон совершаться устно, если это не противоречит закону, иным право-вым актам и договору». Гражданское право. Ч. I. M., 1996. С. 463. Но, как нам кажется, при этом не учитывается, что приведенная норма имеет специальную сферу применения: она связана только с единственным вариантом исполнения: предметом исполнения од-ной сделки служит совершение другой сделки. Практически речь идет о случае, когда «письменный договор» представляет собой обычный предва-рительный договор. К остальным случаям исполнения эта норма как будто бы, отношения не имеет. Поэтому, как представляется, для обоснования того же вывода - о неприменимости правил о форме сделки к исполнению, должны быть использованы иные аргументы.

Имеется в виду, что при оценке особого порядка оформления испол-нения, о котором идет речь в ст. 408 ГК, необходимо иметь в виду общий его смысл. В данном случае речь идет не об обязательной форме, а лишь об обязанности кредитора и корреспондирующему ей праву должника. А рас-поряжение правом зависит от того, кто им обладает. По указанной причине, на наш взгляд, если сторона-должник не воспользуется своим правом, это не лишает ее возможности использовать любые доказательства. Соответст-венно закрепленный в ст. 54 Гражданско-процессуального кодекса, как и в ст. 57 Арбитражного процессуального кодекса, принцип «допустимость доказательств» здесь не должен действовать и, следовательно, в подтвер-ждение исполнения договора (обязательства) сторона (должник) может представлять любые доказательства.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8