Таким образом, в период с начала 30-х и вплоть до 80-х годов основная тенденция в распределении богатства среди населения США заключалась впреодолении существовавших ранее масштабов неравенства. С развитием постиндустриального общества стала наблюдаться противоположная тенденция. К середине 70-х годов сложилась ситуация, когда, во-первых, технологические основы производства стали определять постоянно возрастающую потребность в квалифицированной рабочей силе, во-вторых, распространились новые компьютерные и коммуникационные технологии и, в-третьих, информационный сектор стал значимой частью народного хозяйства каждой из постиндустриальных стран. В этих условиях экономия на найме квалифицированных специалистов стала недопустимо опасной, и их заработки начали быстро расти. Период с 1973/74 до 1986/87 годов можно назвать первым этапом данного процесса, когда его природа и масштабы могли быть в целом вполне удовлетворительно объяснены действием на рынке труда традиционных законов спроса и предложения. Главным фактором растущей дифференциации доходов на этом этапе явилось общее изменение структуры применяемой рабочей силы и возникновение новой разделенности внутри трудящихся классов. В качестве обособленной социальной группы стали выделять работников интеллектуального труда.

Характерно, что новый класс интеллектуальных работников не только занимает особое место в структуре общественного производства, но и обнаруживает признаки исключительно быстрой количественной экспансии. Первые оценки его численности, данные Ф. Махлупом по состоянию на 1958 год, определяли долю knowledge-workers в общей структуре занятости США в 31 процент. Согласно более поздним данным, она выросла до 42, 1 процента в начале 60-х и 53, 3 процента в 1980 году. Период развертывания первого системного кризиса индустриального типа хозяйства сопровождался повышением численности интеллектуальных работников до 50 процентов всего трудоспособного населения США. Показатели последних лет воистину поражают воображение: по некоторым оценкам, доля knowledge-workers достигает 70 процентов совокупной рабочей силы. Широко признано, что в 60-е годы около 70 процентов прироста занятости обеспечивалось созданием рабочих мест именно для этой категории работников; в 70-е годы данный показатель достиг 84 процентов, а сегодня представители этой категории обеспечивают фактически весь нетто-прирост занятости в постиндустриальных странах.

Появление knowledge-workers на рынке труда радикально изменило сложившиеся на нем отношения. Поскольку они фактически владеют своим знанием как необходимым ресурсом производства и являются носителями уникальных качеств и способностей, они меньше конкурируют друг другом, нежели представители традиционного пролетариата, предлагающие на рынке вполне ординарную рабочую силу. Между тем автоматизация массового производства и унификация сферы услуг привели к избытку индустриальных работников, что стало предпосылкой резкого усиления имущественной стратификации в 70-е годы. Развернувшийся в это время процесс Ч. Винслоу и У. Брэмер называют "существенным расслоением по признаку образования". "За период с 1968 по 1977 год, - пишут они, - в Соединенных Штатах реальный доход рабочих (с учетом инфляции) вырос на 20 процентов, и это увеличение не зависело от уровня их образованности. Люди с незаконченным средним образованием повысили свой доход на 20 процентов, выпускники колледжей - на 21 процент. Но за последующие десять лет разница в уровне образования стала решающим фактором. С 1978 по 1987 год доходы в целом выросли на 17 процентов, однако заработная плата работников со средним образованием фактически упала на 4 процента, а доход выпускников колледжей повысился на 48 процентов. Число рабочих мест, не требующих высокой квалификации, резко сокращается, и тенденция эта сохранится в будущем". В эти годы Соединенные Штаты стали приобретать облик мировой сверхдержавы, специализирующейся на производстве наиболее высокотехнологичных благ. В 1971 году был изобретен первый персональный компьютер; в 1980 году их совокупный парк в США составил 78 тыс. штук, в 1983 году - 1 млн. , а в 1985-м - 5 млн. Возникли отрасли, специализировавшиеся на изготовлении такой продукции на экспорт; в то же время рос импорт относительно дешевых потребительских товаров. Как подсчитал в своей работе М. Линд, с 1979 по 1985 год доходы выпускников колледжей выросли на 8 процентов, а людей со школьным образованием упали на 20 процентов; при этом развитие американской внешней торговли имело совершенно различное воздействие на заработки тех и других: с 1972 по 1985 год оно способствовало повышению суммарных доходов высокообразованных работников на 33 млрд. долл. и снижению доходов средних рабочих на 46 млрд. долл.

Исследователи, анализирующие проблемы возрастания неравенства в 80-е годы, часто обращают внимание на фактор образования, однако, как будет показано далее, он не всегда рассматривается ими как доминирующий. Между тем в условиях, когда на протяжении всего периода 1973-1997 годов заработная плата американцев, не получивших высшего образования, стабильно снижалась (с 12, 5 до 10, 9 долл. в час в ценах 1997 года), фактор низкой образованности представителей национальных меньшинств стал одной из основных причин их катастрофического материального положения. Согласно официальной статистике Министерства труда США, к началу 90-х годов более половины афроамериканцев и лиц латиноамериканского происхождения, не имевших высшего образования, получали доход, не позволявший обеспечить существование семьи из четырех человек на уровне, превышающем черту бедности.

Основным фактором расслоения по уровню доходов традиционно считается изменение спроса и предложения на рынке высококвалифицированных кадров, в значительной степени вызванное сокращением количества выпускников колледжей в 80-е годы и резким повышением спроса со стороны наукоемких отраслей промышленности. Отмечаются также рост иностранной конкуренции и некоторые другие факторы. Между тем в последнее время появляются и иные точки зрения, согласно которым растущая бедность низкоквалифицированных работников в США 70-х 80-х годов практически не связана с интеграцией страны в мировое хозяйство (фактор глобализации экономических процессов обусловливает в США не более одной пятой количественного нарастания имущественного неравенства); напротив, указывается, что "наиболее серьезной проблемой, с которой сталкиваются малооплачиваемые работники в Соединенных Штатах, является не конкуренция со стороны иностранцев, а несоответствие между вес более высокими требованиями, предъявляемыми работодателями к персоналу, и уровнем квалификации, с которым молодежь выходит на рынок труда".

В конце 80-х годов в области расширения неравенства доходов возникла новая ситуация. Рост спроса на квалифицированные кадры практически во всех отраслях привел к тому, чтопрофессиональная структура занятости перестала быть основой для различий в заработной плате. Доходы средних представителей группы "белых воротничков" впервые сравнялись с заработками "синих воротничков", а затем стали им сильно уступать. Эта тенденция проявилась не только в сфере массовых услуг, но и в четвертичном секторе.

На этом этапе роль информационных работников в структуре общественного производства стала обеспечивать дополнительные доходы фактически вне зависимости от уровня спроса на высоко квалифицированные кадры, получившие широкие возможности альтернативной занятости. В новых условиях "некоторые весьма успешные компании начинались с инвестиций всего в несколько долларов"; именно к этому периоду относится возникновение большинства столь известных сегодня компьютерных корпораций. Соответственно и потребности в рабочей силе стали выражаться не столько в количественных, сколько в качественных показателях. Если в 1967 году в штате "Дженерал моторе" состояло 870 тыс. человек, то самая высокооцениваемая корпорация сегодняшнего дня, "Майкрософт", имеет персонал, не превышающий 20 тыс. человек; рыночная же оценка ее такова, что удельная стоимость компании в расчете на одного занятого (включая вспомогательный персонал) составляет около 15 млн. долл. Современная ситуация уникальна также тем, что персонал двадцати наиболее быстрорастущих высокотехнологичных компаний, включающих в себя таких лидеров бизнеса, как "Майкрософт", "Интел", "Оракл", "Новелл", "Сан Майкросистемз", "Эппл", "Сиско", "America-on-Line", и им подобных, капитализация которых составляет более 1 триллиона долл. , не превышал в 1995 году 128 тыс. человек, будучи равным числу занятых в компании "Кодак" и оказываясь в шесть раз меньшим, нежели в корпорации "Дженерал моторе". Кроме того, "сегодня 25 миллионов американцев работают в компаниях, состоящих лишь из одного человека, .... если эта тенденция продолжится в течение еще двух десятков лет, то в будущем каждый станет самостоятельной хозяйственной единицей, работающей на самое себя, и наша страна превратится в государство независимых индивидуальных работников". В такой ситуации квалифицированный специалист или участник социальной группы, все чаще рассматривающейся как "класс профессионалов", становится собственником того интеллектуального капитала, который выше был назван нами основой нового типа собственности, адекватного постэкономической эпохе, и получает новую степень свободы. Однако вхождение в этот класс требует уже не просто диплома колледжа, а высочайшей квалификации и богатого опыта. Именно представители этой группы, которая начала формироваться в нынешнем ее виде с середины 80-х, и стали главными действующими лицами "революции интеллектуалов".

Революция интеллектуалов стала развиваться на основе нового качества современного образования и нового отношения к нему среди американских граждан, некоммерческих организаций и промышленных компаний. Как отмечал Н. Гингрич, "обучение рассматривается [сегодня] как процесс, продолжающийся всю жизнь. В различные ее периоды и на разных уровнях мастерства людям необходимо будет изучать разные вещи, и общество в целом предоставляет все возможности для продолжения образования". В результате инвестиции в подготовку квалифицированных кадров растут и становятся весьма высокодоходными. Роль данного явления в экономической жизни Запада столь значительна, что целесообразно рассмотреть его более подробно.

Еще в 50-е и 60-е годы образование позволяло не только сделать хорошую карьеру, но и обеспечить себе большие доходы. Как отмечал П. Дракер, обучение в колледже, затраты на которое в этот период редко превышали 20 тыс. долл. , "дает возможность дополнительно заработать 200 тыс. долл. в течение тридцати лет после окончания учебного заведения, и не существует другой формы вложения капитала, способной окупить себя в десятикратном размере, принося в среднем 30 процентов годового дохода на протяжении тридцати лет". Соответственно, если в 1940 году в США менее 15 процентов выпускников школ в возрасте от 18 до 21 года поступали в колледжи и другие высшие учебные заведения, то к середине 70-х этот показатель вырос почти до 50 процентов . Между тем в 70-е и 80-е годы ситуация изменилась весьма кардинальным образом.

Некоммерческие организации, промышленные компании и государство стали уделять все большее внимание подготовке кадров. Около 60 процентов расходов, направляемых на социальные и образовательные цели, осуществлялось при этом через посредство разного рода некоммерческих организаций. Среди компаний, выделявших на образовательные цели максимум средств, первое место принадлежало, разумеется, высокотехнологичным корпорациям. В 1975 году был создан университет компании "Интел" (Intel University) - первое высшее учебное заведение, целиком финансируемое промышленной корпорацией; сегодня их число в США превышает 30. Университет компании "Моторола", основанный в 1981 году, имеет годовой бюджет в 120 млн. долл. , не считая тех 100 млн. долл. , которые компания непосредственно тратит на подготовку собственных кадров, получая при этом в течение трех лет доход в 30 долл. на каждый доллар, вложенный в повышение квалификации работников. В "3Com", одной из ведущих компаний по обработке данных, обнаруживающей темпы роста от 50 до 75 процентов в год, "примерно половина сотрудников являются "кочующими", т. е. работающими одновременно в других местах". Государство предоставляет студентам и лицам, постоянно повышающим свою квалификацию, все новые и новые льготы. Так, в послании президента Б. Клинтона о положении страны в 1997 году было предложено ассигнование на нужды американских студентов 51 млрд. долл. только в виде прямых грантов или сокращения налогов. И именно в конце 80-х и начале 90-х годов стали наблюдаться явления, которые можно считать началом революции интеллектуалов как таковой. Первая группа явлений, связанных с динамикой доходов, сформировала тенденцию, которая, как это ни странно, получает сегодня совершенно неверную трактовку. На протяжении последних десятилетий доходы лиц с высшим образованием не обнаруживали сколь-либо однозначного роста. Достигнув в 1972 году максимума в 55 тыс. долл. (в покупательной способности 1992 года), они сохранялись на этом уровне вплоть до конца 80-х, когда началось их постепенное, а затем и более резкое (в период 1989-1992 годов) снижение. Приостановление роста доходов лиц с высшим образованием в конце 80-х имеет то же основание, что и аналогичная тенденция в отношении выпускников школ, наблюдаемая с середины 70-х: как тогда они стали ординарной рабочей силой перед лицом выпускников колледжей, так сегодня выпускники колледжей оказываются "средними работниками" по отношению к имеющим ученые степени, звания, получившим высокий уровень послевузовской подготовки или проявившим себя в высокотехнологичных компаниях. И это свидетельствует о том, что сегодня ценится уже не формальный уровень образования, то есть информированности, а именно знания, то естьспособность к созданию нового, к самостоятельной творческой деятельности. Л. Туроу отмечает: "В новой, основанной на знаниях экономике только специалисты высочайшей квалификации могут претендовать на увеличение реальной заработной платы. Среди мужчин сегодня лишь обладатели ученых степеней от магистра и выше имеют более высокие доходы, чем 25 лет назад.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7