|
Меню
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Деструктивные культы (секты)
|
|
|
| тому способствовал не только неудачный в плане сохранения традиционной национальной духовности Закон РСФСР «О свободе вероисповеданий» от 1990 года, но и ряд других причин, связанных с кризисом духовного здоровья российского общества. Для понимания социально-психологических причин быстрого роста культовых новообразований в России необходимо выделить специфические особенности ее истории в ХХ веке. Религиозное общество в своем духовном развитии было насильственно, с применением физических мер, вплоть до массового уничтожения неподдающихся, превращено в атеистическое. За 70 лет жесткого преследования религиозной духовности в советский период властям предержащим удалось прервать передачу этой духовности по линии семейных традиций, по линии связи с духовенством, изолированным от общества, а также через духовную литературу, превратившуюся в раритет. Так или иначе, тоталитарному коммунистическому режиму удалось сформировать у россиян атеистический менталитет, что, правда, не перекрыло проявления языческих предрассудков и суеверий.К последствиям многолетнего тоталитарного насаждения в обществе материалистической идеологии следует добавить социально-психологичес-кие изменения массового и индивидуального сознания, вызванные «усредненным» образованием. Всеобщее снижение качества знаний привело к спаду критичности в отношении новой, в том числе псевдонаучной информации и выражалось в легкости восприятия примитивных, но умело подаваемых сообщений, например, о посещении Земли инопланетянами. Присущие психически нормальному человеку жажда познания, жажда духовного общения, жажда деятельности как онтологические свойства личности, получившие в новой России возможность свободной реализации, но не направленные в позитивное, созидательное русло традиционной системой духовных координат, также представляют собой благоприятную почву для культовых новообразований. Резкие социокультуральные изменения, возникшие со сменой политической парадигмы в России с конца 80-х годов ХХ века, привели как к деформациям сложившегося за годы советской власти общественного менталитета, так и к нарушениям жизненного стереотипа нашего населения. Резкий слом устоявшегося атеистического и советского менталитета привел к непривычной для общества идеологической дезориентации, пробил брешь в материалистическом мировоззрении, оживил потенциальный интерес к духовной сфере. Для многих крушение старого мировоззрения уже само по себе было стрессовым обстоятельством и предпосылкой развития психических расстройств, создающих благоприятный фон для восприятия неокультовых учений. Все это стало сочетаться с потерей фундаментальных радостей жизни - радости общения, радости взаимопонимания, общности и смыслового единства целей, которые хотя и были при прежнем строе узко идеологизированными и жестко контролировались, но все же в целом отвечали общинным психологическим потребностям русскоговорящего человека. В новой ситуации быстро образовалась межличностная разобщенность, развилось чувство духовной неопределенности, которые являются психотравмирующими факторами.Из-за психологического надлома, потери смысловых ориентиров, неуверенности в завтрашнем дне, отмеченной духовной опустошенности и чувства одиночества определенная часть россиян потянулась к, теперь уже не осуждаемой, религии. Люди искали психологический «якорь», который помог бы прикрепиться к чему-то надежному и стабильному в этом море бурной действительности.Вместе с тем, ежедневный прессинг сознания через все информационные каналы дополнительно обусловил восприимчивость обществом как псевдонаучных, так и квазирелигиозных мировоззренческих позиций. Всем этим снижалась интеллектуально-критическая сопротивляемость восприятию явной нелепицы, содержащейся в учениях новых религий и сект, создавалась благоприятная почва для бурного распространения в России культовых новообразований.В период перестройки и ломки тоталитарного строя в России традиционные конфессии не могли в должной мере заполнить упомянутую мировоззренческую брешь, поскольку были ослаблены после многолетних гонений. Кроме того, предлагаемый ими «якорь» спасения представлялся архаичным и непонятным, требовал усилий в познании традиционных догматов. Оторванные от религиозных корней, лишенные возможности свободно получить религиозное образование или даже просто целостное представление о религии, россияне в своем большинстве, в лучшем случае, духовно ориентировались на смесь отголосков духовных традиций с языческими предрассудками. Церковь временно оказалась неспособной (из-за кадрового дефицита) обеспечить индивидуальное духовное общение с каждым конкретным прихожанином, обратившимся к священнослужителю со своими проблемами. В этих условиях легко воспринимаемые эрзацы духовности, появившиеся под видом новых религий, с их обращенностью именно к личностным проблемам отдельного человека, предлагающие быстрый и легкий способ спасения, многим показались тем самым психологическим «якорем», потребность в котором ощущали люди, оказавшиеся в стрессовой ситуации. Как правило, все новые культы первоначально декларируют позитивные общечеловеческие ценности, в чем и состоит их главная привлекательность. Одни названия тоталитарных сект носят завлекающий характер, например: «Международный фонд помощи и дружбы», «Христиане мира за единство и социальные действия», «Международный фонд образования», «Фонд Новой Святой Руси» (Богородичный центр) и т.п. Кстати, свои названия деструктивные секты часто меняют, сохраняя, впрочем, не менее завлекающий стиль. Уставы новых религиозных организаций также выглядят благопристойно. Например, Богородичный центр основными своими задачами определил возрождение лучших традиций благочестия, основанных на Священном писании и свидетельствах о явлениях Божией Матери в 20 веке, благотворительную и просветительскую, в том числе издательскую деятельность. Многие люди приходят в секты именно в надежде избавиться от психотравмирующей ситуации повседневного бытия, получить необходимое им душевное равновесие, обрести смысл жизни, уйти от одиночества. В группы новичков активно и постоянно внедряется идея абсолютной истинности их нового учения. Под видом ее охраны культивируется сознание исключительности сектантов и их внутригрупповой взаимозависимости. Формируются отрицательное отношение ко всем другим общепринятым социальным, культурным и религиозным представлениям и установки на изоляцию себя от жизни общества. Создаются подсознательные формы коллективного реагирования и поведения. Важно отметить, что все сказанное является характерным для всех неокультов и сект, и эта навязываемая деструкция личности также содержит в себе новый мощный психотравмирующий фактор, способный причинно привести к уже психопатологическим расстройствам. За первоначально добровольным подчинением своей воли руководителям секты происходит некритичное усвоение новых догм, ритуалов квазирелигиозной формы, с нередко изощренно внушающим содержанием, в том числе в виде нейролингвистического кодирования. Является фактом радикальное изменение личностных ориентаций и поведения людей, завербованных в тоталитарные секты, с изменением всего модуса их жизни, с появлением признаков явного психологического изменения, которые у некоторых из них уже на первых порах могут свидетельствовать о психической патологии. Важно, что поведение последователей деструктивных, тоталитарных сект все более теряет индивидуальный характер, собственную инициативу, способность к волеизъявлению своего «Я». Примером прямолинейности в этом плане может быть книга «Родовой поток» (Москва, 1993) о. Иоанна (Береславского), основателя секты «Фонд Новой Святой Руси» (Богородичный центр). В этой книге утверждается необходимость полного самоотречения, смирения, беспрекословного послушания святым отцам. Красной нитью через всю книгу проходит требование: не имей суждений. Последователь секты должен многократно повторять: у меня нет своего ума, совести, тела, воли, надо решиться убить себя - это именно та жертва, к которой призывает Господь. Не имей ничего своего, ничего не делай для себя, - наставляет верующих Божья Матерь в своем откровении о. Иоанну (Береславскому), о чем он пишет в другом издании «Рыцарь веры» № 1/15 за 1994 год. Руководители и активисты сект следят за тем, чтобы у завербованных не было времени опомниться, критически осмыслить ситуацию, в которую те попали. Это, по свидетельству очевидцев, достигается беспрерывными молитвенными бдениями, сочетающимися с изнурительным трудом и голодной диетой, дефицитом сна, физической и информационной изоляцией от всего, что могло бы вызвать сомнения в декларируемом предназначении сект. За всем этим следит специальная служба надзирателей (эти должности предусмотрены практически во всех сектах и в некоторых прямо так и называются - «надзиратели»). Подтверждением сказанному являются письма родственников людей, вовлеченных в секты. В них приводятся следующие факты изменения поведения и психического состояния завербованных в секты уже спустя 1 -2 месяца после общения с вербовщиками: · отчуждение от родителей и других родственников, в том числе собственных детей;· уход из родительского дома;· отказ от учебы и работы с полным погружением в деятельность секты;· прекращение чтения газет, журналов, книг, пользования телевидением и радио;· отгороженность от окружающих;· резкое ограничение приема пищи;· значительное ограничение сна до 3-4 часов в сутки в неудобном положении;· физическое и психическое истощение;· повышенная возбудимость;· утрата ранее присущих интересов.Акцент при психологической обработке в сектах ставится на развитии страха за свою жизнь при попытке высказать какое-либо сомнение в истинности учения, не говоря уже о попытке выйти из секты. С этой целью, например, в саентологических центрах Рона Хаббарда широко используются материалы, полученные при тестировании и одитингах (своего рода исповедях). Кроме того, в технологиях саентологов широко практикуется обязательная система взаимодоносов, при этом является тягчайшим грехом замедление с доносом в отношении тех, кто стал сомневаться в духовной сущности секты. Последователям секты постоянно внушают, что какая-либо критика Саентологии или разрыв с ней влечет причинение смельчакам морального и физического вреда вплоть до уничтожения. Сам Хаббард пишет об эффективности этих технологий: «Наши дисциплинарные меры вполне способны сделать человека ненормальным» и подтверждает это примером развития «совершенной невменяемости» при попытке оставить секту (Дианетика. Современная наука душевного здоровья. - М., 1993).В некоторых сектах применяются явно противозаконные методы форсированной психологической обработки. Проведение массовых гипнотических сеансов, подчинение своей воле и внушение своих идей людям, находящимся под воздействием гипноза, является явным нарушением Основ законодательства об охране здоровья граждан, что подтверждено приказом министра здравоохранения и медицинской промышленности РФ от 13.06.96 г. № 245 «Об упорядочении применения методов психологического и психотерапевтического воздействия». В этом приказе, в частности, говорится, что применение методов и методик психологического и психотерапевтического воздействия допускается: · при наличии лицензии на данный вид деятельности и только в медицинских учреждениях;· при условии тщательного отбора пациентов на индивидуальном приеме;· при допуске к этой работе только специалистов, имеющих соответствующую подготовку по психиатрии, наркологии, психотерапии, получивших в установленном порядке сертификат по указанным специальностям. Для сектантов же этот метод хорош не только своей скоростью и эффективностью, но и возможностью более глубокой деструкции личности. Примером злоупотребления гипнозом может служить секта «Новое поколение» американского проповедника Боба Вайнера, усиленно обрабатывающего сегодня в России новых последователей.Тем или другим способом психологической обработки достигается главная задача вербовки нового сектанта: первоначальная добровольность под внешним воздействием, незаметным для новообращенного, трансформируется в полную подневольность. Уже на этом этапе встают два принципиально важных и взаимосочетаемых аспекта - юридический и судебно -психиатрический. Может ли это состояние человека оцениваться как нормальное, пусть даже как крайний вариант психологической нормы, гротескно модулированный под направленным психологическим воздействием? Или же речь надо вести уже о психопатологическом синдроме расстройства сферы воли, то есть о расстройстве психики как об обстоятельстве психиатрического характера, способном повлечь правовые последствия? Исследования состояния психического здоровья у некоторых лиц, завербованных в секты, выявляют у них развитие таких психических изменений, которые в Международной классификации болезней десятого пересмотра (МКБ-10) квалифицированы как «Расстройства зрелой личности» и перечислены в рубрике F60.7 «Зависимое расстройство личности». Вот некоторые пункты данной рубрики:а) «активное или пассивное перекладывание на других большой части важных решений в своей жизни», - у обследованных лиц выражается в том, что все жизненные решения они принимают только с разрешения старшего по секте; б) «подчинение своих собственных потребностей потребностям других людей, от которых зависит пациент и неадекватная податливость их желаниям», - точно характеризует психическое состояние и поведение адептов в секте, их полную подчиненность групповому модусу поведения и безропотное подчинение духовному учителю; в) «нежелание предъявлять даже разумные требования людям, от которых индивидуум находится в зависимости», - описывает характерную для сектантов потерю собственной воли и запредельно низкую критичность к учению секты, к существующим в ней порядкам, к жестким требованиям разрыва отношений с близкими людьми и безучастности к их дальнейшей судьбе; г) «чувство неудобства или беспомощности в одиночестве из-за чрезмерного страха неспособности к самостоятельной жизни», - является результатом целенаправленного воздействия руководителей секты, сформированного для удержания последователей только в своей микросоциальной среде;
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5
|
|
|
|
|
|
НОВОСТИ
|
|
|
|
|
|
|
|