За неудовлетворенностью нередко следует чрезмерная и направленная по ложному пути агрессивность. Агрессивность сама по себе не является одной из форм неадекватного поведения, как долгое время считали психологи. В паре с эмоциональной энергией она часто способствует достижению цели. Добиваться желаемого следует наступая, а не обороняясь или проявляя нерешительность, энергично берясь за решение проблем. Уже само наличие большой задачи достаточно для усиления эмоционального“давления” в нашей “котельной”и развязывания агрессивных тенденций. И если в этих условиях на пути движения к цели появляется препятствия, то могут возникнуть серьезное коллизии. Неиспользованный эмоциональный“пар”, не найдя нужного выхода, обычно устремляется по ложному пути и превращается в разрушительную силу. Сотрудник, испытывающий огромное желание влепить затрещину начальнику, выпускает пар дома, набрасываясь на жену и детей. Учительница, испытывающая дискомфорт в семье, срывается на учениках и т. д. Но может случится и так, что человек направит скопившуюся агрессивность против собственной персоны, подобно скорпиону, который в состоянии крайнего раздражения смертельно жалит сам себя. Типичный неудачник не использует свою агрессивность для достижения конкретной цели. Устремляясь по ложным каналам, она проявляет себя в состоянии постоянной тревоги, в изнурении работой, в других разрушительных для здоровья действиях. Она может быть направлена и вовсе на других людей в виде крайней раздражительности, грубости, распространения слухов и сплетен, бесконечных придирок, постоянного брюзжания. Когда человек данного типа ставит перед собой нереальные, заведомо невыполнимые цели и в результате терпит неудачу, он, как правило, знает один выход: “стараться еще сильнее”. Обнаружив, что, по сути, бьется головой о каменную стенку, он в большинстве случаев бессознательно принимается стучать еще крепче.

Агрессивность нужно не изживать, не искоренять, а понять ее причины, позаботиться о том, чтобы обеспечить ей надлежащие каналы для полезного приложения. Понимание этого механизма уже поможет человеку справиться с агрессивно-безысходным циклом. Неуправляемая агрессия–не что иное, как попытка поразить единственную мишень (поставленную цель), ведя беспорядочную стрельбу по всем направлениям.

Чувство неуверенности вырастает из убеждения в собственной неполноценности, несостоятельности, в неспособности что-то сделать. Если человек решил для себя, что“не отвечает”каким-то требованиям, он чувствует себя неуверенно. Во многих случаях неуверенность вовсе не означает, что внутренние ресурсы в самом деле малы, это чувство просто отражает тот факт, что человек принимается сравнивать свои реальные способности с воображаемым идеалом– совершенным “Я”. Неуверенный в себе человек постоянно думает, что он “не такой”- не преуспевающий, не счастливый, не компетентный, не уравновешенный. Все упомянутые выше качества–достойные цели, но их нужно добиваться, а не убеждать себя в том, будто они уже должны быть в наличии, да еще непременно в абсолютной степени. Тот, кто убежден, что он уже “хороший”в абсолютном смысле, не только лишает себя побудительных мотивов для дальнейшего самосовершенствования, но и неизбежно чувствует неуверенность, теряет опору. Чувство неуверенности нередко появляется там, где вымысел выдается за реальность, где существует необходимость или стремление постоянно доказывать себе и другим собственное превосходство. Возникает своеобразный порочный круг.

Еще один симптом действия механизма неудачи –чрезмерное и хроническое ощущение полной изоляции и отчуждения от людей. Временами все томятся чувством одиночества, это неизбежная плата за право быть человеком и сохранить свою индивидуальность. Однако, существует форма одиночества как следствие отрыва от жизни, от своего реального“Я”. Одиночество –это опасный способ самозащиты, когда обрезаются все человеческие коммуникации, и прежде всего узы эмоционального характера. Таким путем стараются оградить идеализированный образ собственного“Я”от разоблачений, обид, насмешек. Одинокий человек боится людей, но в то же время жалуется, что у него нет друзей, не с кем отвести душу. Однако в большинстве случаев он сам ведет себя пассивно, считая, что люди сами должны искать контакты, первыми пойти навстречу, позаботится о том, чтобы он не скучал и не страдал от одиночества. Ему и в голову не приходит, что он сам может что-то предпринять для создания желаемой ситуации. Независимо от ваших от ощущений человек должен заставлять себя общаться с людьми, бывать в обществе. Психологам давно известно, что человек, постоянно сталкивающийся с объектом или явлением, вызывающим страх, в конце концов, перестает бояться. Так, заставляя себя общаться с людьми–общаться не пассивно, а непременно активно, - одинокий человек сможет постепенно убедиться, что его принимают за равного.

Нерешительность –еще один способ уклонения от возможных ошибок и ухода от ответственности. Он базируется на ложной посылке, что не приняв решения, не совершают и ошибок. Возможность ошибаться буквально приводит ужас человека, который старается себя и других убедить в собственной нерешимости то есть в том, что он всегда во всем прав. Ведь если он ошибается, то совершенная картина собственного всеведущего“Я”разрушится. Следовательно, для такого человека принятия решения становится вопросом жизни или смерти. Один из способов, якобы помогающих избежать опасности, состоит в том, чтобы уклонится от принятия как можно большего числа решений или подольше их оттягивать. Другой способ состоит в том, чтобы всегда иметь под рукой“козла отпущения”, на которого в случае чего можно свалить всю вину. Второй тип людей если не уходит от решений, то принимает их поспешно, преждевременно, без достаточной подготовки. С решениями у них вообще“нет проблем”. Ведь они непогрешимы и поэтому не могут ошибаться. Следовательно, к чему размышлять над фактами и последствиями? Нетрудно понять, почему оба типа, как правило терпят неудачу. Одни постоянно попадают в беду из-за поспешных и необдуманных решений, другие же все время оказываются в затруднительном положении, потому что бездействуют. Преодолеть нерешительность вам поможет правильное понимание чувства самоуважения и стремление сохранить его. Многие проявляют нерешительность, думая, что перестанут уважать себя, если вдруг выяснится, что они ошиблись.

Когда типичному неудачнику нужно найти “козла отпущения” или как-то оправдать собственные просчеты, он часто обвиняет общество, “систему”, судьбу, говорит о неравных шансах. Он не выносит, если кто-то счастлив и преуспевает. Чувство обиды–это попытка сделать наши собственные неудачи удобоваримыми, объясняя их пристрастным отношением, несправедливостью. Но попытка в качестве лекарства использовать обиду приносит больше вреда, чем сами неудачи. В действительности она–смертельный яд для душевного состояния, делающий ощущение счастья совершенно невозможным и поглощающий массу сил, которые можно было бы употребить с большей пользой. И вновь мы видим тот же порочный круг. Человек, который беспрерывно сетует и обижается, постоянно чем-то недоволен или держится вызывающе, - не лучший партнер или сослуживец.

    7. Подсознательная работа разума (Заключение)

Интерес людей к работе психотерапевта вполне понятен, даже закономерен. Это не просто досужее любопытство–в наше напряженное время никто не застрахован от стрессовой ситуации, преодолеть которую собственными силами человек не в состоянии. Квалифицированную помощь в таких случаях может оказать только специалист. К сожалению, отечественная психотерапия не получила пока должного развития, хотя потребность в подобного рода консультациях, судя по всему, огромна. Что касается Запада, то там уже давно существует десятки школ психотерапии. У каждой свои техники, свои способы интерпретации (или свои объяснения, почему они отвергают саму идею“интерпретации”), свои теории и методологии (и мифологии). Однако при всем многообразии, даже калейдоскопичности различных направлений, существует ряд общих приемов, которые применяют психотерапевты и которые ими иногда замалчиваются, а иногда и не вполне осознаются. И поскольку именно эта“имплицитная психотерапия”обеспечивает во многом успешность психотерапевтического воздействия, имеет смысл в ней разобраться.

Сразу же оговорюсь: речь пойдет лишь о тех направлениях в западной психотерапии, которые пытаются в той или иной степени содержательно проанализировать переживания, мысли, чувства человека (с точки зрения медицины, здорового), пришедшего к специалисту за помощью. Таковы все школы психоанализа, гуманистической психотерапии, логотерапии, отчасти–гештальттерапии. В отличие от направлений, представители которых используют в своей практической работе с клиентом“формальные”приемы (гипноз, тренинг социального поведения и т. д. ), упомянутые выше школы можно объединить термином“содержательная психотерапия”.

Итак, о каких общих приемах идет речь? Начнем с самого элементарного. Считается, что дать человеку выговориться, рассказать без утайки о своих проблемах, необходимое, хотя и недостаточное условие для их разрешения. При таком подходе с порога отвергается противоположная стратегия: не разглашать того, что мучает, держать это в тайне. Логика здесь проста– раз клиент пришел к психотерапевту, значит, он “не может молчать”. Отсюда задача специалиста видится именно в том, чтобы помочь человеку высказаться о наболевшем и, главное, понять, что кроется за его словами. Между тем “говори! ”отнюдь не единственно возможное, обеспечивающее успех действие психотерапевта. Вполне вероятна ситуация, когда больше пользы принесет другое: не пытаться разговаривать, а, напротив, убедить, что обсуждать проблему нельзя ни с кем, настолько она интимна, болезненна и сложна. Я так представляю себе подобное обращение психотерапевта к клиенту: “Передать словами то, что Вы переживаете, Вы се равно не сможете – “мысль изреченная есть ложь”. По совести, единственный совет, который я могу Вам дать – “молчи, скрывайся и таи”. “Замолчите”свою проблему, ведь чем четче Вы ее обозначите, тем безнадежнее она станет; чем полнее Вы ее, как Вам кажется, поймете, и постараетесь, соответственно этому пониманию, перестроить свое поведение– тем неправильнее будет себя вести. Ваше лечение – в молчании. Только так – не говоря вслух, больше того – даже не стараясь додумать про себя, Вы постепенно сможете это “рассосать”в себе, в своей душе. Как психотерапевт я в состоянии сделать для Вас только одно–молчать вместе с Вами, или вернее, разговаривать на постороннюю тему, но нет так, чтобы косвенно, по ассоциации вывести на мучающие Вас вопросы, а, напротив, - уводить от них в сторону”.

Единственное психотерапевтическое лекарство – время, единственный лекарь души –сама душа. Ей нужно время, чтобы провести свою тонкую, таинственную и тихую работу по“самосшиванию”разорвавшейся душевной ткани. Боль же делает человека нетерпеливым, и он вредит своей душе, не дает ей нужного тихого времени на эту работу. Вот психотерапевт и должен, грубо говоря, помочь“тянуть время”. Ему ничего не надо узнавать, не нужно бередить рану, ведь в данном случае познание умножает скорбь. Как говорил Лао-цзы, чтобы мутная вода в сосуде стала чистой–не трясите его. Оставьте в покое, и через какое-то время муть сама осядет. Задача психотерапевта в том и заключается, чтобы не дать клиенту“трясти сосуд”(и уж, тем более, не трясти его самому), предоставить человеку возможность и моральное оправдание не торопить себя.

Для западного психотерапевта самоочевидна обратная установка –экстраверсивная и активная. В принципе эта установка жесткого рационализма. Сон разума всегда рождает чудовищ (утверждение, что сон разума или, скажем, “полусон”- подчас разгоняет чудовищ, кажется абсурдным), и потому психотерапевт призван разбудить разум, обратить его на свои предпосылки.

Первым подобную рационалистическую задачу поставил З. Фрейд (недаром книга Зощенко о психоанализе называлась“Повесть о разуме”). В его терминах это звучало так: добиться, чтобы вытесненное представление вернулось в поле ясного сознания и тем самым создать предпосылку, дабы человек вновь, уже с открытыми глазами, пережил, “отреагировал”вытесненное болезненное переживание и преодолел его. Можно сказать, что психотерапевт не доверяет автоматической работе сознания (которое ведь зачем-то произвело“вытеснение”), а стремится извне, искусственно выправить то, что оно должно делать само и незаметно. В этом удивительная вера в возможности разума, в слово– что отрефлексировано, названо, то преодолимо. “Психоаналитический процесс сам по себе есть поиск истины. Целью этого поиска является истина о феноменах– но о феноменах не внешних, а внутренних… Главная цель психоанализа – помочь людям отличить истину от лжи в самих себе это – терапевтический метод, являющийся эмпирическим приложением тезиса “Истина делает нас свободными”. Сказанное относится не только к одному психоанализу, но и ко всем направлениям содержательной психотерапии, выросшим от его семени (иногда–подобно в яростном споре, даже бунте против Фрейда). Разногласия начинаются дальше и касаются ключевого вопроса: что есть истина? Что внутри человека“истина”, что”ложь”, кто тут судья и как ему судить? Если психотерапевт – это естествоиспытатель, который, словами Бекона, “пытает” природу, то как именно должен он “пытать” природу того, кто обратился за помощью, “выжимать” из него голос его тайны”, неизвестной ему самому? Единого мнения по поводу того, как трактовать слова клиента, у психотерапевта нет (как, впрочем, и единодушия даже в определении–назвать ли человека, пришедшего со своей бедой, клиентом или все же пациентом). Споры о правилах интерпретации подчас очень напоминают то, о чем говорит Раскольников в“Преступлении и наказании”:

Страницы: 1, 2, 3