привязанность, даже при холодном к ним отношении или суровом обращении с

ними. Отличаются послушанием, часто слывут «домашним ребенком».

Школа пугает их скопищем сверстников, шумом, возней и драками на

переменах, но, привыкнув к одному классу и даже страдая от некоторых

соучеников, они крайне неохотно переходят в другой коллектив. Учатся обычно

старательно. Пугаются всякого рода проверок, контрольных, экзаменов.

Нередко стесняются отвечать перед классом, боясь сбиться, вызвать смех, или

наоборот, отвечают меньше того, что знают, чтобы не прослыть выскочкой или

чрезмерно прилежным учеником среди одноклассников.

Начало пубертатного периода обычно проходит без особых осложнений.

Трудности адаптации начинаются в 16—19 лет—в период смены привычного

школьного стереотипа на трудовой или на обучение в другом учебном

заведении, т. е. в период, когда надо активно устанавливать отношения с

множеством новых людей. Именно в этом возрасте обычно выступают оба главных

качества сенситивного типа - «чрезвычайная впечатлительность» и «резко

выраженное чувство собственной недостаточности».

Реакция эмансипации у сенситивных подростков бывает выражена довольно

слабо. К родным сохраняется детская привязанность. К опеке со стороны

старших относятся не только терпимо, но даже охотно ей подчиняются. Упреки,

нотации и наказания со стороны близких скорее вызывают слезы, угрызения и

даже отчаяние, чем обычно свойственный подросткам протест. Тем более не

возникает желания оспорить или отвергнуть духовные ценности, интересы,

обычаи и вкусы старшего поколения.

Чувство собственной неполноценности у сенситивных подростков делает

особенно выраженной реакцию гиперкомпенсации. Они ищут самоутверждения не в

стороне от слабых мест своей натуры, не в областях, где могут раскрыться их

способности, а именно там, где чувствуют свою неполноценность. Девочки

стремятся показать свою веселость и общительность. Робкие и стеснительные

мальчики натягивают на себя личину развязности и даже нарочитой

заносчивости, пытаются продемонстрировать свою энергию и волю. Но как

только ситуация требует от них смелости и решительности, они тотчас же

пасуют. Если удается установить с ними доверительный контакт и они

чувствуют от собеседника симпатию и поддержку, то за спавшей маской «все

нипочем» обнажается жизнь, полная укоров и самобичевания, тонкая

чувствительность и непомерно высокие требования к самому себе. Нежданное

участие и сочувствие могут сменить заносчивость и браваду на внезапно

хлынувшие слезы.

В силу той же реакции гиперкомпенсации сенситивные подростки оказываются

на общественных постах (старосты и т. п.). Их выдвигают воспитатели,

привлеченные их послушанием и старательностью. Однако их хватает лишь на

то, чтобы с большой личной ответственностью выполнять формальную сторону

порученной им работы, но неформальное лидерство в таких коллективах

достается другим.

Ахиллесовой пятой сенситивного типа является отношение к ним окружающих.

Непереносимой для них оказывается ситуация, где они становятся объектом

насмешек или подозрения в неблаговидных поступках, когда на их репутацию

падает малейшая тень или когда они подвергаются несправедливым обвинениям.

ПСИХАСТЕНИЧЕСКИЙ ТИП

Психастенические проявления в детстве незначительны и ограничиваются

робостью, пугливостью, моторной неловкостью, склонностью к рассуждательству

и ранними «интеллектуальными интересами». Иногда уже в детском возрасте

обнаруживаются навязчивости, особенно фобии — боязнь незнакомых людей и

новых предметов, темноты, боязнь остаться за запертой дверью и т. д. Реже

можно наблюдать навязчивые действия, невротические тики.

Критическим периодом, когда психастенический характер развертывается

почти во всей полноте, являются первые классы школы. В эти годы безмятежное

детство сменяется первыми заботами — первыми требованиями к чувству

ответственности. Подобные требования представляют один из самых

чувствительных ударов для психастенического характера.

В нашу эпоху материального благополучия пришлось столкнуться с иной

формой воспитания в условиях «повышенной ответственности». Родители лелеют

слишком большие надежды на успехи своего чада, требуя только отличной учебы

или заметных достижений в какой-либо престижной для них области — в

занятиях музыкой или языками, или отдавая дань какой-либо очередной моде

вроде фигурного катания на коньках. Склонный к психастении ребенок не

остается безучастным к родительским надеждам, чутко воспринимает эти

высокие экспектации и страшится их не оправдать, дабы не потерять всей

полноты родительского внимания и любви.

Главными чертами психастенического типа характера в подростковом возрасте

являются нерешительность и склонность к рассуждательству, тревожная

мнительность и любовь к самоанализу и, наконец, легкость возникновения

обсессий — навязчивых страхов, опасений, действий, ритуалов, мыслей,

представлений.

Психологической защитой от постоянной тревоги за будущее становятся

специально придуманные приметы и ритуалы. Если, например, шагая в школу,

обходить есе люки, не наступая на их крышки, то «не провалишься», отвечая

уроки, на экзаменах и т. п.; если не дотрагиваться до ручек дверей, то не

заразишься и не заболеешь; если при всякой вспышке страха за мать

произносить про себя самим выдуманное заклинание, то с нею ничего плохого

не случится.

Нерешительность в действиях и рассуждательство у психастенического

подростка идут рука об руку. Такие подростки бывают сильны на словах, но не

в поступках. Всякий самостоятельный выбор, как бы малозначим он ни был

(например, какой фильм пойти посмотреть в воскресенье), может стать

предметом долгих и мучительных колебаний. Однако уже принятое решение

должно быть немедленно исполнено. Ждать психастеники не умеют, проявляя

здесь удивительное нетерпение.

Самооценка, несмотря, казалось бы, на склонность к самоанализу, далеко не

всегда бывает правильной. Часто выступает тенденция находить у себя самые

разнообразные черты характера.

ШИЗОИДНЫЙ ТИП

Наиболее существенными чертами данного типа считаются замкнутость,

отгороженность от окружающего, неспособность или нежелание устанавливать

контакты, снижение потребности в общении. Сочетание противоречивых черт в

личности и поведении — холодности и утонченной чувствительности, упрямства

и податливости, настороженности и легковерия, апатичной бездеятельности и

напористой целеустремленности, необщительности и неожиданной назойливости,

застенчивости и бестактности, чрезмерных привязанностей и немотивированных

антипатий, рациональных рассуждений и нелогичных поступков, богатства

внутреннего мира и бесцветности его внешних проявлений — все это заставило

говорить об отсутствии «внутреннего единства».

Шизоидные черты выявляются в более раннем возрасте, чем особенности

характера всех других типов. С первых детских лет поражает ребенок, который

любит играть один, не тянется к сверстникам, избегает шумных забав,

предпочитает держаться среди взрослых, иногда подолгу молча слушая их

беседы. К этому может добавляться какая-то недетская сдержанность в

проявлении чувств, которая воспринимается как холодность.

Недостаток интуиции и неспособность сопереживания обусловливают,

вероятно, то, что называют холодностью шизоидов. Их поступки могут казаться

жестокими, но они связаны с неумением «вчувствоваться» в страдания других,

а не с желанием получить садистическое наслаждение. Ко всем этим

недостаткам можно добавить еще неумение убеждать своими словами других.

Внутренний мир шизоида почти всегда закрыт от посторонних взоров. Лишь

иногда и перед немногими избранными занавес внезапно приподнимается, но

никогда не до конца, и столь же внезапно может вновь упасть. Шизоид скорее

раскрывается перед людьми малознакомыми, даже случайными, но чем-то

импонирующими его прихотливому выбору. Но он может навсегда оставаться

скрытой, непонятной вещью в себе для близких или тех, кто знает его много

лет.

Реакция эмансипации нередко проявляется весьма своеобразно. Шизоидный

подросток может долго терпеть мелочную опеку в быту, подчиняться

установленному распорядку жизни, но реагировать бурным протестом на

малейшую попытку вторгнуться без позволения в мир его интересов, фантазий,

увлечений.

Реакция группирования внешне выражена довольно слабо. Как правило,

шизоидные подростки стоят особняком от компаний сверстников. Попав же в

подростковую группу, нередко случайно, они всегда остаются в ней на особом

положении. Иногда они подвергаются насмешкам и даже жестоким преследованиям

со стороны других подростков, иногда же благодаря своей независимости,

холодной сдержанности, неожиданному умению постоять за себя они внушают

уважение и заставляют соблюдать дистанцию. Но успех в группе сверстников

может оказаться одним из сокровенных желаний шизоидного подростка. В своих

фантазиях он творит подобные группы, где занимает положение вождя и

любимца, где чувствует себя свободно и легко и получает те эмоциональные

контакты, которых ему недостает в реальной жизни.

Суицидальное поведение шизоидам не свойственно — шизоидность, видимо, не

располагает к подобному способу решения жизненных трудностей.

Самооценка шизоидов отличается признанием того, что связано с

замкнутостью, одиночеством, трудностью контактов, непониманием со стороны

окружающих. Отношение к другим проблемам оценивается гораздо хуже.

Противоречивости своего поведения шизоиды нередко не замечают или не

придают этому значения. Любят подчеркивать свою независимость и

самостоятельность.

Шизоидные акцентуации обычно не ведут за собой ни социальной

дезадаптации, ни тяжелых нарушений поведения, ни невротических расстройств.

Поэтому эти подростки редко попадают под наблюдение психиатра.

Скрытая шизоидная акцентуация может обнаруживаться, если ситуация

предъявляет непосильные для данного типа характера требования — например,

быстро установить широкий круг неформальных и достаточно эмоциональных

контактов. Шизоиды также срываются, когда к ним настойчиво и бесцеремонно

«лезут в душу».

ЭПИЛЕПТОИДНЫЙ ТИП

Главными чертами эпилептоидного типа являются склонность к дисфории и

тесно связанная с ними аффективная взрывчатость, напряженность

инстинктивной сферы, иногда достигающая аномалии влечений, а также

вязкость, тугоподвижность, тяжеловесность, инертность, откладывающие

отпечаток на всей психике — от моторики и эмоциональности до мышления и

личностных ценностей.

Дисфории, длящиеся часами и днями, отличает злобно-тоскливая окраска

настроения, накипающее раздражение, поиск объекта, на котором можно сорвать

зло. Все же, чем спокойнее обстановка вокруг, тем легче протекают дисфории

и в одиночестве скорее достигается успокоение.

Аффективные разряды эпилептоида лишь на первый взгляд кажутся внезапными.

Их можно сравнить со взрывом парового котла, который прежде долго и

постепенно закипает. Повод для взрыва может быть случайным, сыграть роль

последней капли. Аффекты отличаются не только большой силой, но и

продолжительностью — эпилептоид долго не может остыть.

С первых лет такие дети могут подолгу, многими часами плакать, и их

невозможно бывает ни утешить, ни отвлечь, ни приструнить. В детстве

дисфории проявляются капризами, стремлением нарочито изводить окружающих,

хмурой озлобленностью. Рано могут обнаружиться садистские склонности —

такие дети любят мучить животных, исподтишка дразнить и бить младших и

слабых, издеваться над беспомощными и неспособными дать отпор. В детской

компании они претендуют не просто на лидерство, а на роль властелина,

устанавливающего свои правила игр и взаимоотношений, диктующего всем и все,

но всегда выгодно для себя. Можно видеть также недетскую бережливость

одежды, игрушек, всего «своего». Любые попытки покуситься на их детскую

собственность вызывают крайне злобную реакцию.

Страницы: 1, 2, 3, 4