|
жизни. Она начинала проникать в искусство, литературу, архитектуру,
летописание. Иконописцы должны были пользоваться специальными трафаретами,
чтобы писать лики на иконах. Архитекторы строить одинаковые храмы, без
излишеств. Даже проект создания школ и учреждение книгопечатания носили
утилитарный характер – придать всему единый образец. Всему этому было
объяснение. В конце XV века Москва объединила Русь. Теперь наступил черед
централизации, когда все и вся стало подчиняться центру.
Объединительные тенденции и процесс образования единого Русского
государства наиболее наглядно отразились на памятниках нумизматики того
времени. Начало средневековой удельной чеканки, точнее ее возрождение,
относится ко второй половине XIV века. Почти одновременно монеты стали
выпускать в Москве и Нижнем Новгороде от имени двух великих князей –
Дмитрия Московского и Дмитрия Суздальско-Нижегородского. Постепенно к
чеканке монет перешли в Рязани, Твери, Ярославле, Ростове, Новгороде
Великом и Пскове. Вместе с великими князьями чеканить монеты стали и
удельные князья, тем самым подчеркивая свой внутренний суверенитет.
На удельных монетах чеканились самые разнообразные сюжеты и изображения. На
них присутствовали мифические кентавры, крылатые грифоны, барсы, птицы,
медведи. Были и охотничьи сцены, и изображение головы человека, и воина с
мечом, копьем и щитом. Несмотря на малый размер монеты на ней помещались и
такие сцены как лучник стреляющий в птицу, которая сидит на дереве.
На рубеже XIV—XV вв. на монетах великого князя Василия Дмитриевича
появляется всадник в разных вариантах: с копьем, с мечом, в плаще и даже в
короне. Московский всадник или «ездец», символизирующий верховную власть,
постепенно расходится по другим московским уделам и принимается местными
князьями как знак подчинения верховному сюзерену - великому князю
Московскому. Всадник появляется на монетах Дмитрова, Можайска,
Малоярославца, Углича, Серпухова, а в отдельных случаях и на денгах
нижегородских и тверских уделов.
При Василии II вместе со всадником на монетах появляется и изображение
Самсона (Геракл), раздирающего пасть льву. Новый образ на время стал личной
эмблемой великого князя московского. Однако в отличие от всадника Самсон на
монетах не прижился. Интересно, что всадник чеканится и на монетах галицких
князей, соперников Василия II в борьбе за великокняжеский престол. Причем,
именно благодаря Юрию Дмитриевичу на московских монетах закрепился всадник
с копьем, в то время как при Василии II чеканился, главным образом, всадник
с соколом. Галицкий князь даже персонифицировал образ всадника, придав его
изображению инициалы «К» и «Ю» (князь Юрий). Чеканка московских удельных
монет окончилась с победой Василия II над своими соперниками в Феодальной
войне. К концу его правления никто кроме великого князя не мог чеканить
свою монету.
При Иване III монеты чеканятся уже от имени «Государя всея Руси». Такая
титулатура встречалась на монетах и раньше, но во второй половине XV в. она
отражала уже реальную политическую ситуацию на Руси, а не амбиции и
претензии. Признав власть великого князя московского , монеты нового типа
чеканят Новгород и Тверь. Главным персонажем на этих монетах выступает
«московский ездец», вооруженный саблей. Всадник с соколом исчез с монет
окончательно, на время ушел с монетного поля и всадник с копьем. При Иване
III перестали чеканить на оборотной стороне монеты и арабские надписи.
Исключения составляли лишь монеты, предназначенные для обращения на
территории Казанского ханства, которое с 1467 г. находилась в вассальных
отношениях с Россией. Арабские надписи с именами ордынских ханов XIV века
выражали зависимость русских князей от Орды. При Дмитрии Донском они были
читаемые. Однако при Василии Дмитриевиче надписи становятся простым
подражанием арабской вязи, а потом и вовсе исчезают.
Основными номиналами русской денежной системы в XIV—XV веках были денга,
полуденга и четверица, последняя чеканилась, главным образом в Новгороде.
В 1504 г. Иван III в своей духовной грамоте окончательно определил центры
чеканки монет в едином государстве. Согласно его воле денежные дворы тогда
располагались в Москве, Новгороде и Твери. Чеканить монеты в других городах
и от имени удельных князей было запрещено окончательно. Сохранившие
номинально свою независимость Псков (до 1510 г.) и Рязань (до 1521 г.)
использовали общерусские монеты в своем денежном обращении.
Выпуск новых монет был лишь началом унификации денежной системы. В начале
XVI века в стране по-прежнему ходили деньги удельного времени. Они были
разного веса, неодинаковой пробы серебра, со всевозможными изображениями.
Такая пестрота породила денежный, а вслед за ним и экономический кризис.
Появилось много обрезанных, порченных и фальшивых монет. Выходом из
создавшегося положения была денежная реформа 30-х годов XVI века. Она
довольно быстро и безболезненно заменила старые деньги на новые. В стране
появились копейные денги-копейки или «новгородки» (Новгород), мечевые денги
и денги-полкопейки или «московки» (Москва и Тверь) и полушки (Москва и
Тверь). На лицевой стороне «новгородоки» чеканился всадник с копьем (отсюда
и копейка), а на «московке» – всадник с мечом или саблей. На самом
маленьком номинале полушке изображалась птичка, а ее оборотную занимала
надпись «Государь». Оборотную сторону двух крупных номиналов заполняла
надпись с именем и титулом Ивана IV: «Великий князь Иван всея Руси» (до
1547 г.) и «Царь и великий князь всея Руси» (с 1547 г.). До конца XVI века
более тяжелые копейки чеканились в Новгороде и Пскове (великокняжеский
чекан с 1510 г.), а легкие денги- в Москве и Твери (чекан до сер. 50-х
гг.). При царе Федоре Ивановиче копейки стали чеканиться и на московском
денежном дворе. С этого же времени на лицевой стороне копейки под всадником
стали ставить знаки монетных дворов. В Москве он обозначался буквами: «МО»,
«С/М», «О/М». Всадник на монетах, по крайне мере, уже в XVI веке
символизировал или самого государя или его наследника. В начале XVII в. в
изображениях всадников на монетах стал преобладать московский стиль.
Правительство готовило мероприятия по переводу всего чекана в Москву.
Однако события Смутного времени остановили этот процесс.
Научные знания.
Бурное развитие Русского государства придало особое значение и научным
знаниям. Для этого времени церковного образования было уже недостаточно.
Знание прикладных наук требовалось в строительстве, литейном, военном и
денежном деле, книгопечатании, солеварении, архитектуре и других сферах.
Появилось необходимость в людях, имеющих сведения в области геометрии,
механики, медицины, географии. Возросла потребность и в учебных пособиях. В
XVI в. появляются первые специальные учебники и научные трактаты. Был
составлен учебник по арифметики, потом появился и по геометрии. Учебными
пособиями служили в монастырских больницах «Лечебники» и «Травники».
Ермолай Еразм написал, чуть ли не для Ивана Грозного, «Благохотящем царем
правительница и землемерие» – специальный научный трактат по описанию и
перераспределению земельных угодий.
В XVI в. основным источником знаний становится книга. По церковно-служебным
книгам тогда учились читать и писать. Однако и среди них имеют место
переписные и печатные книги, специально предназначенные для обучения. Так
появляется Евангелие учительное. Потребность в книгах была одной из причин
появления в Москве первой типографии. Книга была и важным фактором в
распространении грамотности. Грамотных людей стало больше. Это были не
только представители знати, служители церкви и приказные дельцы, но и
мелкие купцы, и посадские люди. В Посольском приказе оформляется свой штат
толмачей-переводчиков, которые переводили не только устную речь, но и книги
и документы. Потребность в грамотных людях вызвала к жизни проект по
созданию общегосударственной системы школьного обучения. Он вошел составной
частью в знаменитый «Стоглав», принятый на церковно-земском соборе 1551
года. «Стоглав» состоял из вопросов Ивана IV и ответов, которые давали царю
церковные иерархи. Каждый вопрос и ответ составляли главу. Глав получилось
сто. Сведенные воедино в книгу, они и дали название рукописи.
На запрос царя иерархи отвечали: «И мы о том по царскому совету уложили в
царствующем граде Москве и по всем городам избрати добрых духовных
священников, и дьяконов, и дьяков учинити в домах училища, чтобы все
православные хрестьяне предавали им своих детей на учение грамоте и на
учение книжного письма». Автором этого проекта, полагают, был священник
Благовещенского собора Сильвестр, выходец из Новгорода. Человек по тем
временам довольно образованный, как тогда говорили, «книжный», любил
писать, имел хорошую библиотеку. Его перу принадлежит и сборник житейских
мудростей «Домострой», точнее его пространная редакция. Сам же памятник
появился еще раньше – в XV веке. Сильвестр писал «Домострой» для сына,
поэтому в нем не мало места было отведено вопросам воспитания и
образования. Домашнее образование определялось по Сильвестру чтением,
умением писать хорошим почерком, пением, а при необходимости и склонности,
и иконописном письмом (рисование), книжным «рукоделием» (переписка книг), и
даже ювелирным искусством.
В XVI в. на базе Разрядного приказа, ведавшего воеводскими назначениями и
вопросами дворянской службы, создается своеобразная картографическая
мастерская. Здесь составляются чертежи земель Московской, Смоленской,
Псковской, Полоцкой и ливонских городов.
Но все-таки многие проекты XVI века так и остались на бумаге. Сеть
школьного образования так и не была создана. В области просвещения церковь
сохранила свою монополию, которая господствовала еще более ста лет.
Архитектура.
Катастрофа, разразившаяся в Москве 20 мая 1474 г., в результате которой
рухнул почти построенный Успенский собор, открыла новый этап в истории
московского зодчества. Инициатива перестройки Успенского собора
принадлежала митрополиту Филиппу. На месте собора Ивана Калиты, который для
устойчивости к этому времени уже подпирался бревнами, митрополит решил
возвести храм «в меру храма пречистыа Богородица, иже в Володимере». С
владимирского собора сняли необходимые меры, определили мастеров (от
митрополита Иван Голова, от великого князя Василий Ермолин) и в 1472 г.
приступили к постройке. Но затем Ермолин был отстранен, митрополит умер, а
собор рухнул. Причиной катастрофы, как показали псковские мастера, были
неустойчивые высокие тонкие стены, тяжелые своды, недостаточная
«клеевитость» раствора. Один из летописцев полагал, что причиной мог
послужить и «трус на Москве великой», т.е. землетрясение.
Допросив псковичей, осматривавших развалины собора, Иван III предложил им
самим приступить к возобновлению строительства, однако те ответили отказом.
Действительно, ни они, ни мастера других городов тогда еще не имели опыта
строительства каменных зданий подобных владимирскому Успенскому собору.
Почин московских архитекторов оказался неудачным. Между тем строительству
Успенского собора светские и духовные власти придавали огромное значение.
На первых порах это особенно подчеркивал митрополит Филипп. Во всех своих
действиях он как будто подражал своему далекому предшественнику – святому
митрополиту Петру. Филипп сам участвовал в закладке нового собора,
непосредственно наблюдал за его строительством, а почувствовав приближение
кончины, заложил в нем себе гробницу. Перед смертью он, как и Петр,
благословил великого князя на завершение строительных работ. После смерти
Филиппа строительство Успенского собора перешло под патронаж великого
князя. Теперь ему стали придавать иное смысловое значение. Храм должен был
олицетворять не величие церкви, а мощь нарождающейся государственной
власти.
Имя Аристотеля Фиорованти было названо в окружении Софьи Палеолог. После
женитьбы Ивана III на византийской принцессе Русь наводнили не только люди,
но и новости и рассказы о Византии и Италии. К этому времени в Европе уже
сложилась мода на итальянских архитекторов. Они строили дворцы и соборы в
Страницы: 1, 2, 3, 4
|
