|
Студенты открыто демонстрировали ему свое возмущение.
В результате всего этого в 1875 г. Цион был вынужден покинуть сначала
академию, а затем и Россию. Примечательно, что, будучи глубоким стариком,
И. П. Павлов тепло и восхищенно вспоминал о любимом учителе в присутствии
автора этих строк и других своих сотрудников. С большим сожалением и с
досадой он говорил о деградации Циона, который, обосновавшись в Париже,
совсем отошел от науки и стал заниматься реакционной публицистикой какими-
то сомнительными финансовыми операциям.
НАЧАЛО ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
Исследовательская деятельность Павлова началась рано. В 1873 г., будучи
студентом четвертого курса, он под руководством Ф. В. Овсянникова
исследовал нервы в легких лягушки. В том же году совместно с однокурсником
В. Н. Великим Павлов выполнил первую научную работу. Под руководством И. Ф.
Циона они изучили влияние гортанных нервов на кровообращение. 29 октября
1874 г. результаты исследования были доложены за заседании С.-
Петербургского общества естествоиспытателей. Павлов стал регулярно посещать
заседания этого общества, общаться на них с Сеченовым, Овсянниковым,
Тархановым и другими физиологами, участвовать в обсуждении сделанных на них
докладов.
Вскоре студенты И. П. Павлов и М. М. Афанасьев сделали интересную научную
работу по физиологии нервов поджелудочной железы. Эту работу, которой также
руководил профессор Цион, совет университета удостоил золотой медали.
Очевидно, новое исследование отнимало много времени у студентов. Павлов не
сдал в срок выпускные экзамены и вынужден был еще год остаться на последнем
курсе, лишившись при этом стипендии и имея лишь единовременное пособие в
размере 50 руб.
В 1875 г. Павлов блестяще закончил университет, получив ученую степень
кандидата естественных наук. Ему шел тогда 26-й год. С радужными надеждами
выходил молодой ученый на дорогу самостоятельной жизни. ... Поначалу все
складывалось для И. П. Павлова удачно.
И. Ф. Цион, занявший оставленную Сеченовым должность заведующего кафедрой
физиологии в Медико-хирургической академии, пригласил молодого ученого в
качестве своего ассистента. Одновременно Павлов поступил на третий курс
академии «не с целью сделаться врачом, а с тем, чтобы впоследствии, имея
степень доктора медицины, быть вправе занять кафедру физиологии. Впрочем,
справедливость требует прибавить, что этот план представлялся тогда мечтою,
потому что о собственном профессорстве думалось, как о чем-то необычайном,
невероятном».
Вскоре Цион вынужден был уйти из академии. Павлов, высоко ценивший своего
учителя как крупного физиолога, питавший к нему чувство признательности и
благодарности, не сумел в то время правильно оценить причину ухода Циона из
академии. Павлов счел нужным отказаться от должности ассистента при кафедре
физиологии, предложенной ему новым руководителем кафедры профессором И. Ф.
Тархановым, и таким образом лишился не только прекрасного места для научной
работы, но и заработка. По сообщениям некоторых учеников Павлова старшего
поколения (В. В. Савича, Б. П. Бабкина), известную роль в этом решении
сыграла некоторая неприязнь Павлова к Тарханову, обусловленная каким-то
неблаговидным поступком последнего. Как бы там ни было, в этом факте нашли
свое яркое выражение принципиальность и честность Павлова. Свое заблуждение
относительно И. Ф. Циона Иван Петрович осознал много позже.
Через некоторое время Павлов стал ассистентом профессора К. Н. Устимовича
на кафедре физиологии ветеринарного отделения Медико-хирургической
академии. Одновременно он продолжал учебу на медицинском отделении
академии.
К. Н. Устимович был учеником К. Людвига и в свое время получил солидное
физиологическое образование. В академии он организовал неплохую
лабораторию, занимавшуюся вопросами физиологии кровообращения и
выделительной функции почек. За время работы в лаборатории (1876—1878 гг.)
Павлов самостоятельно выполнил ряд ценных работ по физиологии
кровообращения. В этих исследованиях впервые проявились зачатки его
гениального научного метода изучения функций организма в их естественной
динамике в ненаркотизированном целостном организме. В результате
многочисленных опытов Павлов добился измерения давления крови у собак, не
усыпляя их наркозом и не привязывая к опытному столу. Он разработал и
осуществил свой оригинальный метод хронической фистулы мочеточников —
вживления конца последних в наружный покров живота.
За время работы в лаборатории Павлову удалось сэкономить небольшое
количестве денег. Летом 1877 г. он по рекомендации Устимовича побывал в
Бреславле, где познакомился с работами известного физиолога профессора Р.
Гейденгайна. Поездка за границу расширила научный кругозор Павлова и
положила начало дружбы молодого ученого с Гейденгайном.
ИССЛЕДОВАНИЕ ФИЗИОЛОГИИ КРОВООБРАЩЕНИЯ
Исследования Павлова по физиологии кровообращения, проведенные в
лаборатории Устимовича, привлекли внимание физиологов и врачей. Молодой
ученый становился известным в научных кругах. В декабре 1878 г. знаменитый
русский клиницист профессор С. П. Боткин по рекомендации доктора И. И.
Стольникова пригласил Павлова работать к себе в клинику. Формально Павлову
предложили занять должность лаборанта физиологической лаборатории при
клинике, на деле же он должен был стать ее руководителем. Павлов охотно
принял это предложение не только потому, что оно исходило от известного
ученого. Незадолго до этого было закрыто ветеринарное отделение Медико-
хирургической академии и Павлов лишился работы и возможности проводить
опыты.
Научная работа отнимала у Павлова много сил и времени. Примечательно, что
из-за интенсивной научной работы Павлов и выпускные экзамены в академии
сдал с годичным запозданием — в декабре 1879 г., получил диплом лекаря.
Павлов считал, что эксперимент на животных необходим при разрешении многих
сложных и неясных вопросов клинической медицины. В частности, он стремился
выяснить свойства и механизм терапевтического действия новых или уже
применяемых в медицине лекарственных препаратов растительного или иного
происхождения. Многие из работающих при его клинике и при Институте
усовершенствования врачей по его заданию, но в основном под руководством
Павлова исследовали как раз такого ряда вопросы в условиях эксперимента на
животных. Боткин как ученый и клиницист был выдающимся представителем
прогрессивного и довольно распространенного в те времена научного
направления, известного под названием «нервизма» и признающего решающую
роль нервной системы в регуляции функций здорового и больного организма.
В этой своей физиологической лаборатории Павлов работал до 1890 г. (с 1886
г. уже официально считаясь ее руководителем). Лаборатория помещалась в
маленьком, совершенно не приспособленном для научной работы ветхом
деревянном домике, построенном не то для дворницкой, не то для бани.
Недоставало необходимого оборудования, не хватало денег на покупку
подопытных животных и на другие исследовательские нужды. И все же Павлов
развил кипучую деятельность в лаборатории. Он и планировал, и осуществлял
эксперименты на животных самостоятельно, что помогло раскрыть самобытный
талант молодого ученого, явилось предпосылкой развития его творческой
инициативы. За годы работы в лаборатории в полной мере проявились
колоссальная трудоспособность, неукротимая воля и неисчерпаемая энергия
Павлова. Он достиг выдающихся результатов в области изучения физиологии
кровообращения и пищеварения, в разработке некоторых актуальных вопросов
фармакологии, в усовершенствовании своего незаурядного экспериментального
мастерства, а также в приобретении навыков организатора и руководителя
коллектива научных работников. Несмотря на материальные трудности, Павлов
считал этот период своей жизни необычайно содержательным и плодотворным и
всегда вспоминал о нем с особенной теплотой и любовью. В «Автобиографии» он
писал об этом периоде: «Первое дело — полная самостоятельность и затем
возможность вполне отдаться лабораторному делу». Моральную и материальную
поддержку С. П. Боткина молодой ученый чувствовал на протяжении всей своей
деятельности в лаборатории. А идеи Боткина о роли нервной системы в
нормальной и патологической деятельности организма, а также его убеждения в
необходимости предельного сближения клинической медицины с
экспериментальной физиологией в сильной мере способствовали формированию
научных взглядов Павлова. «С. П. Боткин,— писал Павлов много лет спустя,—
был лучшим олицетворением законного и плодотворного союза медицины и
физиологии, тех двух родов наук человеческой деятельности, которые на
наших, глазах воздвигают здание науки о человеческом организме и сулят в
будущем обеспечить человеку его лучшее счастье — здоровье и жизнь». Среди
выполненных Павловым в этой лаборатории научных работ наиболее выдающимся
следует считать исследование о центробежных нервах сердца. Сущность этой
работы будет рассмотрена далее. Здесь же приведем одно высказывание Павлова
по поводу этой работы, в котором также весьма ярко отражается его отношение
к С. П. Боткину: «Идея исследования и осуществление ее принадлежат только
мне,— писал Павлов.— Но я был окружен клиническими идеями профессора
Боткина и с сердечной благодарностью признаю плодотворное влияние, как в
этой работе, так и вообще на мои физиологические взгляды того глубокого и
широкого, часто опережающего экспериментальные данные нервизма, который, по
моему разумению, составляет важную заслугу Сергея Петровича
перед физиологией».
Это оригинальное исследование стало темой дoкторской диссертации Павлова.
В 1883 г. он блестяще защитил ее и был награжден золотой медалью. Вскоре
молодой ученый прочел две пробные лекции на конференции профессоров
академии и ему присвоили звание доктора. Спустя год по представлению С. П.
Боткина Павлова послали в двухгодичную заграничную научную командировку.
«Доктор Павлов,—подчеркивал в своей записке Боткин,— по оставлении при
академии посвятил себя специально изучению физиологии, которой по
преимуществу занимался еще и в университете, проходя курс естественных
наук. Близко стоя к его работам, я с особым удовлетворением могу
засвидетельствовать, что все они отличаются оригинальностью как по мысли,
так и по методам; результаты же их по всей справедливости могут стоять
наряду с лучшими открытиями последнего времени в области физиологии,
почему, по моему мнению, в лице доктора Павлова мы имеем серьезного и
остроумного ученого, которому академия должна помочь на избранной им ученой
дороге» ". В начале июня 1884 г. коллежский асессор И. П. Павлов совместно
с Серафимой Васильевной отправился в Германию для работы в лабораториях Р.
Гейденгайна (в Бреславле) и К. Людвига (в Лейпциге).
В течение двух лет Павлов работал в лабораториях этих двух выдающихся
физиологов. За этот, казалось бы, небольшой срок он значительно расширил и
углубил свои знания не только по интересовавшим его вопросам физиологии
кровообращения и пищеварения, но и по другим областям физиологической
науки. Заграничная поездка обогатила Павлова новыми идеями, отточила и
усовершенствовала его незаурядное мастерство экспериментатора. Он установил
личные контакты с видными деятелями зарубежной науки, обсуждал с ними
всевозможные актуальные физиологические проблемы. До глубокой старости
Павлов с большой теплотой вспоминал о Р. Гейденгайне и К. Людвиге, о своей
работе в их лабораториях. «Заграничное путешествие,— писал он в
«Автобиографии»,— дорого было для меня главным образом тем, что познакомило
меня с типом ученых работников, каковы Гейденгайн и Людвиг, всю жизнь, все
радости и горе ее положивших в науке и ни в чем другом».
Возвратившись на родину с солидным научным багажом, Павлов с новой силой
и энтузиазмом продолжил исследования в убогой лаборатории при клинике
Боткина. Но случилось так, что Павлов мог лишиться возможности работы и в
этой лаборатории. Вот что писал об этом эпизоде профессор Н. Я. Чистович,
который в свое время работал в руководимой Павловым лаборатории при клинике
Боткина: «Возвратившись из заграничной командировки, Иван Петрович имел
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5
|
