Вече как государственный институт древнерусского государства

1

Содержание

ВВЕДЕНИЕ

1. ДРЕВНЕРУССКОЕ ВЕЧЕ

1.1 СОДЕРЖАНИЕ И ГЕНЕЗИС ЯВЛЕНИЯ «ДРЕВНЕРУССКОЕ ВЕЧЕ»

1.2 СОЦИАЛЬНЫЙ СОСТАВ ДРЕВНЕРУССКОГО ВЕЧЕ

1.3 ПОРЯДОК ПРОВЕДЕНИЯ ВЕЧЕ

1.4 КОМПЕТЕНЦИЯ ВЕЧЕ

1.5 ГЕОГРАФИЧЕСКОЕ РАСПРОСТРАНЕНИЕ ВЕЧЕ

1.6 ВЫВОДЫ И НЕЯСНОСТИ ИСТОРИИ ВЕЧА

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Древнерусское государство сформировалось как раннефеодальная монархия, которая сочетала институты новой феодальной формации и старой первобытнообщинной. Данная особенность древнерусского государства особенно ярко прослеживается через наиболее важные институты государственного устройства Древней Руси, одним из которых является Древнерусское вече.

Изучение институтов древнерусского государства, в срезе содержания противоречия между новой феодальной и старой первобытнообщинной формацией, представляет интерес для современности в связи с тем, что институты современного Российского государства также находятся в переломном моменте между движением от индустриального к постиндустриальному обществу. Особенностью государственного устройства Древней Руси является отсутствие четкого разделения полномочий между субъектами власти.

Наряду с такими институтами, как вече, князь и его дружина, значительную роль в государственной жизни играл Княжеский совет - Боярская Дума. К концу X века в основном закончился процесс оформления княжеского аппарата управления. В центр данной работы поставлен анализ такого государственного института как вече.

1.1 Содержание и генезис явления «Древнерусское вече»

Вече - один из самых известных и в то же время один из самых загадочных институтов Древней Руси. Все знают, что это орган русского «народоправства». Но что касается реального наполнения данного термина в древнерусских источниках, то исследователи расходятся по целому ряду принципиальных вопросов.

В.Т. Пашуто особо выделял многозначность понятия «вече», которое могло связываться с :

- совещаниями знати, - собраниями городских «меньших» людей, - заговорами, - военными советами, - восстаниями и т.д.

Кроме прямых упоминаний самого слова «вече», видимо, следует учитывать и те сообщения, в которых речь идет о том, что горожане или князь и горожане «сдумаша» о чем-либо.

М.Б. Свердлов полагает, что «Повесть временных лет» сообщает о коллективных решениях племен: «съдумавше поляне, и реша сами в собе, сдумавше [древляне] со князем своим Маломъ». На этом основании делались предположения о существовании племенных вечевых собраний. Однако эти сведения слишком общи, чтобы определить, как решались вопросы - на племенных собраниях или избранными лицами-князьями и знатью. Следовательно, известия летописи еще не свидетельствуют о племенных собраниях в племенных княжениях и тем более племенных союзах, территориальные размеры которых делали такие собрания невозможными, ограничивая число участников лишь отдельными представителями, вероятно племенной знатью».[4] Впрочем, данное замечание относится скорее не к тому, связаны ли коллективные решения с вечевыми собраниями, а к самому характеру этих собраний, к их составу.

Сравнительно немногочисленные прямые упоминания о вечевых собраниях настолько неясны и неоднозначны, что позволяют высказывать самые разные предположения, вплоть до прямо противоположных. Так, скажем, по мнению С.В. Юшкова, речь идет о том, что «изначала власти Новгорода, Смоленска, Киева, Полоцка и власти всех других городов собираются на думу, на совещания (веча): на чем порешат власти старших городов, то должны выполнить и пригороды». [2]

Б.Д. Греков считал, что логическое ударение в приведенном отрывке сделано совсем на другом моменте, который «относится не только к существованию вечевого строя, сколько к обычной обязанности пригородов подчиняться городам...». [3]

Отмеченный момент никем не оспаривается. Действительно, пригороды не собирали свои веча и должны были подчиняться решению вечевых собраний «городов». Это для нас также представляет несомненный интерес. Однако вопрос о том, как понимать летописное «изначала» все же остается открытым. Вообще Б.Д. Греков занимал в вопросе о времени существования веча довольно любопытную позицию. Не отрицая того, что вече - явление, относящееся к весьма древнему периоду, он в то же время писал о «молчании» веча с X по XII в.: «В этой книге, посвященной Киевскому государству, писать о вече можно только с оговоркой, по той простой причине, что в Киевском государстве, как таковом, вече, строго говоря, не функционировало. Рассвет вечевой деятельности падает уже на время феодальной раздробленности. Только в конце периода Киевского государства можно наблюдать в некоторых городах вечевые собрания, свидетельствующие о росте городов, готовых выйти из-под власти киевского великого князя.

Оправданием этой главы [«Несколько замечаний о древнерусском вече»] служит лишь тот факт, что в литературе по вопросу о вече далеко не всегда различаются два периода в истории нашей страны: период Киевского государства, когда вече молчит, и период феодальной раздробленности, когда оно говорит, и даже достаточно громко».[3]

Как бы то ни было, судя по всему, нет никаких оснований полагать, что вече - продукт развития государственного аппарата. Скорее напротив, оно - предшественник и исток (или один из истоков) древнерусской государственности.

В то же время, видимо, следует прислушаться к мнению Б.Д. Грекова, который, в частности, считал: отнюдь не все, что называлось или могло (как полагают историки) называться вечем, - явления тождественные. Такое ограничение относится не только к различным периодам истории, но и к одновременно сосуществующим институтам. Вот что писал ученый: «...народные собрания древлян надо отличать от совещаний киевского князя с боярами. Первые - это еще не изжитые остатки родового строя с периода высшей ступени варварства, вторые - следствие укрепления княжеской власти, отделения власти от народных масс, уже успевших выйти из рамок родового общества. Нас не должно смущать то обстоятельство, что оба явления наблюдаются параллельно в одно и то же время. Наша страна и в этот перепад времени была огромна в смысле стадиального развития в отдельных своих частях пестра.

Было бы ошибкой не считаться с этими фактами и рассматривать все части громадной территории России как стадиально однородные».[3]

Как считал В.И. Сергеевич, опиравшийся на текст Лаврентьевской летописи: «по мнению начального летописца и позднейшего, жившего в конце XII века, вече было всегда». И продолжал, ссылаясь на легендарные известия начальной русской летописи (о хазарской дани, о переговорах древлян с Ольгой, о белгородском киселе и др.): «Вече как явление обычного права существует с незапамятных времен... Событием первостепенной важности, проложившим путь к новому порядку вещей, является татарское завоевание... Нашествие татар впервые познакомило русские княжения с властью, которой надо подчиняться безусловно. Почва для развития вечевой деятельности была уничтожена сразу». [2]

Исследователи, говорящие о древности веча, чаще всего приводят свидетельство Прокопия Кесарийского: «Эти племена, славяне и анты, не управляются одним человеком, но издревле живут в народоправстве, и потому у них счастье и несчастье в жизни считается общим делом». Именно из этого следует вывод, что «племенные веча - детище старины глубокой, palladium демократии восточных славян».

Во всяком случае, подавляющее большинство историков придерживается мнения, что «по своему происхождению вече - архаический институт, уходящий корнями в недра первичной формации».

С переменами, происходившими в социальной структуре восточнославянского общества, менялась и сущность самого учреждения коллективной власти. Раннее, «племенное» вече эпохи первобытного строя или военной демократии, видимо, серьезно отличалось от «волостного» веча второй половины XI-XII вв. В то же время вызывает серьезные сомнения тезис Б.Д. Грекова о том, что вече временно - в связи с ростом городов - прекращает свою деятельность в период существования Киевской Руси. Такое утверждение не только нелогично, но и не подтверждается фактическим материалом. Скорее всего, вече продолжало функционировать, однако оно изменилось. Во всяком случае, о созыве князем веча прямо говорится в рассказе «Повести временных лет» под 6523 (1015 г.) Ярослав Мудрый, перебивший накануне новгородцев «нарочитые мужи, иже бяху иссекли варягу» князя, получил известие о том, что власть в Киеве захватил Святополк Окаянный.

«Заутра же собрав избыток новгородець, Ярославъ рече: «О, люба моя, дружина, юже вчера избих, а ныне быша надобе». Утерл слез, и рече имена вечи: «Отець мой умерл, а Святополк седить Кыеве, избивая братью свою». И реша новгородци: «Аще княже, братья наша иссечена суть, можем по тобе вороти».

Нет достаточных оснований говорить о том, что в данном случае новгородское вече по своему характеру ничем не отличалось ни от народных собраний предшествующей поры, ни от последующих вечевых сходок. Однако еще меньше поводов утверждать, что в XI в. вечевая деятельность на время прекратилась. Во всяком случае можно сослаться на аргументацию И.Я. Фроянова, который пришел к выводу: «Как показывают факты, веча собираются и X, и в XI, и в XII вв.» [6]

Как видим, никаких оснований для того, чтобы считать вече «молчащим» в XI в., у нас нет. Так что прав был М.Б. Свердлов, когда писал, что вопрос о власти в Киевской Руси оказался «неразрывно связанным с определением судеб племенного собрания - веча, высшего органа племенного народного самоуправления и суда».

1.2 Социальный состав Древнерусского вече

Социальный состав веча вызывает у исследователей, пожалуй, наибольшие расхождения и разногласия.

С.В. Юшков считал, что «веча были массовыми собраниями руководящих элементов города и земли по наиболее важным вопросам». Близкого мнения придерживается и И.Я. Фроянов. Он пишет: «Обращает внимание демократический характер вечевых совещаний в Киевской Руси. Вече - это народное собрание, являвшееся составной частью социально-политического механизма древнерусского общества. Подобно тому как в далекие времена народные собрания не обходились без племенной знати. Так и в Киевской Руси непременными их участниками были высшие лица: князья, церковные иерархи, бояре, богатые купцы. Нередко они руководили вечевыми собраниями. Но руководить и господствовать - вовсе не одно и то же. Поэтому наличие лидеров-руководителей (заметим, кстати, что без них не в состоянии функционировать любое общество, даже самое примитивное) на вечевых сходах нельзя расценивать в качестве признака, указывающего на отсутствие свободного волеизъявления «вечников». Древнерусская знать не обладала необходимыми средствами для подчинения веча. Саботировать его решения она тоже была не в силах».[6]

Интересно отметить, что последнее замечание есть логическое следствие из презумпции «широкого» состава городского веча: «рассмотренные нами вечевые сходы суть народные собрания в буквальном смысле слова. Состав вечевых собраний социально неоднороден: здесь встречаются как простые люди, так и «лучшие», т.е. знатные. Нет досаднее заблуждения, чем то, согласно которому народ на вече являлся чем-то вроде послушной овечки в руках знати. Напротив, глас народный на вече звучал мощно и властно, вынуждая нередко к уступкам князей и прочих именитых «мужей».

К тому же И.Я. Фроянов подчеркивает, что в вечевых собраниях «принимали участие не только горожане, но и сельские жители».[6]

И.Я. Фроянов ссылается на мнение Н.А. Рожкова о том, что в вечевых собраниях могли принимать участие и сельские жители. Однако при ближайшем рассмотрении оказывается, что у Н.А. Рожкова речь шла не столько о реальном участии свободных селян, сколько о потенциальной, но чаще всего нереализуемой возможности такого участия: «Крестьянское население практически было мало заинтересовано в сохранении веча, потому что лишено было большею частью фактической возможности посещать вечевые сходки».[2]

Так что даже если предполагать возможность участия сельских жителей в вечевых собраниях, придется признать, что реально вече все-таки было городским институтом власти.

В отличие от приведенных и близких к ним точек зрения, П.П. Толочко, изучавший древний Киев, полагал, что институт веча «никогда не был органом народовластия, широкого участия демократических низов в государственном управлении». [5] К нему присоединяется В.Л. Янин - лучший знаток древнего Новгорода. Общегородское вече Новгорода Великого, считает он, - «искусственное образование, возникшее на основе кончанского представительств»', в котором в ранний период его существования принимали участие 300-400 владельцев городских усадеб. Вече тогда объединяло «лишь крупнейших феодалов и не было народным собранием, а собранием класса, стоящего у власти». В дальнейшем, «с образованием пяти концов число вечников могло возрасти до 500». [2]

Развернутую характеристику «аристократического» веча дал М.Б. Свердлов: «На основании известий о вече в древнерусских источниках и сравнительно-исторических материалов можно сделать вывод о прекращении практики вечевых собраний в X-XI вв. при решении государственных политических и судебных вопросов, а также об отсутствии областных органов народного самоуправления в условиях создания княжеского административно-судебного аппарата. Вероятно, народные собрания как форма общинного самоуправления продолжали сохраняться в кончанских вече крупных городах и общинных сходках сельской верви, косвенными свидетельствами чего являются признание верви как юридического лица в отношениях с княжеской властью и в то же время осуществление ею функций самоуправления и суда по отношению к своим членам...» [4]

Страницы: 1, 2