Проблема гражданско-правовой (имущественной) ответственности государства тесно связана с определением его статуса как участника гражданско-правовых отношений. Как известно, действующее гражданское законодательство исходит из принципа множественности субъектов, имеющих статус «государства». К ним пунктом 1 статьи 124 ГК РФ отнесены Российская Федерация и ее субъекты (составляющие вместе с муниципальными образованиями категорию «публично - правовых образований»). Каждый из этих публично - правовых субъектов является самостоятельным собственником своего имущества (п. 2 ст. 212, статьи 214 и 215 ГК РФ), в связи с чем, в частности, исключается и его имущественная ответственность по обязательствам других публично - правовых образований (пункты 4 и 5 ст. 126 ГК РФ). Данное положение предопределяет как необходимость участия публично-правовых образований в гражданских правоотношениях, так и выступление в них на равных началах с другими, частными собственниками - гражданами и юридическими лицами (п. 1 ст. 124 ГК РФ), являющимися обычными субъектами гражданского права. Указанное равенство также составляет один из основополагающих частноправовых принципов, определяющих гражданско-правовой статус государства и других публично-правовых образований (субъектов) в российском правопорядке.

Поскольку собственниками соответствующего имущества и, следовательно, субъектами гражданских правоотношений законом признаются именно перечисленные публично - правовые образования как целое, возникает вопрос о том, кто вправе выступать от их имени в имущественном (гражданском) обороте. Согласно пункту 1 статьи 125 ГК РФ от имени этих субъектов в гражданских правоотношениях выступают органы государственной власти в рамках их компетенции, установленной актами, определяющими статус этих органов. Категория компетенции связана с установлением публично - правового статуса соответствующего органа государственной (публичной) власти и потому не является гражданско-правовой и не определяется актами гражданского законодательства. Она устанавливается нормами публичного (конституционного и административного) права, причем лишь теми его актами, которые специально определяют публично-правовой статус соответствующих органов государства (Законом о правительстве, положениями о конкретных министерствах и ведомствах и т.п.).

Из этого следует, что понятие органов государственной власти, или государственных органов (органов местного самоуправления применительно к муниципальным образованиям), используемое в статье 125 ГК РФ, не тождественно понятию органов юридического лица (хотя к гражданско-правовому статусу публично-правовых образований по общему правилу пункта 2 статьи 124 ГК РФ и применяются нормы, определяющие участие юридических лиц в гражданско-правовых отношениях). Органы юридического лица в соответствии с пунктом 1 статьи 53 ГК РФ во всех случаях представляют собой лишь часть юридического лица, не имеющую самостоятельной правосубъектности (а потому и взаимоотношения такого органа со своим юридическим лицом не могут строиться на началах представительства, как это имеет место в некоторых зарубежных правопорядках - например, п. 2 параграфа 26 и параграф 28 Германского гражданского уложения). Государственные органы в ряде случаев также не наделяются гражданской правосубъектностью, причем даже несмотря на свой высокий государственно-правовой статус, ибо выполнение их функций не требует непосредственного участия в гражданско-правовых имущественных отношениях (например, не являются юридическими лицами Федеральное Собрание Российской Федерации или федеральное правительство).

Однако во многих случаях органы государственной власти одновременно имеют и самостоятельную гражданскую правосубъектность, будучи госбюджетными учреждениями - юридическими лицами с ограниченным вещным правом на имеющееся у них имущество (например, Министерство финансов Российской Федерации). В таких ситуациях появляется еще один вопрос: каким образом разграничить случаи выступления в обороте публично - правовых образований в целом и выступающих от их имени органов, которые хотя и не являются собственниками закрепленного за ними имущества, но обладают ограниченными вещными правами на него и вследствие этого приобретают статус юридических лиц (как правило, учреждений) - самостоятельных участников гражданских правоотношений? Нередко именно от решения этого вопроса зависит определение субъектного состава соответствующего правоотношения (является ли его стороной публично - правовое образование в целом либо только созданное им юридическое лицо) и затем - определение субъекта имущественной ответственности.

Ведь государство, как и другие публично-правовые образования, в силу пункта 3 статьи 126 ГК РФ либо вообще не отвечает по обязательствам своих юридических лиц (прежде всего унитарных предприятий), либо несет по ним только субсидиарную ответственность (если речь идет о бюджетных учреждениях или казенных предприятиях). С другой стороны, и сами эти юридические лица не отвечают своим имуществом по долгам создавшего их публично - правового образования (п. 2 ст. 126 ГК РФ), что и потребовало разграничения имущества, на которое можно обратить взыскание по долгам государства или по долгам созданного им унитарного предприятия или учреждения (п. 1 ст. 126 ГК РФ). При этом ответственность имуществом соответствующей казны (абз. второй п. 4 ст. 214 и абз. второй п. 3 ст. 215 ГК РФ), то есть «не распределенным» между отдельными юридическими лицами на ограниченном вещном праве государственным или муниципальным имуществом, в таких случаях предопределяет выступление от имени публично - правового образования его финансового органа (министерства, департамента, управления или отдела финансов), если только иное прямо не предусмотрено законодательством (ст. 1071 и п. 3 ст. 125 ГК РФ). На этом основании можно сделать вывод о наличии именно у финансовых органов публичной власти своего рода «общей компетенции» в сфере имущественной ответственности публично - правовых образований либо участия последних в имущественном обороте своими финансовыми (бюджетными) средствами (например, при эмиссии от своего имени облигаций или иных ценных бумаг, выдаче гарантий или поручительств и т.п.) Баранов В.А., Приженникова А.Н. Актуальные вопросы исполнения решений судов об удовлетворении исков к казне Российской Федерации [Текст]// Арбитражный и гражданский процесс. - 2007. - № 4. - С. 19..

В деликтных правоотношениях этот вопрос обычно решается проще. Если причинение вреда стало результатом осуществления властных (публично - правовых) полномочий того или иного государственного органа либо должностного лица, ответственность за него в силу закона имуществом своей казны несет соответствующее публично - правовое образование в целом (ст. ст. 1069-1071 ГК РФ). Если же речь идет об «обычном» причинении вреда, например возникшем в результате наезда на пешехода автомобиля, принадлежащего государственному органу (юридическому лицу), то имущественная ответственность за него возлагается на непосредственного причинителя - соответствующее юридическое лицо (в данном случае - на владельца автомобиля).

Иногда, впрочем, бывает непросто определить, обладает ли государственная (госбюджетная) организация правами юридического лица. Это, в частности, касается войсковых частей, самостоятельных подразделений крупных государственных вузов и некоторых других учреждений. Так, в практике до сих пор встречаются договоры, в том числе кредитные, заключенные с военно-строительными организациями, не обладающими правами юридического лица («отдельными монтажными ротами» или батальонами, «управлениями начальника работ» и т.д.) и не имеющими полномочий на заключение соответствующих договоров от имени юридических лиц, в состав которых они входят. Разумеется, такие «договоры» не порождают тех гражданско-правовых последствий, на которые рассчитывали их участники. С другой стороны, факультеты и другие обособленные подразделения государственных высших учебных заведений, обладающие правами юридического лица, иногда пытаются скрыть свою правосубъектность (и обособленное имущество) за юридической личностью своего вуза. Такие ситуации разрешаются в зависимости от наличия или отсутствия государственной регистрации соответствующей организации в качестве юридического лица и содержания ее учредительных документов, обычно так или иначе отражающих ее самостоятельный или иной гражданско-правовой статус.

Изложенные ранее общие положения о гражданской правосубъектности и имущественной ответственности государства (и других публично-правовых образований) по своим гражданско-правовым обязательствам, к сожалению, не всегда с должной степенью четкости воплощаются в других (помимо ГК РФ) законодательных и подзаконных актах. При этом противоречивые или сомнительные положения этих актов связаны как с некомпетентностью их разработчиков, так и с непрекращающимися попытками прямого нормативного закрепления за публично-правовыми образованиями определенных преимуществ и льгот, отсутствующих у других участников гражданского оборота.

Не менее серьезные вопросы возникают и при попытках применения субсидиарной ответственности государства по долгам своих учреждений (п. 2 ст. 120 ГК РФ). Публично-правовое (финансовое) регулирование, необоснованно вторгаясь и в эту, по сути чуждую для него область гражданско-правовых отношений, тоже закрепляет здесь различные привилегии и преимущества в охране государственных (публичных) интересов, пренебрегая частноправовой природой регулируемых отношений, основанных на равенстве и автономии воли их участников (абз. первый п. 1 ст. 2 ГК РФ).

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11