| конечном счете, вышеперечисленные отличия концессионного договора от арендного обусловливаются особой публично-правовой природой договора концессии; целью концессионного договора является удовлетворение публичного интереса, для него всегда характерно наличие «явно выраженных, четко зафиксированных общественно необходимых или полезных целей, публичного интереса, общего блага». Этим объясняется и радикальное отличие в судьбе полученных доходов и плодов по обоим видам договоров. Так, если в рамках договора аренды добыты природные ресурсы (обычно это общераспространенные полезные ископаемые), то они становятся собственность арендатора. Иначе решается судьба добытой продукции в концессионном соглашении. Концессионер получает право собственности лишь на ее специально согласованную часть.Еще одним отличием является система юридических актов, порождающих концессионные и арендные отношения. Отношения между концедентом и концессионером возникают во исполнение принятого концедентом публичного властного акта, который опосредуется заключаемым в последующем договором; «наличие подобного властного акта о предоставлении (даровании, уступке) прав - один из фундаментальных признаков концессионного договора».Сложнее обстоит дело в случае предоставления концессионеру обычного, а не исключительного, права пользования на природные объекты государственной и муниципальной собственности. Так, Лесной Кодекс предусматривает возможность заключения как договора аренды, так и договора концессии. В соответствии с основной целью договора концессии - удовлетворения публичного интереса, в соответствии со ст.37 Лесного Кодекса РФ, в концессию предоставляются неосвоенные участки лесного фонда без сложившейся инфраструктуры, требующие значительных средств для вовлечения этих участков в эксплуатацию.Передаваемое по данному договору концессионеру право пользования предусматривает эксплуатацию лесных ресурсов. По договору же аренды арендатору предоставляется пользование не лесными ресурсами в целом, а конкретными видами лесопользования (например, для рекреационных целей). Договор лесной аренды заключается между пользователем и соответствующим лесхозом. Договор концессии заключается между инвестором и Правительством РФ или уполномоченным им федеральным органом исполнительной власти. Правительство действует от имени Российской Федерации, выражает волю государства, в том числе в распоряжении государственным лесным фондом. Концессионный договор заключается только на основании результатов конкурса или аукциона, проводимого Правительством РФ по согласованию с органом государственной власти соответствующего субъекта РФ. Для заключения договора лесной аренды не предусмотрена обязательность проведения конкурса или аукциона.Мы не разделяем мнения о том, что в аренду может быть сдан участок недр. Недра есть естественное состояние земли, и существует лишь гипотетическая ситуация, когда целью арендатора будет какое-либо использование данного участка без хозяйственного освоения, без эксплуатации недр. Если даже представить случай, когда такое произойдет (например, если выходы горной породы представляют эстетический интерес и взяты в аренду для организации их осмотра), то объектом здесь будут не сами недра, а право на прохождения к ним и право осмотра. Ряд авторов ссылается на ст. 26 закона РФ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним». Полагаем, все-таки в данное случае имела место техническая ошибка, и аренда участков недр невозможна. В качестве дополнительного аргумента следует указать, что всякое действие в отношении недр требует предваряющего административного акта; в этом смысле лицензия выступает не только как разрешение на производство определенных действий, но и как юридический акт, дозволяющий такие действия вообще. Поэтому упоминаемый в части 3 ст. II Закона РФ «О недрах» договор есть не договор аренду между пользователем и соответствующим государственным органом, а специфический лицензионный договор о пользовании недрами («договор о недропользовании»).Что же касается противоположной позиции, то она почти не аргументирована и высказывается в основном в силу факта наличия в ГК РФ института договора аренды; так, Л.В. Каланда и Р.Н. Салиева считают необходимым «восстановить практику заключения договоров аренды участков недр и в законе урегулировать вопросы сдачи в аренду нефтегазоносных участков».Нельзя согласиться и с О.И. Крассовым, который полагает, что заключение договора аренды участка недр действительно возможно, но не в сфере недропользования. Он исходит из того, что не существует однозначного понятия «недра» и «участок недр»; каждая отрасль российского законодательства вкладывает в эти понятия свое собственное содержание. «Содержание юридического понятия недра зависит от экономической значимости данного объекта природы, от того, в каких целях он используется». Поэтому с позиции градостроительного и земельного законодательства понятие «недра», пишет О.И. Крассов, имеют значение пространственной сферы. Законодательство же о недропользовании вкладывает в аналогичное понятие совершенно другое значение. Здесь недра, участок недр рассматривается как источник полезных ископаемых, и понятие «недра» охватывает собой, во-первых, пространственную сферу и, во-вторых, полезные ископаемые. Соответственно, само пользование недрами предполагает совершенно различные размеры, границы и цель пользования участком недр. Однако, представляется, что подобная пестрота в понимании не допустима. Если даже мы говорим о недрах в сфере гражданского права, их толкование не должно отличаться от понимания слова «недра» в сфере горного, земельного права и других отраслей; нельзя не признать, что все эти отрасли имеют существенное значение для правового регулирования по сути единых социально-экономических связей и через единство терминологии необходимо обеспечить единство, системность правового регулирования. Кроме того, если даже недра и имеют пространственное размещение (что, конечно же, совершенно правильно), то они характеризуются как особый объект вовсе не этим: суть и специфика недр состоит в заключенных в них полезных ископаемых. Поэтому всякие варианты, когда заключается договор об аренде участка недр, могут быть сведены к двум: а) либо это договор аренды земельного участка (пусть даже как-то связанного с недрами, например, расположенного над недрами), б) либо это договор об эксплуатации недр, т.е. договор о вторжении в сферу исключительной собственности государства и потому требующий предоставления в административной порядке исключительных прав; но тогда это уже не аренда, ибо в основе лежит не договор, а акт властвования. ГЛАВА 2. ЭЛЕМЕНТЫ ДОГОВОРА АРЕНДЫ2.1 Предмет договора арендыВопрос о том, что составляет предмет и объект договора, является дискуссионным. В одних случаях под предметом понимают сами блага, по поводу которых возникают правоотношения, в том числе материальные вещи, предоставляемые в аренду, а под объектом - соответствующие действия участников обязательств. Другие авторы говорят об объекте как о самих благах, в том числе имея в виду вещи. В ряде работ имущество, предоставляемое в аренду, определяется как предмет, но тогда не выделяется понятие «объект».Поэтому не представляется возможным утверждать о единообразии использования слов «объект» и «предмет» в отечественной доктрине. Проблема, вероятно, была бы решена достаточно быстро, если бы эти же слова не употреблялись в отношении разных явлений - и прав, и правоотношений, и договора.Мы признаем, что объект прав, объект правоотношения и объект договора может быть понимаем различно. Однако в исследованиях, специально не посвященных такой проблематике, требуются определенные допущения; тем более, что и различие, например, между договором и правоотношением в литературе проводится не всегда. Полагаем, что методологически верным следует считать утверждение, что само правоотношение возникает только потому, что есть объект; права и обязанности существуют (и возникают) потому, что есть интерес в обладании ими (см. п. 2 ст. 1 ГК РФ). В этих целях стороны совершают определенные действия, а при наличии договора именно он и формирует эти же самые права и обязанности в отношении этих самых объектов. Именно поэтому нет оснований «удваивать» систему реально существующих объектов (неважно каких - материальных или нематериальных), либо отказывать по иным причинам в единстве объекта при оценке его с разных позиций. Поэтому мы не видим серьезных причин - если только иное не предопределено логикой исследования - в различении категорий «объект правоотношения», «объект права», «объект договора». В конечном счете, нет ничего логичного в том, чтобы одно и то же явление при обсуждении субъективных прав или правоотношений называть «объект», а в отношении тех же самых объектов применительно к договору говорить о «предмете».Тем более, что нет единства взглядов и относительно того, что считать объектом в структуре такой базовой категории как правоотношение. Большинство авторов признает, что в структуре гражданского правоотношения следует выделять и такой элемент, как объект. Но в одних случаях под ним понимается «то, на что данное правоотношение направлено и оказывает определенное воздействие. Поэтому в качестве объекта гражданского правоотношения выступает поведение его субъектов...». Другие авторы однозначно определяют объект как блага, по поводу которых субъекты вступают в правоотношение, хотя применительно к договору используют слово «предмет договора». По мнению В.И. Сенчищева, вообще было бы верным говорить только о правовом режиме объектов (а не о них самих), так как всякое иное видение ситуации теряет юридический характер и оказывается связано не с правом, а иными сферами деятельности человека. Есть и другие точки зрения.Мы исходим из того, что, прежде всего, требуется обеспечить определенность терминологии в рамках данного исследования, а также тот факт, что в центральной для нас статье - ст. 607 ГК РФ - передаваемое в аренду имущество поименовано как объекты аренды. По этому поводу М. Агарков писал следующее: «Во избежание путаницы лучше бы рационализировать терминологию и считать объектом права то, на что направлено поведение обязанного лица, прежде всего вещь...».В таком случае под предметом договора аренды целесообразно понимать совокупность действий, требуемых для достижения цели соглашения, а объект есть то благо, которое предоставляется в силу согласованного предмета. Эти действия (предмет) в сжатом (концентрированном) виде обычно и закрепляются в разделе «Предмет договора» конкретного соглашения. Традиция определения требуемых по договору действий как предмета восходит еще к Д.И. Мейеру и К.Д, Кавелину - двум первым авторам систематизированных изложений начал отечественного гражданского права.Специфика же предмета именно аренды состоит в том, что эти действия прежде всего есть действия по предоставлению непотребляемой вещи в пользование (владение и пользование) на условиях срочности и платности (возмездности).На квалификацию договора, на отнесение его к тому или иному договорному институту влияют и предмет, и объект, но если объект лишь иногда выступает критерием разграничения договоров (например, для отграничения договора коммерческой концессии - см. п. 1 ст. 1027 ГК РФ), то предмет является таким средством всегда. Характеризуя специфику отношений, полностью и точно раскрытый предмет договора неизбежно содержит указание и на каузу (как юридически значимую цель вступления в договорные связи), и на объект (с требуемой степенью точности), в этом смысле он уникален и тем самым позволяет идентифицировать возникшие связи с известными видами гражданско-правовых договоров. Предмет договора - это не просто действия, а те, которые согласованы и приводят к желаемому результату.Предмет договора аренды длительное время остается неизменным, однако существует несколько сложных ситуаций, требующих специального анализа именно предмета договора аренды.Действующее законодательство однозначно определяет всякие случаи найма имущества как аренду независимо от объема предоставляемых арендатору прав, дифференциация правового регулирования арендных отношений связывается преимущественно с объектом. До принятия ГК РФ в отечественном гражданском праве наблюдались попытки проведения различий между договором найма и договором аренды; так, в этот период отмечалось, что договор хозяйственной аренды «заключался для хозяйственной деятельности в отношении недвижимого имущества, такого как предприятия и земельные участки. Обычная же аренда служит различным, в том числе потребительским целям». Эта позиция имела под собою теоретические положения, давно известные в цивилистической науке. Так, К.П. Победоносцев отличал простой наем имущества от «съема» или аренды; судя по всему, границей служил критерий объемности предоставляемых прав: в первом случае вещь поступала в пользование для удовлетворения личных потребностей как таковая, а во втором - для использования всех ее производительных сил, в том числе с извлечением и присвоением плодов и доходов.Кроме того, и в Германском Гражданском кодексе структура третьей главы второй книги вначале содержит общие правила о найме (первый раздел), затем об аренде (второй раздел) и далее (третий раздел) - об аренде земли. При этом правила об аренде применяются тогда, когда из объекта предполагается и получение плодов, доходов. Однако, анализ соотношения правил, изложенных в данных разделах, не позволяет сделать вывод, что они соотносятся так же, как и параграфы в главе 34 действующего отечественного ГК, нет и определений найма в целом (как потенциально универсального института), и собственно аренды (как частного случая найма).Представляется, отечественный законодатель обоснованно не пошел по пути разграничения найма и аренды в указанном выше смысле; связанные с этим разграничением задачи решаются не путем дифференциации единого договора аренды (найма), а путем установления цели пользования либо в императивных нормах закона, либо непосредственно самими сторонами в соглашении.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12
|
